Коррупция как общественное явление (стр. 3 из 5)
В этой модели центральное правительство действует как принципал (П): оно устанавливает правила и назначает агентам (А), чиновникам среднего и низшего звена, конкретные задачи. Чиновники выступают при этом как посредники между центральным правительством и клиентами (К), отдельными гражданами или фирмами. В обмен на оплату налогов агент от имени принципала предоставляет клиентам различные услуги (лицензирует деятельность фирм, выдает гражданам социальные пособия, осуществляет найм работников на государственную службу и т.д.). Например, в рамках налоговой службы принципалом выступает государство в лице руководителя налоговой службы, агенты – это сборщики налогов, а в качестве клиентов выступают все налогоплательщики. В обмен на выплату налогов налогоплательщики получают возможность легально функционировать, в противном случае их ожидают штрафы и прочие наказания.
Качество системы регулирования зависит от того, возникают ли в этой системе конфликты интересов между принципалом и агентом. Правительство в принципе не имеет ни времени, ни возможностей лично обслуживать каждого клиента, поэтому оно делегирует полномочия на их обслуживание чиновникам, предписав им определенные правила. Чиновники-агенты, зная своих клиентов лучше, чем правительство-принципал, могут более эффективно работать с клиентами. Но принципалу трудно контролировать, как многочисленные посредники агенты выполняют предписанную работу, тем более что чиновники могут сознательно скрывать информацию об истинных результатах своей деятельности. Поскольку честность чиновника-агента не может быть полностью контролируема, то агент сам решает, быть ли ему «честным». Решение чиновника зависит от ожидаемых вознаграждений за добросовестную работу и ожидаемых наказаний за злоупотребления. Например, в российской налоговой системе оплата налогового служащего почти не зависит от количества вносимых в бюджет средств за счет выявленных им укрываемых налогов. Это приводит к тому, что зачастую сборщик налога оказывается сильнее заинтересован в получении взяток, чем в честной службе.
Нелегальное вознаграждение чиновнику-агенту от его клиентов может даваться по разным мотивам. Гражданин или фирма могут дать взятку, чтобы чиновник дал им положенные услуги более быстро, «вне очереди» (ускоряющая взятка). Чаще, однако, чиновников подкупают, чтобы они предоставляли своим клиентам предлагаемых государством услуг больше, а забирали налогов меньше, чем положено по закону (тормозящая взятка). Бывает и так, что чиновник имеет широкие возможности для придирок по надуманным предлогам; тогда взятки дают, чтобы чиновник не воспользовался своими возможностями проявить самодурство (взятка «за доброе отношение»). Для предотвращения коррупции наиболее ответственным служащим стараются назначать очень высокое жалование и одновременно ужесточают меры наказания за нарушение ими служебного долга. Однако многие исследователи отмечают, что во многих случаях государственное жалование не может конкурировать с финансовыми возможностями потенциальных взяткодателей (если ими являются крупные легальные бизнесмены или боссы мафии). Достойная зарплата агента является необходимым, но недостаточным условием для предотвращения коррупции. Поэтому государство-принципал дополняет (или даже заменяет) высокие поощрения на «воззвания к честному поведению». Это значит, что правительство пытается создать психологические барьеры против своекорыстия агентов, например, повышая моральный уровень граждан через механизм обучения и идеологической пропаганды. Кроме того, правительство-принципал поощряет прямые связи с клиентами (прием жалоб от населения), которые служат дополнительным и очень важным инструментом контроля над действиями чиновников-агентов. Таким образом, от зарплаты агентов и от широты их полномочий зависят взаимоотношения «агент-клиент», а от степени контроля принципала над агентами и влияния клиентов на принципала – взаимоотношения «принципал-агент». Моральные нормы влияют в этой системе на все виды отношений, определяя меру допустимости отступлений от требований закона. Предельно лаконичное определение основных причин коррупции некоторые зарубежные экономисты выражают следующей формулой:
коррупция = монополия + произвол – ответственность.
Это значит, что возможности коррупции прямо зависят от монополии государства на выполнение некоторых видов деятельности (например, производить закупки оружия) и от бесконтрольности деятельности чиновников, но обратно зависят от вероятности и тяжести наказаний за злоупотребления.
Масштабы коррупции довольно трудно оценить. Это связано, прежде всего, с тем, что она (как и другие виды теневой экономической деятельности) в принципе укрыта от официального статистического учета. Поскольку у государственных чиновников больше возможностей скрыть свои правонарушения, чем у рядовых граждан, то коррупция отражена в криминальной статистике слабее многих других видов преступлений. Кроме того, многие виды коррупции даже не связаны прямо с выплатой денежных вознаграждений, а потому не могут получить стоимостную оценку.
Чтобы получить сравнительные данные о степени развития коррупции в разных странах, чаще всего используют социологические опросы и экспертные оценки.
