Смекни!
smekni.com

Суфии. Восхождение к истине (стр. 10 из 69)

Знаток Корана Сабет Боннани — да будет с ним милость Аллаха! — написал Хасану письмо: «Слышал я, что ты намереваешь­ся совершить паломничество. Хочу сопутствовать тебе». Тот написал в ответ: «Предоставь нам жить под сенью Господа нашего. Ведь совместное пребывание обнажает недостатки каж­дого, и мы станем врагами».

Притча о преодолении запретной страсти

Рассказывают, что Абу Амр, имам чтецов, обучал чтению Ко­рана. Однажды к нему в учение поступил отрок, прекрасный собой. Абу Амр взглянул на него нечистым взглядом и поза­был весь Коран от начального алифа в слове «хвала» до конечного сина в «...от джиннов и людей» (в последней суре). Огонь разгорелся у него внутри, он потерял покой и направился к Хасану Басри. Открыв ему свое положение, он зарыдал, приговаривая: о хаджи, такое дело со мной приключилось, и весь Коран я позабыл. Хасан опечалился и сказал: сейчас время паломничества, отправляйся и соверши его. Когда освободишься, иди к Мекке, в мечеть Хайф. Там уви­дишь — подле михраба сидит старец. Не мешай ему, пока он не освободится, а потом попроси помолиться за тебя. Абу Амр так и сделал. Он устроился в уголке мечети и увидел велича­вого старца, сидящего в окружении людей. Через некоторое время вошел муж в чистых белых одеждах, люди расступились перед ним, приветствовали его и стали беседовать. Когда наста­ло время намаза, тот муж ушел, и с ним остальные люди, старец остался один. Абу Амр рассказывал так: я подошел к не­му, поздоровался, воскликнул: «Ради Аллаха, помоги мне!» — разрыдался и открыл ему все. Старец погрустнел, уголком гла­за взглянул на небо, и не успел он еще опустить голову, как Коран открылся мне. Я от радости пал ему в ноги, а он спросил: «Кто указал тебе на меня?» Я сказал: «Хасан Басри». Он ска­зал: «Такому имаму, как Хасан Басри, нет нужды в другом». Потом добавил: «Хасан выставил нас напоказ, и мы так же по­ступим. Он разорвал завесу тайны, и мы так сделаем. Ты видел старца в белых одеждах, что пришел после полуденного намаза и прежде всех ушел, того, которому все поклонялись? Это и был Хасан. Каждый день он совершает полуденный намаз в Басре, потом появляется здесь и разговаривает с нами, а к следующему намазу возвращается в Басру. После этого старец сказал: «Всякому, у кого такой имам, как Хасан, не к чему домогаться нашей молитвы».

