Необходимо отметить, что может наблюдаться и обратный процесс обогащения концепта, когда в сознании носителей языка возникает связь между концептом определенного текста и какой-либо фразой или выражением, не являющимся в действительности частью этого текста.
При нарушении второго условия, когда адресат ошибочно оценивает определенный текст как прецедентный, происходит срыв коммуникации, так как часть сообщения, основанная на апелляции к тексту, не воспринимается адресатом, вызывая у него чувство раздражения, или воспринимается неверно. Именно это происходит с шуткой новоиспеченного российского государя, героя антиутопии В.Пьецуха "Государственное дитя":
| (7) | Злоткин разрешил носить галстуки [...] и распорядился, чтобы все дееспособные граждане завели себе визитные карточки, каковым первый и дал пример. Аркадий Петрович царь, раб, бог, червь Москва, Кремль было начертано на прямоугольничке плохого картона, однако остроумия нового государя никто не оценил, так как стихи Гаврилы Державина россияне позабыли давно и дружно [Пьецух]. |
Случаи нарушения третьего условия, т.е. отсутствие у адресанта пресуппозиции знания адресатом исходного текста, являются обычными текстовыми реминисценциями, основанными на воспроизведении непрецедентных текстов, и могут быть разделены на три основные группы в зависимости от того, оговаривается ли отправителем речи факт использования им чужого текста:
а) текстовая реминисценция, сопровождающаяся указанием на исходный текст:
| (8) | Ведь ты знаешь, Сережа, я страстно, до помешательства люблю нашу Россию... То есть я отлично понимаю, что, в сущности, любить ее не за что, тут, как писал Гоголь из Рима, только снега да дураки, - вот вам и вся Россия... [Пьецух]. |
б) текстовая реминисценция, рассчитанная на свойственное коммуникативно компетентному индивиду умение распознать в речи собеседника элементы иных текстов. Это чувство аллюзии выражается, как правило, вопросом "Откуда это?":
| (9) | - Смелый ты парень, Мишкоатль! - неожиданно сказал Ренат и хитро поглядел на Мишку - Почему? - Потому что любовь и смерть всегда вдвоем… - Это откуда? Из песни? - Из устава караульной службы...- засмеялся Хузин [Поляков]. |
в) плагиат как особый вид текстовой реминисценции:
| (10) | - В нынешние времена, мутер, - сказал он, презрительно пожимая плечами, - у кого есть голова на плечах и большой карман в панталонах, тот и хорошего происхождения, а у кого вместо головы седалище тела человеческого, а вместо кармана мыльный пузырь, тот... нуль, вот что-с! Говоря это, Егорушка попугайничал. Эти самые слова слышал он два месяца тому назад от одного семинариста, с которым подрался в биллиардной [Чехов]. |
Аспекты прецедентности.
За каждым прецедентным текстом стоит своя уникальная система ассоциаций, вызываемых им в сознании носителей языка. Именно эта включенность в ассоциативные связи с другими языковыми концептами обусловливает регулярную актуализацию прецедентных текстов в различных видах дискурса. Эти ассоциативные связи называют аспектами прецедентности. Таковыми могут быть личность автора, принадлежность к исторической эпохе, сюжет, наиболее впечатляющие отрывки, величина текста, особенности авторской стилистики, история написания и т. д. В структуре концепта прецедентного текста могут быть выделены внутритекстовые (напр. название, отдельные отрывки, имена персонажей) и внетекстовые (напр. время и ситуация создания, отношение к тексту со стороны социальных институтов) аспекты прецедентности.
В качестве примеров Г.Г. Слышкин рассматривает некоторые данные ассоциативного словаря русского языка. Реакцией 'Библия' испытуемые отвечали на следующие стимулы: 'ангел', 'вечно', 'книга', 'милостыня', 'от бога', 'причастие', 'пустыня', 'религия', 'свято', 'стоящий', 'Христос'. Эти материалы позволяют говорить о том, что для носителей русского языка текст 'Библия' является прецедентным в таких своих аспектах, как содержание и персонажи ('ангел', 'Христос'), предполагаемое авторство ('от бога'), культурная или мистическая ценность ('вечно'), связь с определенной сферой общественного сознания ('религия'), связь с ритуальной деятельностью определенного общественного института ('причастие'). Реакцию 'Мертвые души' вызвали стимулы 'Гоголь', 'жечь', 'отдай', что указывает на прецедентность аспектов авторства и истории создания (реакция на стимул 'жечь', по-видимому, связана с фактом уничтожения Гоголем второго тома произведения).
