Этот набор из пяти положений, которые Хоманс предпочитает рассматривать как систему, по его мнению, объясняет, почему человек действует так или иначе в любой ситуации. Более того, Хоманс пытается экстраполировать эти положения на объяснение всех социальных процессов. Он считает, что, в сущности, отношения между группами и социальными организациями мало чем отличаются от непосредственного взаимодействия индивидов. Очевидно, что Дж. Хоманс, как и Т. Парсонс, впадает в аналогию действий личности и поведения социальных систем, аналогию, приводящую его к тому же кругу проблем, что и Парсонса. Основной трудностью для него оказывается объяснение власти, насилия и социального неравенства. Он пытается обойти эту трудность, вводя новые положения о чертах, присущих социальному обмену.
В самом деле, вводимые им положения хорошо объясняют поведение людей (социальный обмен) только тогда, когда взаимодействие индивидов оказывается взаимовыгодным или, по терминологии Дж. Хоманса, симметричным. Но общественные отношения далеко не всегда взаимовыгодны. Для объяснения несимметричных отношений обмена Дж. Хоманс выдвигает принцип наименьшего интереса, состоящий в том, что лицо, имеющее наименьшую заинтересованность в продолжении социальной ситуации (процессе обмена), обладает большей способностью диктовать условия обмена другим участникам ситуации. Результатом этого становится появление власти, поскольку тогда «один человек имеет большую способность вознаградить других в обмене, чем другие могут вознаградить его.»8. Таким образом, любые властные отношения, пусть даже самые насильственные, представляют собой, согласно Хомансу, частный случай обмена (несимметричный обмен), а потому могут объясняться, исходя из тех же положений, что и обмен симметричный. Эта концепция власти сопровождается у Дж. Хоманса идеологической верой в то, что социальная революция предполагает выравнивание отношений обмена, делая насилие скорее частным случаем, чем правилом.
Для объяснения социальной стратификации[xi] Дж. Хоманс вводит еще один принцип – принцип дистрибутивной справедливости. Суть этого принципа состоит в том, что любое отношение обмена стремится к тому, чтобы награды участников были пропорциональны их затратам, что неизбежно порождает дифференциацию индивидов. Отсюда, социальное неравенство естественно и справедливо, поскольку отражает пропорции личных вкладов индивидов в общественное целое.
Таким образом, теория социального обмена Дж. Хоманса представляет собой очень рационализированную модель человеческого поведения, детерминированного внешними обстоятельствами и внутренними мотивами. Рациональность действия при этом заключена не в сознательном выборе людей (как у Т. Парсонса), а в следовании правилам социального обмена, и, следовательно, свобода человека оказывается лишь «иллюзией выбора», подчиненного психологическим правилам. Сводя социологическое объяснение к принципам бихевиоризма, Дж. Хоманс тем самым производит двойную редукцию[xii], поскольку сам бихевиоризм лишь частично объясняет психологию человека, исходя из аналогии с поведением животных. Распространяя бихевиористское объяснение на социальные макропроцессы (власть, стратификация и т. д.), Дж. Хоманс сталкивается с большими трудностями, иногда приводящими его к утверждению, что нет общества вне людей, участвующих в процессах обмена.
Преодолеть эти трудности объяснения макропроцессов в рамках парадигмы социального обмена попытался другой социолог – Питер Майкл Блау (1918 г. р.). Он разделяет многие положения теории Дж. Хоманса, в особенности преувеличение последним психологического бихевиоризма. Однако различия в их концепциях гораздо сильнее, чем внешнее сходство. Если Дж. Хоманс движется в направлении психологического редукционизма, то П. Блау, наоборот, предостерегает от игнорирования самостоятельности социальных явлений. Он различает два уровня этих явлений: уровни микро- и макроструктур. Оба эти уровня имеют, согласно Блау, гораздо больше различий, чем сходств. И если правила бихевиоризма способны хорошо объяснить микростуктурный уровень, то в приложении к макроструктурам, по крайней мере к таким, как власть и стратификация, они уводят исследователя от адекватного понимания. Поэтому П. Блау ставит своей задачей синтезировать свою теорию обмена с концепцией социальной структуры.
Разделяя положения обмена Хоманса, П. Блау утверждает, что далеко не все социальные отношения могут быть рассмотрены как процессы обмена, а лишь те из них, которые ориентированы на достижение целей, реализация которых возможна только в процессе взаимодействия с другими людьми, и для достижения которых необходимы средства, доступные другим людям. Согласно П. Блау, та часть поведения человека, которая управляется правилами обмена, лежит в основании образования социальных структур, но сами правила обмена недостаточны для объяснения сложных структур человеческого общества. Особую неудовлетворенность вызывает у него попытка объяснения феномена власти психологическими правилами, предпринятая Дж. Хомансом.
