Пока же главное (в смысле гипотезы и в части последующей идейной конструкции «идеального типа» тогдашнего «вульгарного» капитализма), что Маркс однозначно обозначил область «ученого незнания», или когнитивную сферу генерализации, – исходный пункт понимания идейной ситуации. Даже в подзаголовке названия книги! Критика тогдашней политической экономии. Вот это и была основная тогдашняя область «ученого незнания». Весьма обширная, заметим. К тому же и «критику» не стоит понимать упрощенно. В частности, предшествующий трем первым томам, четвертый том был действительно предварительным опорно-критическим анализом («Теории прибавочной стоимости»), но сами первые три тома были уже не буквально критическим материалом, а революционной теорией, лишь тем самым и критичной по отношению к тогдашней политэкономии» (Цит. изд. т.1. с.120-121).
Что касается первого критического замечания, то А.С.Шушарин, видимо, не был знаком с публикацией «К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. Часть I. 1980. Раздел «Формы, предшествующие капиталистическому производству»). А.С.Шушарин здесь воспроизводит несостоятельные аргументы противников формационной концепции периодизации истории человеческого общества, разобранные мною детально в параграфе 2..2. монографии «К общей теории политической экономии». В отношении второго и третьего замечаний в адрес марксизма замечу лишь, что К.Маркс был ученым, а не пророком и ясновидцем. Он не мог и не должен был предвидеть в середине девятнадцатого века все конкретные события, тренды, явления последующих веков. Достаточно того, что он создал философию исторического материализма, которая позволяет осуществлять научное познание действительности во всем ее многообразии, что наглядно продемонстрировали работы таких марксистов, как В.И.Ленин, Роза Люксембург и т.д.
В-пятых, создавая свою гипотезу, А.С.Шушарин волей-неволей, исходя из глобалистского подхода, должен был определиться с понятием «мироустройство». По этому поводу он писал следующее: «Под мироустройством, в отличие от относительно (а то и бурно) переменчивых политических порядков, всего миропорядка или госстроения, даже странового (от слова «страна») строения социума, понимается некая, пока неведомая, сложнейшая, гетерархическая (полиархическая), система структур (отношений) «производства и воспроизводства действительной жизни». Своего рода «система систем» производства всего современного социума, собственно и лежащая в основе изменчивых политических порядков, миропорядка, госстроения мира. Но это, пожалуй, тривиально. Разве что с четкой, насколько это возможно метафорически, однозначностью. Кратко говоря, чтоб не плодить лишних слов, основной «онтологический» объект познания – мироустройство современного социума. И все тут» (Цит. изд. т.1. с.124). Кстати, в этой формулировке он использовал марксистский методологический прием, когда писал о «производстве и воспроизводстве действительной жизни». Недаром эти слова он взял в кавычки, ибо они принадлежат К.Марксу. Характеризуя основные черты мироустройства. А.С.Шушарин совершенно справедливо заметил, что «…человечества как общества в принципе еще нет. И если оно не сложится, человечество не выживет. Верно и обратное: человечество выживет, только если оно сложится именно как общество» (Цит. изд. т.1. с.127). И далее он писал: «Но если коммунистический «проект» такого мирового общества безоговорочно провалился (оставаясь лишь в ушедших в затухающие маргиналии утопиях), то западный «вариант», как это уже всем, кроме самых упорных, ясно, тем более вообще катастрофичен. Вот такая катавасия набегает вокруг «основного вопроса» социологии «как возможно общество» ( Цит. изд. т.1. с.128).
Конечно, под «коммунистическим проектом» можно понимать все, что заблагорассудится, однако спрашивается, не поспешил ли А.С.Шушарин похоронить коммунизм в интерпретации К.Маркса, а именно, как общественную формацию, неизбежно следующую за капитализмом. Напомню логику К.Маркса, который, как настоящий ученый, не занимался пророчествами и гаданиями на кофейной гуще, а исследуя природу капиталистического способа производства, пришел к выводу, что развитие производительных сил в его недрах рано или поздно разорвет оковы, препятствующие прогрессу. С крахом капиталистической системы воспроизводства завершится и предыстория человечества, а силы, господствовавшие до сих пор над людьми, поступят наконец-то под их контроль.
В-шестых, А.С.Шушарин включил в состав своей гипотезы и следующее важное положение: «это зреющее бифуркационное, т.е. гипостазируемое как еще предбифуркационное, состояние помимо статики включает в себя же множество противоборствующих, а потому разновариантных и разновероятностных, возможных траекторий, т.е. уже реальных трендов в их широком наборе от катастрофических до спасительных, восходящих» (Цит. изд. т.1. с.129).
