В то же время, место рождения суфизма — мусульманский Восток — неизбежно будет оказывать влияние на мироощущение тех, кто осознанно приобщился к суфийскому образу жизни: эта его жизнь будет проходить в постепенном приближении к Корану, во все более глубоком проникновении в мир исламских ценностей. Эти превращения души для суфия-накшбанди, живущего в двух мирах, необязательно будут приводить к внешним изменениям в его отношениях к еде, питью, одежде и т. п. Чтобы сохранить духовную свободу при существовании в чуждом его внутреннему состоянию окружении, используется прием, именуемый в исламе «такийа» (араб. «осторожность») — благоразумное сокрытие своей веры при пребывании среди иноверцев и атеистов, вплоть до создания видимости следования правилам и принципам, господствующим в этом окружении. Даже четками, используемыми во многих случаях для защиты от житейской суеты, суфию лучше пользоваться в полном уединении.
В то же время человеческая природа в своей основе универсальна, несмотря на многообразие ее проявлений, и суфийские притчи в своей совокупности представляют собой уникальный инструмент познания, скрывающий за своей внешней простотой возможность эффективного анализа душевных движений, без которого немыслимо постижение структуры личности. И если бы европейские исследователи не пренебрегали суфийским знанием, то многие загадки характеров и поступков тех, чьи образы и жизнеописания сохранила история, были бы разгаданы и убедительно объяснены.
* * *
3. Карамат (араб. «чудеса»), или Что могут суфии
В мире чудес не ищи: есть мелочи — родинки жизни;
Мелочь такую заметь — чудо возникнет само.
В. Набоков
Вокруг любой группы людей, отличающихся своим поведением, внешним видом и образом мыслей от человеческого большинства, будь то йоги, буддийские монахи, цыгане, шаманы, члены тайных, непонятных этому большинству, сект, объединений, и прочих, им подобных общностей, всегда возникают слухи и легенды о сверхъестественных способностях этих таинственных личностей, то ли дарованных им свыше, то ли исходящих от темных сил. Не избежали этой участи и суфии. С момента их появления в исламском мире молва приписывала им и, особенно, суфийским шейхам возможность творить чудеса. Набор этих волшебных суфийских деяний постепенно расширялся, включая в себя такие их виды, как хождение по воде, огнестойкость, левитация, быстрое преодоление больших расстояний, билокация, ясновидение и т. п.
Но, как говорится, молва без причины не возникает, и сохранились свидетельства, позволяющие причислить таких суфиев как Рабиа ал-Адавиа, ал-Халладж, Абу Саид ал-Майхани и некоторых других к тому типу людей, которых сейчас именуют экстрасенсами, а запрет на использование таких неординарных способностей для достижения недостойных целей (приобретение авторитета, стяжательства, известности, реализации завышенных притязаний и т. п.), налагаемый большинством шейхов на членов своих братств, свидетельствует, что эти качества, если и не были довольно широко распространены, то, во всяком случае, встречались среди суфиев. Конечно, чудеса, заимствованные из библейских и коранических легенд и ближневосточного фольклора, такие как хождение по воде, быстрое преодоление огромных расстояний и т. п., из рассмотрения следует исключить. Что же касается различных форм воздействия на подсознание окружающих, то суфии, имеющие опыт предельной сосредоточенности, безусловно, могли ими обладать. Не следует отвергать и возможности использования суфиями билокации — то есть создания видимости одновременного пребывания человека в различных местах, так как это «чудо» также является одним из видов воздействия на подсознание «зрителей». При этом, по-видимому, используются еще неизведанные качества мозговой материи и принципы ее функционирования. Кто может ответить на вопрос, каким образом волк, находясь за десятки километров от подруги, там, куда не могут попасть ее эманации даже на молекулярном уровне, узнает о ее местонахождении? И не угадывает ли кошка, находясь за сотни километров от своего привычного жилья, направление к дому оттого, что в этом доме все в это время думают о ней? Вспомните о своих предчувствиях встреч со знакомым, которые вы оба начинаете словами: «Я только что о тебе подумал». Все эти явления существуют, и нужно только научиться ими управлять.