Беря за основу веберовское определение власти, П. Блау показывает, что властные отношения возникают как один из частных социального обмена. Они появляются в том случай, если один из участников процесса обмена обладает монопольным правом на некоторое вознаграждение (материальное или нематериальное), которое остальные участники стремятся заполучить. В этом случае он будет стараться как можно выгоднее обменять имеющуюся у него награду, навязывая свою волю другим участникам. Развиваясь, это процесс приводит к образованию системы рангов или социальных статусов социальной стратификации. Но социальный обмен определяет лишь возможность и способ становления властных отношений. Для того чтобы утвердиться, власть должна быть санкционирована остальными участниками обмена – легитимирована. Объяснение же процесса легитимации, по мнению П. Блау, невозможно без концепций норм и ценностей, являющихся не продуктами обмена, а продуктами социализации и основанными на определенной системе культуры. Он нигде не определяет, что это за система и откуда она берется в его теоретических построениях. Очевидно только одно: она никак не связана с процессом обмена.
Таким образом, концепция П. Блау представляет собой смешение положений теории обмена и структурного функционализма. Он привлекает теорию обмена и правила бихевиоризма для объяснения межличностного взаимодействия, тогда как, переходя к макроструктурам, предпочитает использовать функциональные категории. Единственное, что он вносит в объяснение социальных структур, так это то, что некоторые из них основаны на процессах обмена (чего не отрицал и Т. Парсонс), но в тоже время эти процессы не определяют условий их существования и изменения.
5. Резюме.
Концепции социального обмена, отстаиваемые Хомансом, Блау и Эмерсоном, претендуют на дальнейшую разработку коцепции социального действия в русле натуралистической методологии, игнорирующей субъективно-психологические аспекты поведения. Важнейшей для сторонников теории является проблема взаимосвязи микро- и макроуровней социальной реальности. Хоманс редуцирует ценностно-нормативный уровень социальных отношений (нормы, роли, статус и др.) к психологическим принципам взаимного обмена «наградами», отрицая качественное своеобразие социальных структур и институтов.
Последователи Хоманса (Блау и Эмерсон), пытаясь смягчить его редукционизм, стремятся выработать более гибкие концептуальные средства для преодоления разрыва между микро- и макроуровнями. Блау видит решение этой задачи на путях синтеза принципов социального обмена с понятиями макросоциологических концепций (структурного функционализма и теории конфликта). В отличие от других сторонников концепций социального обмена, он основное внимание уделяет нормативно-ценностной стороне процессов обмена, чтобы объяснить крупномасштабные социальные процессы, но при этом эклектически[xiii] смешивает понятия и принципы различных теорий.
Более последовательной выглядит концепция социального обмена, развиваемая Эмерсоном, который расширяет ее концептуальную базу, вводя понятия «сетей социального обмена» и «продуктивного обмена», позволяющие переходить от дидактических[xiv] отношений в малой группе к более широким структурным связям.
Однако, несмотря на очевидные недостатки теории социального обмена (психологический редукционизм, игнорирование субъективно-психологических объектов при объяснении поведения человека, тавтология[xv] в интерпретации ряда исходных понятий и др.), она привлекает внимание исследователей стремлением найти переходные звенья между микро- и макроуровнями социальной реальности, ориентацией на изучение наблюдаемых и экспериментально фиксируемых факторов поведения.
6. Ссылки на литературу.
1 Parsons T. Structural- Functional Analysis in Sociology/ /The Idea of Social Structure. – N.Y.: Harcourt, Brace, Jovanovich, 1972. – p.67.
2 Merton R. Structural Analysis in Sociology/ /Approaches to the Study of Social Structure. – N.Y.: The Free Press, 1975. P.30.
3 Merton R. On Theoretical Sociology. – N.Y.: The Free Press, 1967. – p. 74.
4 Homans G. Bringing Men Back In/ /American Sociological Review. – 1964. – N 29. – pp. 809-818.
5 Homans G. The Human Group. – N.Y.: Harcourt, Brace and World, 1950.
6 Merton R. Introduction/ /Homans G. The Human Group. – N.Y.: Harcourt, Brace and World, 1950. – p. XXIII.
7 Homans G. Bringing Men Back In/ /American Sociological Review. – 1964. – N 29. – pp. 809-818.
8 Homans G. Social Behavior: Its Elementary Forms. – N.Y.: Harcourt, Brace and World, 1974. – p. 74.
7. Список использованной литературы.
1. И. Громов, А. Мацкевич, В. Семенов. Западная теоретическая социология. Санкт-Петербург. 1996.
2. Ю. Н. Давыдов, М. С. Ковалева, А. Ф. Филиппов. Современная западная социология: словарь. Москва. Политиздат. 1990.
3. Э. М. Коржева, Н. Ф. Наумова. Краткий словарь по социологии. Москва. Политиздат. 1988.