В-седьмых, А.С.Шушарин на стр.138 отмечает, что его гипотеза материалистична и неодиалектична, революционна. Гипотеза «…уже категорически отмежевывает подход от всех эволюционистских или метафизических (в «старом» значении не диалектичной рационалистичности) версий, тем паче от простоватости здравого смысла.
Тем не менее, и в простой форме гипотезы вполне можно повторить известную мысль легкого на руку Ф. Энгельса, что «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного... кроме бесконечного восхождения от низшего к высшему» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 276.).
Подводя итог содержанию первой главы, названной «Обозначение перемен», А.С.Шушарин писал: «Ведь, по сути, мы без всяких стеснений перефразировали смысл известного постановочно ключевого предложения из первого предисловия Маркса к «Капиталу»: целью является открыть «закон движения современного общества», разве что «закон» более сложный, бифуркационный, и, главное, уже совсем не «общества», а всего социума с общими «инфернальными» мироосновами, но и с массой самых разных «обществ», увязанных в одну «мировую систему» (МС), каковая как еще сообщество и находится в «муках родов» уже мирового общества. Но вот ниже мы увидим, что как раз следующая детализация гипотезы и образует пока буквально «топологическую драму» всей нынешней социологии, а заодно и философии» (Цит. изд. т.1. с.175-176).
Перед тем, как перейти к анализу второй главы, следует остановиться еще на вопросе о применении А.С.Шушариным понятия «отношения». На стр. 99 А.С.Шушарин отмечает, что «…во всем этом огромном и, даже можно сказать, эмпирически замечательном, массиве «глобальных представлений» (подходы, угрозы, «просветы», даже всевозможные расчеты, параметры, нормативы, прогнозы и пр.) многие авторы еще не отдают себе отчета в том, чтό такое именно социальная теория, в основе своей имеющая дело с отношениями людей и их огромных совокупностей («народов»). «Глобалисты» же этого слова («отношения») вообще не знают. Ни в одной из работ я его вообще не встречал. Как и во всех трудах о так называемой «мировой экономике», с уймой цифири, но без всяких отношений. Даже в сильном журнале с прямо соответствующим названием «Мировая экономика и международные отношения» само слово «отношения» проскальзывает изредка и не более чем риторично. Между тем именно и только отношения и их возможные зреющие перемены обуславливают всю, в том числе и глобальную, проблематику современного мира». Понимание А.С.Шушарином важности категории «отношения» в системе социологических знаний кроется в вольном или невольном признании им верности философии исторического материализма. По этому поводу он писал следующее: «Отношения у Гегеля (абстрактно) и у Маркса (конкретно) это не «отношения» между любыми всегда субъектными агентами (в частности, классами), а материальный субстрат данной системы, ядро ее структуры, отношение между ее же «частями», если угодно в привычных терминах, основное отношение, лишь проявляющееся в уже межсубъектных отношениях.» (Цит. изд. т.1. с.100). Подтверждением этого моего вывода о фактическом признании (как обычно, с оговорками и дополнениями) А.С.Шушарином философии исторического материализма служит и следующий абзац: «Ранее упомянутые архаичный, «визуальный» расизм, вообще ксенофобная, любая опасная агрессивность, этническая, метаэтническая, религиозная, социальная (в смысле разных социальных систем, страт, классов) нетерпимость, а равно шовинизм, эгоизм малых наций, экспансивность лидеров, державная самоценность, лишь внешне изменившийся империализм, изолятность, сепаратизм, терроризм и пр., обусловлены отнюдь не «природой человека» или «природой народов», а заходящими в предел отношениями людей или экзогенными отношениями все того же производства и воспроизводства действительной жизни. А именно, в наших терминах, отношениями эгокультурности. Эти отношения эгокультурности (или просто эгокультурность) и образуют самые глубокие мироосновы («основное отношение») всего мироустройства все более беснующегося мира. Они и обуславливают все формы всё более бессмысленной и чреватой гонки культур, во всех сферах этой гонки – от «порчи» генофонда, деградации личностного начала, изощренно нарастающей гонки вооружений, демографических асимметрий, новой работорговли и беспардонного неоколониализма («дьявольский насос»), депопуляций и перенаселений, стихийных миграций, «экологической агрессии», территориальных экспансий и асимметрий натуральных потоков, капиталистической эксплуатации, вплоть до верхушечных «постиндустриализмов», и лишь проявляющиеся в упомянутых «поведениях» народов и стран нынешнего социума. ТНК, новейшие ТНБ (транснациональные банки), ТСА (транснациональные альянсы) и ТНС (транснациональные сети), преследуя частный (корпоративный) интерес, потому иногда конфликтуя с родными государствами, тем не менее расположением материнских контор, активов, аналитических центров, «рубильников» сетей (Л.А. Мясникова), сполна работают только на «своих» или группы «своих» (Цит. изд. т.1. с.126).