Наличие внетекстовых аспектов прецедентности является для единицы текстовой концептосферы обязательным, поскольку, формируя концепт, прецедентный текст непременно должен быть вписан в контекст прочих ценностей данной культуры, обретя с ними ассоциативную связь.
В случае, если аспекты прецедентности текста в сознании участников общения различны, апелляция к концепту этого текста может обернуться коммуникативной неудачей:
| (11) | Баюшкина (с пониманием и сочувствием). Действительно... Не хватало еще вам от них прятаться! [...] Был один заграничный фильм, длинное такое название - про дело человека, который вне всяких подозрений, - вот это вы! Назаров. Благодарю вас! Я смотрел. Как раз он там убийца! Баюшкина. Серьезно? Это у меня как-то выпало... Пример, значит, глупый, беру назад... [Полонский]. |
В примере (11) в ходе общения выявляется несовпадение внутритекстовых аспектов прецедентности текста. Один из коммуникантов (Баюшкина) стремится сделать комплимент своему партнеру (Назарову) и прибегает для этого к концепту фильма, сравнивая Назарова с главным героем, обладающим статусом человека, который вне всяких подозрений. Однако понятийная составляющая концепта этого фильма в сознании Назарова оказывается более обширной: для него прецедентен не только эпитет человек вне всяких подозрений, но и сюжет фильма, в контексте которого этот эпитет носит явно негативную окраску.
Функции прецедентных текстов.
Прецедентные феномены характеризуются полифункциональностью, так как в них заложены возможности переосмысления и насыщения текста новыми смыслами. Некоторые исследователи, такие как А.Е. Супрун, считают, что прецедентные феномены используются для осуществления определенных задач: эстетической, кумулятивной или исторической, подтверждения правильности или ссылки на авторитет.
Г.Г. Слышкин выделяет четыре основные функции:
1. Номинативная функция - называние и вычленении фрагментов действительности и формировании понятий о них.
[...] время было к обеду, и кладовщика уже не смогли бы найти никакие Шерлок-Холмсы [Гладилин].
2. Персуазивная функция - использование прецедентного текста с целью убеждения коммуникативного партнера в своей точке зрения (ссылка на авторитет).
- Пусти, отче. Некогда мне. Служба...
- Пройди, служивый. Если сумеешь... Попробуй...
- На провокацию тянешь? Нехорошо... Я в богословском плане человек неподкованный, но помню, что Христос учил уважать всякую власть. Ты же, что себе позволяешь?
- Грешен! - охотно согласился отец Евгений. - Но покаюсь, и Бог простит... К тому же, Господь наш Иисус Христос позволял и себе быть во гневе. Это когда бичом изгонял нечестивцев из храма. Гнев сей праведен...
- Иисус торговцев изгонял, насколько я знаю... А я тебе не фарцовщик, а сотрудник правоохранительных органов... [Крапивин].
3. Людическая функция - игровые апелляции к концептам прецедентных текстов (часто производятся в начале общения, в ситуации установления контакта, задавая таким образом тональность всей последующей коммуникации).
С добрым утром, Киса, - сказал он, давясь зевотой. - Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, что оно горячим светом по чему-то там затрепетало... [Ильф, Петров].
4. Парольная функция - распознавание «своих» и «чужих», «плохих» и «хороших».
- Как ты не понимаешь - он просто страшный! [...] Он похож на Урию Гипа.[...].
Я притворился, что знаю, кто такой Урия Гип, и сказал многозначительно:
- А-а.
Но Катю провести было не так-то просто!
- Эх, ты Диккенса не читал, - сказала она, - а еще считаешься развитым
- Кто это считает, что я развитой?
- Все. Я как-то разговаривала с одной девочкой из вашей школы, и она сказала: «Григорьев - яркая индивидуальность». Вот так индивидуальность! Диккенса не читал [Каверин].
По мнению Аникиной Э.М., все варианты употребления прецедентных феноменов можно свести к одной основной функции - смыслопорождающей, поскольку используются они для достижения единственной цели - создания нового смысла. "Выполнение определенного назначения" достигается посредством:
- выражения авторского отношения;
- убеждения;
- ретроспекции (обращение к прошлому, обзор прошедших событий) и аккумуляции необходимой информации у читателя;
- коммуникации (которая включает и игру слов и парольное обращение к прецедентному явлению).