Народ же, в лице хора, пением «аксиос» свидетельствует достоинство рукоположенного, хотя, конечно, ныне это только литургические символы.
Испытание ставленника для выявления наличия у него знаний, необходимых для служения, производится либо архиереем, либо специально назначенным на то экзаменатором.
Ставленник во епископа в чине наречения торжественно исповедует православные догматы, являя тем самым перед сонмом епископов, клириков и народом чистоту своей веры.
Рукоположение наделяет принявших его не только особыми благодатными дарами, но и некоторыми отличиями от мирян в церковно-правовом отношении. Лицо, облеченное в духовный сак, окружено особым почтением со стороны мирян. Однако принимая знаки уважения, священнослужитель должен помнить слова Спасителя: «Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются; а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий» (Лк. 22:25-26).
В первые века христианства, когда Церковь рассматривалась Римским государством как недозволенная коллегия, когда она была вне закона и гонима, особое положение клириков в христианской общине не давало им никаких преимуществ в государстве; напротив, епископы и пресвитеры подвергались первому удару со стороны гонителей, После Миланского эдикта и утверждения симфонии — гармонических отношений между Церковью и государством — духовенство получило многие гражданские привилегии. Византийское правительство, сознавая, что служение Церкви требует всех сил от клириков, освобождало их от некоторых финансовых обязанностей, которые возлагались на прочих граждан. Кроме того, по основной части гражданских дел духовенство в Византии было подсудно епископскому суду, а не светским магистратам. Духовенство в Византии, в соответствии с канонами (Апост, 83; ХаЛк. Соб. 7; Вас. Вел. 55), освобождалось от военной службы. На основании 6 Апостольского правила клирики освобождались и от гражданской службы для того, чтобы, как отмечал Зонара, они «беспрепятственно проходили» Божественное служение». Духовенство устранялось от адвокатской деятельности, поручительства и опеки, от так называемых черных работ.
Учение о привилегиях духовенства в области гражданских правовых отношений с особой тщательностью разработано католическими канонистами.
Совершенно очевидно, однако, что привилегии духовенства вытекают не столько из норм внутреннего церковного права, сколько из положений внешнего права Церкви, обусловлены ее правовым статусом в государстве. В новую эпоху в тех странах, где Церковь отделена от государства, большая часть этих привилегий утратила под собой почву.
Западные канонисты выделяют пять привилегий клира:
1. привилегию канона (privilegium canonis),
2. привилегию подсудности (privilegium fori),
3. иммунитет (privilegium immunitatis),
4. привилегию чести (privilegium honoris) и
5. привилегию посильной ответственности (privilegium competentiae).
Название первой привилегии происходит от особого канона II Латеранского Собора (1139 г.), согласно которому оскорбление духовного лица или монаха действием влекло за собой экскоммуникацию — отлучение, снять которое мог только папа.
Каноны ограждают неприкосновенность личности епископа особыми прещениями в отношении покушающихся на нее. В 3-м правиле Собора в Святой Софии содержится предупреждение мирянину, который дерзнет поднять руку на епископа, о предании его анафеме.
Право клириков на особую защиту их личной неприкосновенности признавали византийские законы, помещенные в «Кодексе» и «Новеллах» св. Юстиниана, в «Василиках». Это отражено и в нашей «Кормчей». В синодальную эпоху оскорбление, нанесенное священнослужителю при отправлении им своей должности, в российском законодательстве расценивалось как квалифицированное преступление.
Современное законодательство не предусматривает этой привилегии духовенства, как и всех прочих его привилегий, во всем рассматривая клириков наравне с остальными гражданами.
Вторая привилегия клириков по римско-католическому праву — привилегированная подсудность, получила свое развитие и в Византии, и на Руси. В средневековье духовенство по всем гражданским, и даже по некоторым уголовным делам, было подсудно исключительно церковной власти.
На Руси только в случае совершения особо тяжких преступлений (убийство, разбой, татьба с поличным) клирик прежде лишался сана по святительскому суду, а потом отдавался в руки светской власти для уголовного наказания. Но в синодальную эпоху привилегированная сословная подсудность духовенства практически была упразднена. Тем более не имеют такой привилегии клирики в странах, где Церковь отделена от государства.
Третья привилегия, иммунитет, свобода от личных и имущественных повинностей, получила широкое распространение в Византии. При Константине Великом духовенство было освобождено от воинской повинности, от дополнения гражданской службы, от налогов.