Ал-Хасан и огнепоклонник

Рассказывают, что у Хасана был сосед-огнепоклонник по имени Шамун. Однажды он заболел и был уже на пороге смерти. Люди обратились к Хасану: «Помоги соседу!» Хасан при­близился к изголовью больного и увидел, что тот лежит почерневший от огня и дымя. Он сказал: «Страшись Господа, ибо всю жизнь ты провел среди огня и дыма. Прими ислам, чтобы Господь помиловал тебя». Шамун сказал: «Три вещи отвращают ме­ня от ислама: первое — то, что вы поносите этот мир, а сами день и ночь ищите мирского; второе — вы говорите, что смерть грядет, а сами никак не готовитесь к смерти; третье — вы гово­рите, что предстоит лицезрение Всевышнего, а сегодня все делаете вопреки Его соизволению». Хасан сказал: «Эти речи — признак осведомленности. Но если таковы дела правоверных, что сказать о тебе? Они сознают единство Его, а ты всю жизнь растратил в поклонении огню. И тебя, который семьдесят лет поклонялся огню, и меня, который не поклонялся, ввергнут в ад, и тебе и мне гореть, но твой бог не позаботится о тебе, а если мой Господь пожелает, огонь не посмеет сжечь и единого волоска на моем теле, потому что огонь — создание Господа, а созданное подчиняется Создателю. Эй ты, семьдесят лет покло­нявшийся огню, давай возложим на него руки, чтобы ты узрел слабость огня и мощь Господа моего». Так сказал он и сунул руку в огонь, и ни одна частичка его плоти не сгорела. Увидев такое, Шамун изумился, и утро узнавания занялось для него. Он сказал Хасану: «Уже семьдесят лет я поклоняюсь огню, сей­час мне осталось всего несколько вздохов, как мне быть?» Хасан сказал: «Стань мусульманином!» Шамун сказал: «Если ты выдашь мне расписку, что Всевышний Бог не накажет меня, поверю, а если не выдашь, не поверю». Хасан написал расписку. Шамун попросил: «Прикажи честным свидетелям из Басры удостоверить написанное». Они подписались. После этого Шамун пролил обильные слезы, принял ислам и завещал Хасану: «Когда умру, распорядись, чтобы меня обмыли, и своими руками предай меня земле, и эту расписку вложи мне в руки, ибо она послужит мне документом». Потом он произнес формулу исповедания ве­ры и скончался. Его обмыли, сотворили над ним намаз и по­хоронили. А Хасан в ту ночь, засыпая, задумался: что же я такое сделал? Сам тону, так как же я протягиваю руку друго­му, в своем царстве не властен, так как же я выдал поручитель­ство для царства Божьего? С такими мыслями он погрузился в сон и увидел Шамуна сияющим, как свеча, с улыбкой на устах, плавно прохаживающегося по райской лу­жайке. Хасан спросил: «О Шамун, как это получилось?» Тот сказал: «О чем ты спрашиваешь? Как видишь, Бог всеславный по щедрости своей приблизил меня к себе и удостоил встречи по благости своей, и все те милости, которыми одарил меня Гос­подь, не выразить и не описать словами. Теперь ты оправдал свое поручительство. Возьми расписку, ибо мне нет в ней боль­ше надобности». Когда Хасан проснулся, он увидел ту бумагу у себя в руке. Он сказал: «Господи, известно, что дела Твои не связаны иной причиной, кроме мудрости Твоей. У Твоего престола кто понесет урон? Семидесятилетнего гебра за одно толь­ко слово Ты приблизил к себе, так неужели же лишишь этой милости правоверного семидесяти лет?»

Притча о знаках Всевышнего

Рассказывают, что в те времена, когда жил Хасан, некий человек потерпел убытки при покупке лошади. Не зная, как быть, он рассказал о своем положении Хасану. Хасан купил у него эту лошадь за 400 дирхемов, предназначая ее для священной воины, и отдал ему серебро. Ночью тому человеку при­снилась лужайка в раю, на той лужайке лошадь, а вокруг нее 400 жеребят, все светлой масти. Он спросил, чьи что кони. Ему ответили: «Были на твое имя записаны, а теперь стали Хасановы». Проснувшись, он отправился к Хасану и сказал: «О имам, расторг­ни сделку, ибо я раскаиваюсь». Хасан сказал: «Уходи, ибо сон, что ты видел, приснился мне раньше тебя». Тот человек ушел опечаленный. На следующую ночь Хасану приснились дворцы, окруженные дивными садами. Он спросил, чье это. Ему ответили: «Того, кто расторгнет сделку». На рассвете Хасан позвал к себе того человека и расторг сделку.

