Соответственно, тенденцию системы к дифференциации своих подсистем по приоритетности отношения их к защите и потреблению ресурсов назовем иерархическая тенденция. Иерархическая система в нашем понимании та, в которой преимущественно реализуется указанная тенденция, а иерархическая структура – таковая, в которой элементы построены иерархически, а высший уровень отведен управляющему центру.
Перечислим важнейшие особенности иерархической формы социального управления, которые фиксирует В.Д. Граждан: 1) в условиях иерархических связей одни социальные общности оказывают направляющее воздействие на другие, вследствие чего последние начинают выполнять функции, ранее им не свойственные; 2) значительное изменение функций зависимыми социальными общностями способно привести к изменению их совокупных характеристик и даже качеств в целом; 3) новые функции и новые качества социальных общностей создают предпосылки для возникновения новых иерархических зависимостей, отличающихся еще большей сложностью.[43]
В противовес иерархической тенденции существует тенденция самоорганизации со множеством центров. В этом случае в системе не возникает иерархическая структура. Все подсистемы или элементы оказываются равны по отношению к потреблению ресурсов и защите от сбивающих факторов, они равнозначны и проявляют одинаковую активность, отклонение от стандарта которой есть проявление дезорганизационной активности.
Такая система, на первый взгляд, парадоксальна, элементы имеют возможность индивидуализироваться, но во взаимодействии они должны быть равны. Это равенство оценивается по критериям равной возможности защиты, равной доступности к ресурсам, равной энергии. Во всех остальных случаях элементы могут быть индивидуальны. Наглядно принцип равенства проявляется в торге покупателя и продавца. Обе стороны во взаимодействии стремятся поддерживать равенство, контролируя партнера, не допуская нарушения им критериев равенства. До тех пор, пока такой взаимоконтроль возможен, возможен и плюрализм. Но как только одна из сторон получает преимущество, сразу же возникает иерархическая тенденция. Поэтому особенность существования таких систем – в стремлении защитить себя от иерархической тенденции. Возможность и необходимость этого возникает при сложившемся алгоритме типичного действия в ходе формирования устоявшихся связей. Условием поддержания таких систем будет создание механизма фильтрации равных элементов.
Еще в «Политике» Аристотеля[44] прослеживаются первые теоретические подходы к пониманию плюралистического управления в обществе. Практика такого управления зарождается в эпоху античности, а в дальнейшем наследуется средневековой Европой. Концепция плюрализма как способа социального управления сформируется в западной Европе в эпоху Просвещения в теории общественного договора[45]. «На базе идеологии либерализма возникли различного рода управленческие концепции и школы. На раннем этапе развития либерализма к ним можно отнести школу политического либерализма Дж. Локка с его основополагающей идеей разделения властей, а также школу экономического либерализма А. Смита. Именно им были сформулированы идея о саморегулирующей роли рынка, требование ограничения вмешательства государства в экономическую сферу, превращения его в своего рода ночного сторожа буржуазного порядка»[46]
Общий принцип общественного договора основывается на равных возможностях взаимоконтроля: народ контролирует государство и наоборот. В отдельном случае два социальных элемента системы, взаимодействуя друг с другом, осуществляют взаимоконтроль, построенный на принятых нормах и принципах. Равенство элементов по отношению друг к другу строится на их равном отношении к нормам. Взаимоконтроль призван сохранить это равенство. Главная особенность общественного договора – равенство индивидов, групп (элементов социальной системы) перед едиными нормами.
Особенность плюрализма в том, что контроль за равенством всегда поделен между взаимодействующими элементами. Это главное отличие от иерархического управления, которое эволюционирует, концентрируя функции контроля в управляющем центре. Отсюда важнейшей функцией плюралистической формы социального управления является координация. Такое «управление в форме координации свойственно тождественным целостностям, которые ни при каких условиях не могут взять верх одна над другой»[47]. «Координация (лат. coordinatio — сорасположение) — это такой вид социального управления, при котором осуществляется горизонтальная упорядоченность как на внутригрупповом, так и на межгрупповом уровне, а стороны, части и элементы одной и той же социальной общности или взаимодействие нескольких общностей характеризуются тождественностью, равновеликостью. … Их воздействие друг на друга не принимает формы односторонней зависимости и подчиненности. Равновесие между ними поддерживается равными возможностями и равными воздействиями. Деятельность каждого из них упорядочивается в соответствии с деятельностью других»[48].
Итак, можно выделить следующие особенности плюралистической формы самоорганизации:
1) усложнение при равновесии между составляющими элементами;
2) элементы имеют возможность неограниченно индивидуализироваться;
3) система фильтрует равные элементы.
Необходимо отметить, что для включения в такую систему элементы должны пройти фильтрацию на соответствие ее достаточно сложным и жестким требованиям, чтобы в конце концов, быть адаптированными к взаимодействию по принципу равенства. Таким образом, сами элементы в результате становятся достаточно сложными, но равными.
СИСТЕМНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ
Рассматривая социальную систему в целом, подчеркнем, что социальные основы социума не могут рассматриваться как жесткие константы. Каждая из них имеет свою область изменения. Именно сфера допустимых изменений показывает возможность исторического выбора социумом или индивидами в их социальных действиях. С этой точки зрения наиболее консервативными основами оказываются характер народа и этическая система норм и ценностей. Однако даже характер оказывается достаточно изменчивым – на протяжении существования российского социума одни черты характера могли утрачиваться (терять свою актуальность, «забываться» и, в конце концов, «теряться»), другие, напротив приобретаться, отдельные черты, в связи с требованиями условий обстоятельств и среды, могли становиться главными, а другие второстепенными, но при этом, сохранялся основной социальный стержень. Аналогично функционировала и этическая система норм и ценностей, сменившая в своей истории три парадигмы: язычество, православие, коммунизм.
Наиболее «революционным» социальным регулятором в российском социуме явилась форма самоорганизации. Ее предпосылками в целом служат, во-первых, та форма самоорганизации, которая свойственна отдельным коллективам (первичным общностям) и, во вторых, наиболее успешная форма самоорганизации, интегрирующая общество. При этом не исключается возможность существования различных между собой форм самоорганизации для первичных общностей и для общества в целом. Соотносительность форм самоорганизации на «низшем» и «высшем» уровне обеспечивает дальнейшую репликацию и экспансию общества, а значит и возможность его усложнения, дифференцированности. Исторический опыт показывает, что радиации формы самоорганизации как правило идет «снизу», от первичных общностей, эволюционно трансформируя «верхи». Попытка внедрения формы «сверху» вызывает консервативное сопротивление «низов», а сама форма не обеспечивает интеграцию общества, т.е. «высший» иерархический центр не способен выполнять свою основную функцию. Самоорганизация социума порождает «высшее» социальное управление, которое возникает только тогда, когда есть необходимость интеграции всего общества. Технически интеграция возможна, если институционально оформляется механизм стимуляции и репрессий, обычно он функционирует через институт государственной власти, которая, в нашем понимании, и есть «высший» центр социального управления, обеспечивающий институционально интеграцию общества в целом. Отсюда выполнение указанной функции может служить оценкой эффективности государственной власти.
Государственная власть задает обществу цели, обеспечивающие сохранение его как целостности и определяет способы, позволительные для достижения этих целей. Тем самым социальные действия ранжируются от допустимых до недопустимых. Механизм стимуляции и репрессий направлен на поддержание этого ранжирования. Государство, таким образом, институционально нормирует социальные действия, аккумулируя социальную энергию и направляя ее на реализацию общих целей общества.