Предстоящее преодоление «линейной формы», то-бишь социализма, по мнению А.С.Шушарина, обусловлено процессом обобществления технологий, преодоления группо-иерархической собственности на них, порожденной их узурпацией «технологическим феодом». «Дислокальность, эксфункциональность производящего труда (формально схожая с экстерриториальностью товарности, откуда у развитого капитализма в данный период и обнаруживаются высокие адаптационные возможности; помимо экзогенных причин преимуществ «дьявольского насоса») и означает объективный процесс обобществления технологий, их изъятие из ограниченной, группо-иерархической собственности, - писал А.С.Шушарин, - Основное (чисто эндогенно) противоречие сейчас и состоит в резко, форсированно обострившейся противоположности между все более общественным характером взаимосвязных и изменяющихся технологий и инертной, ограниченной (необщественной), группо-иерархической собственностью на них, их узурпацией, «технологическим феодом». Вот это уже и есть не «нормальная», а критическая асимметрия. Позитивно же это суть процесс пока, условно скажем, ответственной интенсификации, онаучивания, сциентизации, но и, в широком смысле Э.Маркаряна, – социорегуляции (а еще несколько шире, за эндогенными рамками – гуманизации) производства, постановка его под более высокий, чем господствующая (технократическая, технологическая, «инженерная») планомерность, новый «контроль всеобщего интеллекта», снимающий планомерность («уход в основания») новым постплановым механизмом движения технологий, саморегулирования производства и объективной оценки труда» » (Цит. изд. т.2. с.607-608).
А.С.Шушарин не отрицает, что социализм, отождествляемый им с придуманной им т.н. «линейной формой», был на ступень выше капитализма. И где-то до 1970-х годов социализм подтверждал свое превосходство как по темпам роста экономики, так и в области решения социальных проблем. И вот вдруг он «споткнулся», оказавшись неспособным воспринять НТР. Столь примитивный взгляд на историю СССР и ход развития социализма характерен не только для него. А.С.Шушарин просто озвучивает в своей своеобразной семантической форме тезис, широко пропагандируемый западными либералами и «демократами» в России, выдавая его чуть ли не за свое открытие. Он писал: «Вообще, с НТР «материя» и преподнесла парадоксальнейший пакет сюрпризов (впрочем, может быть, в этом есть очень глубокий смысл самого развития «социальной материи» в наименее ожидаемом направлении с точки зрения познания; «закон конгениальности», полипричинности). Безусловно типологически более высокая (послетоварная, пострыночная) линейная форма репродуктивно, экстенсивно эффективная, при исключительно неблагоприятных культурных, исторических, международных и пр. объективных стартовых и последующих условиях, тем не менее еще в 50–60-е гг. по всем основным статьям в мировой гонке уверенно шла «на обгон» (в конкретике этому вопросу будет посвящен целый раздел). Но не зависимый ни от каких форм производства (капитализма, социализма), обусловленный началом НТР сдвиг к продуктивному производству буквально в течение нескольких лет все перевернул «наизнанку» (Цит. изд. т.2. с.608).
Он прибегает, повторяюсь к каррикатурному описанию ситуации в экономике СССР, когда писал, что «…каждый коллектив трудится и живет за счет всех, но все мешают каждому, а каждый всем в переменах, что и ведет к расползающемуся дефекту, к молоху нарастающей технологической анархии, ее «накоплению» во всей структуре производства» (Цит. изд. т.2. с.609). При этом не могу не отметить винегретоподобного стиля его формулировок. Чего, к примеру, стоит нижеприводимый набор словесных пируэтов: «Революционный прорыв от нормативного и учрежденческого, экстенсивного «технорасчета» к конкретному (т.е. везде и всюду уникальному) и более глубокому и широкому посттехническому, посттехнологическому научному (в том числе и социальному в самом широком смысле, «социорегулятивному») анализу, как информационной основе деятельности и ее перемен. Причем к анализу прежде всего и уже не просто вещей, техники (это уже пройденное), а именно технологий (процессов, работы, деятельности, мыследеятельности и взаимодеятельности, взаимоувязанного дела и самих делающих дело). Это и суть сброс покровов с тайн производства (всех форм покрывательства)» (Цит. изд. т.2. с.619).