Уроки этики

Рассказывают, что самоуничижение его было таково, что он считал себя самым худшим из людей. Однажды, проходя по берегу Тигра, он увидел чернокожего со стеклянной флягой. Перед ним сидела женщина и пила вино из фляги. В голове у Хасана промелькнуло: этот человек лучше меня. Но тут сокол закона шариата ринулся в атаку: мол, нет, уж он не лучше, меня, ведь он уселся с посторонней женщиной и пьет из фляги вино. Так он размышлял, когда вдруг показался тяжело нагруженный корабль с семью путниками на бор­ту. Внезапно корабль перевернулся и стал тонуть, чернокожий бросился в воду и спас шесть человек, потом обратился к Ха­сану: «Пойди, если ты лучше меня, я спас шесть человек, а ты спаси одного. О имам мусульман, в этой фляге вода, а эта женщина — моя мать. Я хотел испытать тебя, внешним ли оком видишь ты или внутренним». Хасан упал ему в ноги, и попросил прощения, и узнал, что это посланец божий. Тогда он воскликнул: «О чернокожий, как ты спас их из моря воды, так и меня спаси из моря воображения». Чернокожий сказал: «Да прозреют твои глаза!» После этого Хасан никогда уже не мнил себя лучше кого-нибудь другого. Как-то он увидел собаку и сказал: «Господи, сочти меня ровней этой собаке!» У него спросили: «Кто лучше — ты или собака?» Он сказал: «Если я буду избав­лен от наказания Господня, то я лучше собаки, а если нет, кля­нусь всевеличием и всеславием Господа, собака стоит ста та­ких, как я».

Притча о внешнем сходстве

Рассказывают, что однажды ал-Хасан сказал своим друзьям: «Вы похожи на сподвижников Пророка — мир ему!» Они возрадова­лись. Хасан сказал: «Но только лицом и бородой, и ничем иным. Ибо, если бы вам довелось увидеть их, все они предстали бы сумасшед­шими в ваших глазах, а если бы до них дошли тайные ваши помыслы, ни одного из вас не назвали бы мусульманином. Ведь то были вожди, что мчались на быстроногих конях, как птицы, летящих, как ветер, свистящих, а мы на ослах позади соб­ственных бород тащимся».

Незабываемые речи

Передают, что Хасан говорил: «Слова четверых поразили ме­ня — ребенка, пьяного, гермафродита и женщины». Его спросили: «Как это было?» Он сказал: «Однажды я проходил мимо гермафродита и скинул с него платье. Он сказал: «О хаджи, положение наше еще не прояснилось, ты не снимай с меня платье, ибо лишь Господу ведомо, как сложатся дела впослед­ствии». И пьяного я видел, который шел по грязи, шатаясь и спотыкаясь. Я сказал ему: «Ступай тверже, несчастный, чтобы не упасть». Он сказал: «О ты, ступающий твердо, со всеми твоими притязаниями на любовь к Нему, если я свалюсь пьяный, я выпачкаюсь в грязи, встану и отмоюсь, это легко. Бойся своего падения!» Эти слова оставили глубокий след в моем сердце. И ребенок как-то нес лампу, а я сказал ему: «Откуда ты несешь этот свет?» Тут лампу задул ветер. Он сказал: «Скажи, куда ушел этот свет, чтобы я ответил, откуда я принес его». И некая жен­щина с обнаженным лицом небывалой красоты, открытыми ру­ками и заплаканными глазами жаловалась мне на мужа. Я ска­зал: «Сначала прикрой лицо!» Она сказала: «Я от любви к сотво­ренному Богом потеряла разум, и, если бы ты не упрекнул ме­ня, я бы так и на базар отправилась. Каков же ты при всех своих притязаниях на любовь к Нему, если ты не смог не за­метить наготу моего лица?!» Этому я тоже удивился».

Праведный халиф Али и ал-Хасан

Рассказывают, что правоверный халиф Али — да пребудет с ним благословение Аллаха! — прибыл в Басру, рьяно взялся за дело и, не медля и трех дней, приказал разрушить минбары и запретить проповедовать. Он пришел на собрание к Хасану. Хасан произ­нес речь. Спросил: «Ты поучающий или обучающийся?» Тот отве­тил: «Ни то, ни другое; до меня дошло слово Пророка, и я пов­торяю его». Али — да будет Аллах им доволен! — не запре­тил его проповеди и сказал: «Этот юноша достоин слова». С этим он и ушел. Хасан догадался, кто это, сошел с минбара, бро­сился вдогонку и, настигнув его, коснулся края одежды со словами: «Ради Аллаха, научи меня, как правильно совершать омовение!» Али вернулся, приказал принести таз и научил Хасана так совершать омовение, как это делал Пророк.