А.С.Шушарин вдруг осознал, что в данной главе следует все-таки кое-что написать и о феодализме по существу, поэтому в разделе, который посвящен основным чертам автаркии, он и попытался это сделать в своем обычном стиле. Кстати, как я уже выше отмечал, общепринятое понимание значения слова «автаркия» далеко не отражает сути процессов, происходивших при феодализме, ибо именно при этом общественном строе произошло становление большинства современных государств, было положено начало широкой международной торговле и колонизации. Капитализм не вдруг, как джин из бутылки, выскочил из недр феодализма, а его появление было подготовлено развитием товарно-денежных отношений, т.е. преодолением всяческих границ (между городом и селом, между регионами внутри государств, между странами), а также накоплением больших сумм капитала в результате, как торговли, так и банковских операций.
А теперь вернемся вновь к творчеству А.С.Шушарина. Вот что он писал о феодализме: «удел (феод) и есть властвующее во всех многообразнейших конкретных формах (бенефеций, феод, лен и др.) и сквозное по вертикали главное производственное отношение, в предметной основе которого и лежит вязкая собственность, «живущая пашня», территория как пространство производства, лишь более или менее качественно характеризуемая объемом соединяемого ею труда (в частности число «душ»)» (Цит. изд. т.2. с.294-295). Итак, сквозь зубы, А.С.Шушарин выдавил из себя термин «производственное отношение», хотя снова повернул к «вязкой собственности» и территории, которая характеризуется наличием работающих «душ». Как же трудно ему согласиться с пониманием того, что отношения между феодалом и крепостными были отношениями эксплуатации в форме ренты, а владеть просто территорией без душ не было никакого смысла. Причем совершенно неважно для экономических отношений между крепостными и феодалами, каким образом феодал стал собственником своего земельного надела с «душами»: то ли он захватил его в междоусобной войне у другого феодала, или ему его даровал король за верную службу. Так же и с собственностью на раба – совершенно не имело значения, стал ли он рабом в результате пленения во время войны или был куплен на невольничьем рынке.
А.С.Шушарин никак не может расстаться, описывая феодализм, со своей коронной идеей «территориальных отношений». Повторяю, все, что совершается в обществе и вообще в этом мире, происходит во времени и пространстве. Однако сводить содержание общественных отношений к каким-то иррациональным «территориальным отношениям» - это совершенно искусственный прием, надуманный и искаженно представляющий суть того же феодализма. А.С.Шушарин утверждал, что «Эндогенная натурализация (территориализация) производства в исторической форме феодализации отношений происходила и как революционный шаг обобществления работников (после рабства), а в общем как насильственное преодоление дофеодальных отношений (рабовладельческих, родоплеменных, кочевых) и в итоге как утверждение территориальной организации «урегулированности и порядка» производства. Через этот процесс после социализации (демографизации), а то и в параллель, приходится проходить, раньше или позже, всем народам. После «приучения» жить среди просто людей (а не зверей), что сделало уже рабство, феодализм «приучал» вести хозяйство на одной местности, спряжению всей деятельности в натуральной форме, т.е. к новой, более высокой, территориальной организации и дисциплине» (Цит. изд. т.2. с.298). В этом предложении, что ни слово, то искажение реального исторического процесса. Во-первых, никакого обобществления работников при феодализме не происходило. Рабы или общинники становились крепостными и никакие феодалы их не «обобществляли». Во-вторых, никаких насильственных форм преодоления рабовладения феодализмом история не зафиксировала. Рабовладение «приказало жить» в результате своей неэффективности. Общинная родоплеменная форма сменилась семейной не в силу насильственного преодоления рабовладением или феодализмом, а в результате роста производительности труда. В-третьих, социализация совершенно не тождественна демографическим процессам, хотя последние, само собой разумеется, совершаются в определенной социальной среде и являются ее органической частью. В-четвертых, не феодализм приучал жить оседло, на одной местности, а освоение человеком приемов возделывания сельскохозяйственных культур и одомашнивание животных уже в период неолита и энеолита. Компактные формы проживания (деревни, города) появились во времена позднего первобытнообщинного строя, что не отрицает и сам А.С.Шушарин, широко распространившись в рабовладельческой формации. И, наконец, в-пятых, натуральная форма ведения хозяйства, уже начиная с рабовладельческой формации, постепенно заменялась работой на рынок и совершенно напрасно А.С.Шушарин называет натуральную форму более высокой по отношению к товарно-денежным отношениям.