На Руси эта привилегия предоставлялась духовенству далеко не в тех масштабах, как в Византии. От воинской повинности клирики освобождались, но подать с церковных земель взималась, хотя лично духовенство не облагалось подушной податью. Лишь в 1915 году был введен подоходный налог, который взимался со всего населения, не исключая и епископов.
Привилегия чести касается внутрицерковных отношений, не связана с государственным законодательством, и в этой своей части не подлежит изменениям в зависимости от изменения статуса Церкви в государстве. Апостол Павел учит в Послании к Тимофею: «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1 Тим. 5:17).
В Церкви сохранился древний обычай: диаконы, церковнослужители и миряне испрашивают благословение у пресвитеров и епископов, а пресвитеры — у епископов.
Во взаимных отношениях между клириками разных степеней преимущество чести имеет тот, кто принадлежит к высшей степени. Во взаимных отношениях между духовными лицами одной степени, согласно 97 правилу Карфагенского Собора, первенство чести определяется старейшинством хиротонии: «поставленные после других отдают преимущество поставленным прежде», а также, для епископов, значением занимаемых ими кафедр: «да сохраняется право первенствующих епископов Нумидии и Мавритании».
В Византии при определении первенства среди архиереев преобладал второй принцип: ранг кафедры. Вальсамон в толковании на 97 канон Карфагенского Собора писал: «Ныне… престолы церквей пользуются честью по расписанию, изданному императором господином Львом Мудрым, которое хранится в архиве святой Божией Великой Церкви». Во внимание принималось, безусловно, и то место, которое занимал епископ в правительственной иерархии. Митрополиты имели преимущество чести перед архиепископами, а те, в свою очередь, перед епископами. В Русской Церкви ранг чести между архиереями одной правительственной степени определяется старшинством хиротонии.
Места Первоиерархов в диптихах Вселенской Православной Церкви сложились исторически. Места четырех Восточных Патриархов определяются 6 и 7 правилами I Вселенского и 3 правилом II Вселенского Соборов. Ранг предстоятелей других автокефальных Церквей, согласно «Афинской Синтагме», зависит от времени получения автокефалии, хотя из этой нормы есть исключения.
Первенство среди пресвитеров, диаконов, низших клириков определяется их саном, а для клириков одного сана — старшинством хиротонии или хиротесии.
Церковные каноны, законы и обычаи, предписывая низшим клирикам оказывать честь высшим, возбраняют неумеренные знаки почтения, противные христианскому духу.
В «Духовном регламенте», не без сарказма, свойственного этому документу, читаем: «Се же того ради предлагается, чтобы укротити оную вельми жестокую епископов славу, чтобы оных под руки, донеле же здрави суть, не вожено, и в землю бы оным подручная братия не кланялась… И оные поклонцы самоохотно и нахально стелются на землю, чтобы степень себе исходатайствовать недостойный, чтобы так неистовство и воровство свое покрыть»[199].
Государственные законы императорской России предоставляли духовным лицам большие преимущества и отличия. Архиереи приравнивались к особам трех первых классов по Табели о рангах — высшим военным и гражданским чинам. Священнослужители и их дети пользовались правами личных дворян, а церковнослужители — правами почетных граждан. Со времен императора Павла I духовные лица сопричислялись к орденам (за исключением тех, которые были приняты Российской короной от Польского королевства: Станислава и Белого Орла).
В наше время, когда сословный строй упразднен, священнослужители не имеют никаких привилегий в гражданских правоотношениях; как и все граждане, они могут получать государственные награды, почетные звания и т.д.
Пятая привилегия по католическому праву — право посильной ответственности по судебным взысканиям (privilegium competen-tiae). Заключается она в том, что имущество клириков, составляющее их материальное обеспечение, не могло быть взыскано и за долги. Российское законодательство такой привилегии духовенства не знало.
Правам всегда соответствуют обязанности. Особые обязанности лежат и на духовных лицах. Но речь идет у нас не о служебных обязанностях клириков, а о тех обязанностях, которые связаны с их образом жизни и нравственными нормами, которым они должны подчиняться.
Общее правило тут таково: все, что служит препятствием для рукоположения со стороны кандидата в клир, возбраняется и уже посвященному священнослужителю или церковнослужителю.