Новая идеология должна отвечать следующим требованиям:
- эта идеология должна соответствовать российскому характеру, а значит быть выражением импульсивности и коллективизма;
- она должна учитывать сложившуюся форму социального управления российского общества;
- предполагать возможность индивидуального обогащения и использовать этот ресурс на благо общества (требование геоцентрической эпохи, нереализованное в Российском обществе);
- соответствовать требованиям антропоцентрической эпохи, которая несет опасность деструкции, вызываемой хаотичным движением информации (точно также как в геоцентрическую эпоху феноменом деструкции являются экологические проблемы).
Требования антропоцентрической эпохи человечеством еще до конца не осознаны и, как следствие, этика этой эпохи еще находится в зачаточном состоянии и на Западе, и, тем более, в России.
3. СОВРЕМЕННАЯ ЭТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО СЛУЖАЩЕГО.
Структурная составляющая любой системы испытывает влияние системы в целом. Государственная служба, как структурная составляющая, представляет собой элемент целого, поэтому этика государственного служащего отражает этический строй российской социальной системы. Вместе с тем, этическая модель государственного служащего не может быть простым слепком целого. Корпус государственной службы относится к центру социального управления и в силу этого оказывает влияние на форматирование элементов системы, другими словами, корпус государственной службы задает нравственную модель поведения для индивидов, составляющих общество в целом. Таким образом, этика государственной службы объективно отражает сложившуюся нравственную систему и влияет на нее: «только усвоенные и творчески переработанные государственными служащими совокупные нравственные и эстетические ценности, значительно превышающие установленные в каждом обществе жизненные стандарты, позволяют ему занимать подобающий его личности статус»[179]. Это усиливается и тем, что население (46%) в большой мере связывает положительные изменения с действиями государственной власти (тогда как на себя полагаются только 30,4% респондентов[180]), при этом 71% опрошенных (по итогам исследования под руководством Ю. Левады в марте 1999 г., посвящённого тенденциям развития личности российского человека за прошедшее десятилетие[181]) считает, что «государство должно заботиться о благосостоянии каждого гражданина». Опираясь на эмпирические материалы и социологический анализ, прежде всего, исследований кафедры «Государственной службы и кадровой политики» РАГС, а также материалы других исследований, опишем этическую модель деятельности государственного служащего и возможные изменения этой модели.
Структурные элементы, описанные выше (цель-идеал, цель-норма, инструментальный идеал, инструментальная норма), необходимо рассмотреть с точки зрения актуальных норм (норм реально действующих, норм сущего), патологии (область дисфункционального, сфера неуправляемого) и функциональной заданности («такая функция должна выполняться»), а также с точки зрения экзистенциальных целей (идеалов).
Экзистенциальный идеал
Опираясь на материалы общероссийских социологических исследований, можно утверждать, что главной экзистенциальной целью чиновников является принцип: «приносить пользу людям и обществу», его отметили в 1996 году 10-12% государственных служащих, в 1997 г. – 26%[182]. Аналогичные данные зафиксированы в Удмуртии при опросе муниципальных и государственных служащих в феврале 2001 г. На вопрос «в чем Вы видите смысл служебной деятельности» 31% респондентов выбрали ответ «приносить пользу людям и обществу», 32% - «работать на благо государства»[183]. Углубленные интервью с отдельными респондентами дали возможность уточнить, что «польза обществу» понимается как служение государству. Чиновник воспринимает себя представителем корпорации «государство», которое действует «в интересах общества и людей», поэтому служение государству и есть служение людям. Опрошенные не допускали возможности того, что их действия в интересах государства могут противоречить интересам общества (хотя допускали, что они могут противоречить интересам отдельных людей)[184]. Таким образом, экзистенциальный идеал чиновника – «действие в интересах государства», «верность государственным идеалам»[185] (которому имманентно присуще действовать в интересах общества).
В целом в среде государственных служащих не фиксируются идеалы, которые могут оцениваться как дисфункциональные, но по оценке населения, чиновникам свойственно руководствоваться личными, а не государственными интересами. Этот вывод подтверждает опрос (1211 жителей 14-ти субъектов Российской Федерации), в котором 50% респондентов отметили стремление чиновников использовать свое положение в корыстных целях[186]. Некоторая часть населения воспринимает государственную службу как сферу реализации личных потребностей, на что указывает следующий факт – 31% опрошенных хотели бы, чтобы их дети были чиновниками, мотивируя это тем, что так легче решить личные проблемы[187]. Несовпадение в понимании экзистенциального идеала является причиной неадекватной ориентации индивидов при выборе деятельности и в конечном итоге ведет к «падению» нравственности. 25% респондентов указывают на то, что нравственный уровень современных чиновников понизился, 30% полагают, что советские чиновники имели более высокий уровень нравственности[188].