В настоящее время наибольшим авторитетом пользуется индекс восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index – CPI), который рассчитывается международной организацией Transparency International (в буквальном переводе – «Международная прозрачность»). Эта некоммерческая неправительственная организация по изучению коррупции и борьбе с нею интегрирует данные научных исследований, проводимых по разным странам отдельными экономистами и организациями за 3 года, предшествующие расчету сводного индекса. Эти исследования сравнивают даваемые бизнесменами и аналитиками субъективные оценки степени коррумпированности разных стран. В процессе обобщения данных отдельных исследований каждая страна получает оценку по 10-балльной шкале, где 10 баллов означают отсутствие коррупции (наиболее высокую «прозрачность» экономики), а 0 баллов – самую высокую степень коррупции (минимальную «прозрачность»). Индексы восприятия коррупции стали рассчитываться с 1995. База используемых Transparency International данных постоянно растет: если в 1995 CPI был рассчитан для 41 страны мира, то в 2003 – уже для 133. Индекс восприятия коррупции 2003 обобщал результаты 17 исследований общественного мнения, проведенных 13 независимыми организациями, причем в итоговый список включили только те страны, которые были охвачены как минимум тремя исследованиями.
Исследования Transparency International показывают сильную дифференциацию стран мира по степени развития коррупции (Табл. 2).
| Таблица 2. ИНДЕКСЫ ВОСПРИЯТИЯ КОРРУПЦИИ ДЛЯ НЕКОТОРЫХ СТРАН МИРА | |||
| СТРАНЫ | Индекс восприятия коррупции | ||
| 1995 | 1999 | 2003 | |
| Высокоразвитые страны | |||
| Финляндия | 9,1 | 9,8 | 9,7 |
| Дания | 9,3 | 10,0 | 9,5 |
| Швеция | 8,9 | 9,4 | 9,3 |
| Канада | 8,9 | 9,2 | 8,7 |
| Великобритания | 8,6 | 8,6 | 8,7 |
| Германия | 8,1 | 8,0 | 7,7 |
| Ирландия | 8,6 | 7,7 | 7,5 |
| США | 7,8 | 7,5 | 7,5 |
| Япония | 6,7 | 6,0 | 7,0 |
| Франция | 7,0 | 6,6 | 6,9 |
| Испания | 4,4 | 6,6 | 6,9 |
| Италия | 3,0 | 4,7 | 5,3 |
| Развивающиеся страны | |||
| Сингапур | 9,3 | 9,1 | 9,4 |
| Гонконг | 7,1 | 7,7 | 8,0 |
| Чили | 7,9 | 6,9 | 7,4 |
| Ботсвана | 6,1 | 5,7 | |
| Тайвань | 5,1 | 5,6 | 5,7 |
| Ю.Корея | 5,6 | 3,8 | 4,3 |
| Бразилия | 2,7 | 4,1 | 3,9 |
| Мексика | 3,2 | 3,4 | 3,6 |
| Египет | 3,3 | 3,3 | |
| Индия | 2,8 | 2,9 | 2,8 |
| Аргентина | 5,2 | 3,0 | 2,5 |
| Индонезия | 1,9 | 1,7 | 1,9 |
| Кения | 2,0 | 1,9 | |
| Нигерия | 1,6 | 1,4 | |
| Страны с переходной экономикой | |||
| Словения | 6,0 | 5,9 | |
| Эстония | 5,7 | 5,5 | |
| Венгрия | 4,1 | 5,2 | 4,8 |
| Куба | 4,6 | ||
| Белорусь | 3,4 | 4,2 | |
| Чехия | 4,6 | 3,9 | |
| Польша | 4,2 | 3,6 | |
| Китай | 2,2 | 3,4 | 3,4 |
| Армения | 2,5 | 3,0 | |
| Россия | 2,4 | 2,7 | |
| Узбекистан | 1,8 | 2,4 | |
| Украина | 2,6 | 2,3 | |
| Азербайджан | 1,7 | 1,8 | |
| Грузия | 2,3 | 1,8 | |
Вполне закономерно, что бедность и коррупция идут «рука об руку»: наиболее высококоррумпированные страны – это, прежде всего, развивающиеся страны с низким уровнем жизни. Постсоциалистические страны имеют несколько лучшие оценки, но и здесь коррупция довольно высока. Однако богатство само по себе не гарантирует свободы от коррупции. Германия и США имеют примерно тот же балл, что и намного более бедная Ирландия; Франция оказалась хуже Чили, Италия – хуже Ботсваны. Дифференциация внутри групп стран с примерно одинаковым уровнем жизни сильно зависит от национальной хозяйственной культуры и от политики правительства. Так, для стран с конфуцианской культурой (Китай, Япония, Сингапур, Тайвань), где с глубокой древности честный и мудрый чиновник считался культовой фигурой, индексы коррупции заметно ниже, чем, например, в странах Южной Азии (Индия, Пакистан, Бангладеш), в которых нет традиции уважения управленческого труда. В целом можно, таким образом, отметить две универсальные закономерности:
коррупция обычно выше в бедных странах, но ниже в богатых;