Протестанты отвергают всякое почитание Девы Марии, боясь обожествить ее. Но не меньше надо боятся умалить ее «величие», которое сотворил ей Сильный перед всем человечеством на все поколения (см. Лк. 1:46-49).
Почитать Деву Марию можно за удивительное смирение. Среди людей, на мой взгляд, такого смирения не имел больше никто. «И родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице…» (Лк. 2:7). Документальный, «бесстрастный» текст Писания говорит, что Младенец, Сын Божий, «Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира» (см. Ис. 9:6) был положен… в кормушку для скота. Унижение, непостижимое для нашего разума.
Мария могла объявить о Младенце народу, и ей, как матери Мессии, дали бы лучшее место в гостинице. Нетрудно представить, какими бы почестями ее окружили соотечественники. Но хотя бы ради безопасности ребенка, неужели нельзя было попросить место получше?
Сам архангел Гавриил являлся к Марии с почтительной вестью. Она – единственная из всего человечества, которой Бог даровал быть Матерью Господа нашего Иисуса Христа! И вот во всех гостиницах ей, готовой вот-вот родить, дают «от ворот поворот». Кто из матерей не восскорбел бы от такого жестокосердия? Сердце Девы Марии могло быть уязвлено высшей степенью проявленной к ней несправедливости, ведь она – Мать Господа, Спасителя человечества! Но Мария безропотно идет рожать в хлев, на солому, рядом со скотом. Такое смирение по человеческому разумению – «юродство есть». Но именно на такое смирение Рабы Своей призрел Спаситель (см. Лк. 1:46-49).
И еще один повод для того, чтобы склонить голову перед Божьей Матерью: «И Тебе Самой оружие пройдет душу…» (в греческом НЗ – меч) (Лук. 2:35). Помню, Евхаристия в общине ЕХБ – это еще и слезы тех, кто сознает свою вину перед Богом. Я не раз слышал от проповедников: «Мои грехи – это гвозди, которые я вбиваю в руки Христа…».
Да, если я, христианин, грешу, значит, продолжаю распинать Господа на кресте, продолжаю причинять жестокие страдания Ему и… Его Матери. Мои грехи – это оружие, направленное и в Ее душу, это меч, рассекающий и Ее материнское сердце. Иисус является не только Богом, но и Сыном Человеческим, Сыном Девы Марии, Сыном, Которого Она родила и вырастила…
Я склоняю голову перед иконой Божьей Матери, потому что я оказался в числе распинателей Ее Сына. Разве я оскорблю Христа, если попрошу прощения у Его Матери? Разве я унижу Христа, если буду плакать перед Той Женщиной, Сына Которой я истязал? Если вы убили человека, не требует ли христианская любовь прийти с покаянием не только к Богу, но и к матери этого человека? А мы распинаем Христа ежедневно…
Кстати, почему в Синодальном переводе Священного Писания с большой буквы прописывается не только Святая Троица, но и… «Матерь Господа»? (С большой буквы Дева Мария – и в Апостольском символе веры). Русские протестанты ничего против этого не имеют. Наверное, многие из них об этом не задумываются.
Надо бояться оскорбить не только Царя, но и слуг его. Умаляя их честь, мы умаляем честь их Царя.
Однажды глава одной протестантской конфессии так помянул апостолов: «Христос открыл ум тем ребятам…», «те парни имели преимущество…» [46]. Попробуйте теперь вместо «апостолы Христа» сказать «парни Христа». Язык не повернется… Допускаю, что за таким «добрым словом» стоит не фамильярность, а благое намерение не давать никакой славы людям ради Господа. Правда, иногда в протестантском богословии даже поздние ученики апостолов называются «отцами церкви» [47], как и именуются они в православии.
Только в Православной Церкви я о многом стал задумываться, чего раньше не замечал. Например, я мнил себя принципиальным, когда критиковал пресвитеров своей общины ЕХБ (у которых усматривал много недостатков). Сегодня я вижу, что был просто непочтительным. Ни возраст пресвитеров, ни их власть от Бога и особое служение, ни духовный опыт не имели для меня почти никакого значения. Перед Богом мы все – «равноправные члены церкви» [48]! Поэтому я свободно допускал и панибратство, и непослушание, и грубость. На членском собрании общины я мог устроить словесную перепалку, такую, что надолго выводил из состояния мира все собрание. Кто-то уходил со слезами на глазах, кто-то – с головной болью. И мне это сходило с рук. Никто ни разу не укорил меня в такой непочтительности (наверное, положительно оценивая ее, как завоевание демократии), даже сами пресвитеры! В Православной Церкви я увидел, что отношение прихожан к священнику отличается от моего отношения к пресвитерам ЕХБ, как небо от земли, а точнее, как свет от тьмы. Об этом – разговор в следующей главе…
Почитание икон протестантами отвергается на основании второй заповеди Моисея: «Не делай себе кумира и никакого изображения, ...не поклоняйся им и не служи им» (Исх. 20:4). Однако суть этой заповеди – не в запрете на создание образов, а в том, чтобы из них не делать богов. В ветхозаветном храме по повелению Божьему были сделаны изображения херувимов (см., например, 3 Цар. 6:23 и дал.). К тому же, и сами протестанты нередко украшают свои Дома Молитвы изображениями библейских персонажей и событий. То же можно сказать и об их духовной литературе. «Изображение не должно восприниматься в качестве Бога – это верно. В частности, человек должен помнить, что и тот образ Бога, который он имеет в своем уме, не есть Сам Бог. Можно не иметь икон и быть идолопоклонником – имея кумира в сердце» [49]. Седьмой Вселенский Собор так объяснил иконопочитание: «глазами взирая на образ, умом восходим к Первообразу» [50]. Есть поклонение, как всецелое служение – и оно надлежит только Богу, и есть поклонение как почитание, как воздание чести – и оно возможно по отношению к образу [51].