Суфию запрещена передача оккультного знания. Меня лично этот запрет не тяготит, так как я этим знанием в систематизированном виде не владею, но в моей жизни было несколько случаев или происшествий, связанных с неосознанным использованием эффекта предельного сосредоточения и имеющих отношение к данной теме. Сейчас я о них расскажу. Жизнь прожита, и говорить уже можно о чем угодно, хотя и в разумных пределах. Около пятидесяти лет назад я был занят проектом одной электростанции в Донбассе. Проектирование — дело коллективное, решения в этом процессе принимаются по соглашению большинства специалистов и выносятся в мир от имени проектного института (теперь — проектной фирмы). Так получилось, что наше проектное решение по одному из сооружений, заглубленному на двадцать метров (высота шестиэтажного здания), было встречено в штыки руководством стройки, возглавляемом очень влиятельным человеком, и этот «хозяин» выдвинул свое предложение. Как непосредственный руководитель проекта, я не видел серьезных технических возражений, но принятие этого предложения привело бы к переделке всех строительных чертежей, что в условиях перегрузки нашего института было нежелательно, и я был командирован, чтобы отстоять свои позиции. Когда я приехал на стройку, «хозяин» находился в командировке в Москве, а встретить и переубедить меня было поручено пяти-шести руководителям соответствующих отделов на совещании при заместителе отсутствующего шефа.
Я не помню, почему и зачем, помню только, что по семейным делам командировка эта была для меня некстати, и я хотел вернуться домой как можно быстрее. Поэтому, когда все собрались, я «включился», и через два часа всеми без исключения был подписан протокол, подтверждавший наше решение и отвергавший предложение их «хозяина». И я уехал, увозя в портфеле эту бумагу. Через неделю ко мне прибыл один из участников совещания и слезно просил вернуть «документ». Я взял с него обещание, что все переделки и ответственность за них они возьмут на себя и не будут «загружать» наш институт. Потом мне рассказывали, что «хозяин», ознакомившись с протоколом, устроил серьезное разбирательство, но никто из подписавших так и не смог ему внятно объяснить, как получилось, что он поставил свою подпись.
Это был единственный случай, когда я использовал свою способность к сосредоточению во вред конкретным людям ради достижения какой-то незначительной цели, и, несмотря на то, что я в конце концов предотвратил грозившие им административные последствия моей «шалости», Всевышний наказал меня за это памятью о моем поступке, вызывающей непокой в моей душе. Более того, Всевышнему было угодно, чтобы я узнал об окончательной судьбе этого «спорного» объекта: за несколько месяцев до того момента, когда я взял в руки перо, чтобы покаяться здесь публично, мне стало известно, что это сооружение было полностью засыпано землей так, что подземная конструкция теперь даже не угадывается. Конечно, всему этому есть объяснение в цепи событий, происшедших в последней трети минувшего века, которая выглядит следующим образом: нападение на Афганистан по политическому решению группы идиотов-геронтократов, правивших исчезнувшей страной, вызывавшее бойкот пресловутого «российского газа» и, затем, переделка угольных электростанций, расположенных в угледобывающем районе рядом с шахтами (очередной приступ идиотизма теперь уже технического), на сжигание в топках котлов этого самого «российского газа», и затем — уничтожение сооружений углеподачи на таких «модернизированных» электростанциях, ставших «газо-мазутными». Я привел эту сложную для гуманитариев схему, чтобы читатель еще раз почувствовал, как все связано в нашем мире, но для меня, кроме этой безусловной истины, в том, что я об этом узнал, видится воля Всевышнего, пожелавшего очередной раз показать мне всю тщету человеческих усилий, даже сверхъестественных.
Все описанное, как я уже говорил, — единственный случай использования суфийского дара, который мог иметь серьезные последствия для тех, кто поневоле был в этот случай вовлечен, но это не означает, что я осознанно или неосознанно не прибегал к своим возможностям, как говорится, «по мелочам»:
— я пользовался ими, чтобы предотвратить нежелательные вопросы экзаменаторов на институтских экзаменах (свою способность скрытого убеждения я окончательно осознал в студенческом возрасте);
— я пользовался ими, чтобы обеспечить к себе хорошее отношение окружающих, включая соседей по купе или больничной палате,— там, где это было особенно необходимо;
— каюсь, но иногда и, по-моему, непроизвольно я «включался» в своем общении с женщинами, и прожил жизнь без бурных сцен, сохраняя добрые отношения со всеми, говоря словами известного романса, «желанными когда-то», оберегая их от разочарований. Надеюсь, что этот грех будет мне прощен, поскольку Всевышний, сотворив меня ходоком, не подарил мне «неотразимый» внешний облик, и я был просто вынужден как-то компенсировать этот недостаток.
Более серьезными, но, вероятно, допускаемыми свыше, были случаи использования мною этих способностей в моей изобретательской деятельности, к которой я приобщился лет сорок назад и занимался два десятилетия. Дело в том, что в своих заявках на изобретения я вскоре стал выходить за пределы своей квалификации, вторгаясь в другие области техники, требующие специального образования. В соответствии с процедурой оформления изобретений мне приходилось отстаивать свои решения в спорах с экспертами, это образование имевшими, и я эти экспертизы без особого труда проходил.