Ну, хорошо, допустим, что социализм рухнул, оказавшись не в состоянии переварить НТР, хотя истинные причины (как внутренние, так и внешние были совсем иными). Так что же должно придти ему на смену, если капитализм, согласно полилогии уже отживающая форма?
Ответ А.С.Шушарина на этот вопрос заключался в следующем выводе: «…тогда и возникнет не стихийная диффузия технологий (как при капитализме, причем, как мы увидим, в конкретике в весьма многообразных же, но неизменно капиталистических же формах не только «промышленного шпионажа», но и частных нерыночных процедур передачи, консалтинга, мониторинга, аудита и пр.), а уже новая общественная форма, их регулируемое интенсивное движение. Это будет уже не «модификация технических отношений» (хорошо замечает С. Черняховский), а как раз преодоление их научными, социоаналитическими и социорегулятивными (Э. Маркарян) отношениями, связанными со знанием и познанием, не имеющими технических и организационных границ, которые всегда, опять точно замечает тот же С. Черняховский, «корпоративно-техничны». Вот все это и есть информационный «базис» перемен в обобществлении технологий, что уже надстроит над собой и некоторые, пока совершенно непредсказуемые, не только постплановые, но и, условно говоря, «постполитические» или «внеполитические», интеллектуальные институты. Вообще сменит «тоталитарную демократию» на, скажем, «творческую демократию» во всех слоях и сферах бытия. Ведь и вторая сигнальная система базируется на нервных окончаниях в теле всего организма (т.е. не является только «надстройкой»), но уже способна к отрыву от «тела», к саморефлексии. Так что, образно говоря, в итоге известные «четыре власти» дополнятся еще некоей научной, вероятно даже, как и властно более высокой.
«Невероятное» обобществление технологий самими «трудящимися нового типа» (к этому субъектному анализу мы вернемся много ниже) и будет означать общественный, революционный процесс создания научного механизма производства, информационно означающего организацию постоянного общественного, вертикального и, главное, диспозитивного, внефункционального и эксфункционального, межотраслевого, межпредприятийного и межпрофессионального (если угодно – комплексного, междисциплинарного) изучения «интенсивных» величин технологий. (Именно в этом смысле вопрос об информации – это и есть вопрос об уровне разумности, целесообразности, концентрированности траты социальной энергии – Ю.Каныгин, В. Панченко) Но в основе своей это совсем не управленческая задача (как нечто лишь институциональное, производное, оформляющее), а диспозитивная задача самих «трудящихся нового типа» по взаимному «вмешательству» в технологии и их цепи. Потому же и у П. Барчеллоне совершенно верно знание непосредственно связывается именно с технологиями (в его анализе капитализма). Такое изменение и будет означать шаг освобождения человека, не коллектива, предприятия, отрасли, учреждения и т.д., а именно человека, трудящихся, от замкнутости «технологического феода» (а это его же снятие) в выборе деятельности, обучения и перемен труда, в участии в управлении посредством своего рода второй сигнальной системы. Здесь можно продолжить хорошую мысль К. Эрроу: жесткость организаций, их связей и динамичных перемен возрастет, но индивиды будут более свободно перемещаться из одной структуры в другую. Технологические императивы (в простейшем виде технологической дисциплины) нигде и никогда не исчезнут, но именно для человека они перестанут быть неподвластной, отчуждающей силой. Жесткость связей и жесткость их же перемен неумолимо диктуются ростом мощи, плотности и многообразий связанности «социальной материи», но со «второй сигнальной системой» всепронизывающего анализа производство и человек освобождаются от учрежденческих и пр. границ собственности на технологии. Ведь вторая сигнальная система, как известно, вовсе не является надстройкой нервной системы, а является пронизывающим всю ее качественно другим, причем общественным в индивидуальном, способом функционирования, снизу доверху. К тому ж предстоит сменить не только «стихию рынка», но и уже более высокую «стихию плана». Хотя пока повернуло в обратную сторону» (Цит. изд. т.2. с.620-621).