А.С.Шушарин вопреки тому, что утверждал в начале данной главы о «взаимодействии людей в его социальной нейтральности, нормальной жизненности» вдруг решил сменить пластинку и стал расписывать межфеодальные распри. «Короли воевали со своими непокорными вассалами, вассалы – между собой, господствовало право и обычай частной войны» (С.Д. Сказкин). (Однако и войны уже не рабовладельческого типа.) Но главное, что за оболочкой этих непотребных политических деяний вассалов и королей был скрыт, блестяще замечает А.Я. Гуревич, «антагонизм жителей отдельных областей». Не классические «классы» или этносы, а жители! Не за средства производства, а за пространство производства!» (Цит. изд. т.2. с.300). Ну, конечно же, чего иного можно ожидать от А.Я.Гуревича, который начисто отрицал классовую борьбу и исторический материализм. Только странно иное. Как такая позиция А.С.Шушарина совмещается с его восхвалением К.Маркса? И еще. Описав «непотребные политические деяния» феодалов во главе с королями, он несколькими строками ниже уже утверждает совершенно противоположное. Посудите сами. А.С.Шушарин не только стал трубадуром феодализма, но и сделал величайшее открытие, с которым Вы, читатель сейчас же можете познакомиться, прочитав следующий пассаж:: «…уже Сен-Симон на это счет утверждал, что «феодализм положил конец военной анархии, связав совместной службой и взаимной защитой герцогов, графов, баронов и всех независимых земельных собственников» и что это «громадное преимущество, не оцененное надлежащим образом никем из историков последующих столетий». Таким образом, «первоначальное накопление» феодализма имело старый, «рабовладельческий» (но только в смысле как военный) характер. Но потому же уже ставший, эндогенный феодализм внутри себя производственно (но, конечно, не в смысле гражданских, а равно внешних, колониальных, империалистических и пр. войн) – первая мирная форма общества (эндогенно)» (Цит. изд. т.2. с.300). Наверное, А.С.Шушарин, учась в советской школе, так и не узнал ничего о таких исторических событиях, как восстание Е.Пугачева и С.Разина. Правда, несколькими страницами ниже А.С.Шушарин признал все-таки факт происходивших в средневековый период восстаний, но в какой-то странной, противоречивой формулировке, смысл которой он сам вряд ли понимал («Крестьянские восстания Средневековья еще вовсе не буржуазны, а суть наряду с голодом периодические проявления нарушений и восстановлений самого типа автаркического равновесия» (Цит. изд. т.2. с.300). Вот так вот, восстания – это способ восстановления некоего автаркического равновесия!
Еще одним проявлением невежества А.С.Шушарина является его утверждение о том, что «в самой глубокой основе эндогенного (элементарного) феодализма никакой общинности не существует» (Цит. изд. т.2. с.302), что совершенно не соответствовало исторической реальности. Любопытно, чтобы сказал выдающийся историк М.Н.Покровский, прочитав следующее утверждение А.С.Шушарина про Россию: «Российский феодализм (насколько его так можно назвать) с его общинностью и жестким крепостничеством, обусловленными большим же земельным пространством, с его высокой неоднородностью, малолюдностью, «холодностью» вообще эндогенно весьма неклассичен, «неевропеичен», но и совсем не «восточен» (в «ирригационном» смысле), уже только по природно-климатическим условиям и малонаселенному большому пространству» (Цит. изд. т.2. с.303). Перу А.С.Шушарина принадлежит и такой перл, как утверждение о том, что «…подлинная доминирующая ценность, или богатство, невещно…» (Цит. изд. т.2. с.305).
А.С.Шушарин, комментируя всем известные исторические процессы, решил подправить К.Маркса, заявив, что «…беспощадное «огораживание земель» было разгораживанием пространства производства, т.е. его обобществлением, ликвидацией его узурпации. Потому не «экспроприация земли у сельскохозяйственного производителя, крестьянина, составляет основу всего процесса» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 728), как писал Маркс, а высвобождение земли, в том числе в производственную частную собственность, из тисков собственности на пространство производства» (Цит. изд. т.2. с.306-307). По А.С.Шушарину, «пространство производства» не включало в себя сельскохозяйственные угодья, а переход экспроприированных земельных участков в собственность феодалов являлся ничем иным, как обобществлением этого пресловутого пространства.
Под занавес 9-ой главы А.С.Шушарин не мог не сказать о процессе перехода от феодализма к капитализму, учитывая главную суть его полилогии. И вот что по этому поводу он написал: «Итак, феодализм суть социальная система с уже общественной собственностью на общую жизнь (все люди «равноправны» как организмы, телесно-духовные существа), на работников (все люди подданные, паства, граждане), но с господствующей на территорию как пространство производства (процесс). В недрах «набухавших» производительных сил, всего производства (а равно и всех обстоятельств), как его экстерриториальная товаризация, массовизация, экономизация, происходило объективное обобществление пространства производства, находящегося в ограниченной, натурально-иерархической собственности, что и образовало основное противоречие критической формы. Переход к капитализму и означал восходящее необратимое обобществление «пространства производства», его изъятие из ограниченной собственности, симметризацию и снятие в «инфраструктуру» господствовавших территориальных отношений (и их же ультраструктур), постановка их уже под новый контроль, контроль рынка, капитала» (Цит. изд. т.2. с.313).