Снижение нравственного уровня чиновничества можно ожидать и в будущем до тех пор, пока в обществе не сформируется представление об экзистенциональном идеале государственного служащего.
Экзистенциальные нормы
Осуществление экзистенциального идеала связано с функционированием идеальных норм, являющихся самими по себе ценностями социума. Государственная служба функционально задает требование «проводить в жизнь государственную политику, т.е. представлять государство; действия государственного служащего подчинены воле и законам государства, не предполагают проявления самостоятельности и индивидуальной воли [курсив автора – Н.З.]»[189], а значит, «в профессии государственного служащего есть элементы объективно обусловленного социального: иерархическая подчиненность, законопослушность, корпоративность, верность государственным идеалам»[190]. Именно данные установки и определяют нормы-идеалы государственной службы.
В целом как норму-идеал выделим «добросовестный профессиональный труд»[191]. Между тем, как фиксируется в многочисленных исследованиях кафедры «Государственной службы и кадровой политики» РАГС, критерии оценки добросовестного труда чиновников зачастую носят субъективный характер. Качество исполнения данной нормы определяется в первую очередь только руководителем, поэтому существует необходимость в выработке единых норм и создании «Кодекса государственной службы» (на это указывают 61,5% респондентов), институциализация которого может быть осуществлена «специальным федеральным органом по вопросам государственной службы» (63,5%)[192].
Отсутствие единой системы оценки добросовестности и профессионализма приводит к негативным феноменам (безынициативность, равнодушное отношение к служебным обязанностям, бюрократизм, волокита, коррумпированность, имитация деятельности и т.п.[193])
Инструментальные цели
Для того чтобы индивид действовал в соответствии с экзистенциальными нормами и идеалами, необходимо, чтобы его личные цели соответствовали этим идеалам (как маленькая матрешка соответствует большой). Личные цели индивида определяются его мотивацией. Наиболее типичными мотивами чиновников, по данным исследований, являются: «перспективы профессионального роста» – отмечают 50% опрошенных, «желание больше зарабатывать» – 44%, «стремление занять достойное место в обществе» – 41%, «реализовать себя в управлении» –31%[194]. Данные мотивы являются типичными для любого индивида и не противоречат идеальной норме, ориентирующей индивида на профессионализм. По мнению Р.Мертона, сами по себе индивидуальные цели не могут быть аномийными или полезными, важно не то, к чему стремится индивид, а какими средствами он пользуется[195]. Поэтому высоко значимы инструментальные нормы, которыми руководствуется индивид при достижении личных целей.
Инструментальные нормы
Общие требования к чиновнику сформулированы по результатам социологических исследований:
1. Делать все во время;
2. Не болтать лишнего;
3. Быть любезным, доброжелательным, терпимым;
4. Думать о других, а не только о себе;
5. Одеваться, как положено;
6. Говорить и писать хорошим языком;
7. Уметь слушать своего собеседника[196].
Данные нормы следует понимать как внешние. Заметим, что они не страхуют от аномийных действий, поэтому необходимо понимание внутренних инструментальных норм, соответствующих сложившимся в российском обществе принципам взаимодействия. Внутренним системообразующим принципом для российского чиновника является, как и для других российских индивидов, принцип «будь, как все» и подчиненность групповым регуляторам поведения (взаимообщение, взаимонаблюдение). Это предполагает «открытость» мотивов индивида для коллектива и отсутствие у индивидов «черезмерных» мотивов, не принимаемых группой. «Закрытость» индивида или допустимость группой «закрытости» индивида может служить основой нелояльности индивида к группе (действия А. Руцкого как вице-президента, Н. Ганзы как премьер-министра Удмуртии), следствием чего может быть конфликт. Аналогично ведет к конфликту и «чрезмерность» мотивации. Именно поэтому в групповом взаимодействии сложилось негативное отношение к «карьеристам» и «рвачам», что косвенно подтверждают исследования: «отрицательное отношение складывается и к добросовестным людям, которые стремятся сделать карьеру на государственной службе (отметили 50% экспертов и 45% респондентов)[197].