Даже если протестанты удалят всякое изображение из Дома Молитвы, изображения там все равно останутся. Это… сами люди! «Прославление», «радость в Духе», «пребывание Христа в сердце» – все это у протестантов (особенно у харизматов) необходимо должно выражаться внешне. Образ Божий в человеке должен быть виден на его лице, в улыбке, голосе, позах, жестах, даже в одежде. Не стены и доски, а сами люди становятся носителями изображения Бога. Когда братья в русской общине ЕХБ приветствуют друг друга братским целованием, ведь не мужчину стремится поцеловать мужчина, а брат во Христе целует брата, потому что он тоже – во Христе; христианин лобзает образ Божий в другом человеке, живую икону Божьей любви.
Не самой иконе (доскам и краскам) кланяется, не у ней просит помощи православный христианин[21], а у того, кто на ней изображен. И когда говорят «чудотворная икона» - имеют в виду то, что через иконы чудеса подаются самим Богом. От Господа Иисуса Христа изошла сила и исцелила кровоточивую женщину и многих других людей, когда они касались только Его одежды (см. Мф. 14:36, Мк. 5:28). Сила Божья могла действовать через неодушевленные предметы во время земной жизни Иисуса Христа и после вознесения Его на небо. Платки и ремни апостола Павла обладали силой не только исцелять болезни, но даже изгонять бесов (см. Деян. 19:12).
Иконы в конечном итоге призваны свидетельствовать об одном – об Иисусе Христе, как нашем Спасителе и Господе. Все святые образы – Христа, Богородицы, святых угодников – в своей богословской глубине хранят отсвет Божественного Света, возводят мысли человека к горнему миру[22].
То же можно сказать и о молитвах, составленных Православной Церковью.
«Человек должен воззвать к Богу не заученной молитвой из молитвослова, а словами, идущими из глубины сердца…» - пишет редактор одного протестантского журнала [53]. Но православные христиане тоже признают необходимость сердечной молитвы. «Читание молитв, стояние на молитве и поклоны составляют лишь молитвенное стояние, - пишет святитель Феофан Затворник, - а молитва, собственно, идет из сердца. Когда этой нет – и никакой нет. Молитва без чувств есть то же, что выкидыш мертвый» [54]. «Необходимо в продолжение дня чаще взывать к Богу из сердца краткими словами, судя по нужде души и текущим делам… Только сколько можно чаще делай эти воззвания, всяко стараясь, чтобы они из сердца исходили, как бы выжатые из него» [55]. Православные христиане тоже признают необходимость молитвы своими словами. «Никогда не читайте без перерыва молитвы, а всегда прерывайте их своеличною молитвою» [56]. «Если во время чтения правила прорывается молитва своими словами, то, как говорит преподобный Никодим, «не попуская сему случаю пройти мимолетно, но остановись на нем» [57].
Человек может воззвать к Богу и заученной молитвой. Сам Христос во время крестных страданий молился словами из псалмов (см. Пс. 21:2, 30:6). Христос подарил нам молитву «Отче наш…». Христиане всех вероисповеданий, в том числе и протестанты, молятся ею. Кто-то скажет, что Священное Писание и молитвослов – это разные вещи. Конечно, Священное Писание – это Слово Божие. Но именно оно является основанием молитвослова, в частности, утреннего и вечернего молитвенных правил[23]. В них есть молитва мытаря из Лк. 18:13, есть «Отче наш…», есть покаянный 50-й Псалом. В них преподаются все главные истины Священного Писания. Например, что Иисус Христос есть наш Господь и Спаситель. Что Святой Дух есть Утешитель, Дух истины, вездесущий и животворящий. Что человек крайне испорчен, и может надеяться только на великое милосердие и долготерпение Божье. Что Господь не желает смерти грешника, но ожидает его обращения и дарует жизнь. Что Господь очищает нас от всякого греха и беззакония, исцеляет всякую немощь. Что христианин должен стремиться к изучению Священного Писания и исполнению воли Божьей. Что его сердце должно быть наполнено верой, а уста – прославлением имени Божьего. Что только Христос может ввести нас в Царство Небесное. Что Судья живых и мертвых придет внезапно. Что христиане должны быть готовы войти со Христом в радость и небесные обители Его, где «непрестанные голоса торжествующих» [58].