Число распределяемых в многомандатных округах мандатов до 1997 г. федеральным законом не регулировалось. Чаще всего округа на выборах законодательных органов государственной власти субъектов Федерации были двух- и трехмандатные, реже четырехмандатные. В Краснодарском крае на выборах 1994 г. образовывались 7- и 8-мандатные округа. Выборы Парламента Ингушетии в 1994 г. проходили по единому 27-мандатному округу.
На выборах в представительные органы местного самоуправления в 1995–1998 гг. 31% мандатов замещался в многомандатных округах. При этом округа с числом мандатов менее 6 составляли 41%, от 6 до 11 – 52%, от 11 до 16 – 6%[48].
Начиная с 1997 г. федеральное законодательство устанавливает предельное число мандатов, распределяемых в многомандатном избирательном округе – 5[49].
До 2000 г. в ряде регионов образовывались округа с разным количеством распределяемых мандатов, в том числе практиковалось сочетание одномандатных и многомандатных округов.
В 1990 г. в случае выборов по многомандатным округам число голосов у избирателя ограничивалось лишь числом баллотировавшихся кандидатов. В период 1993–2000 годов число голосов у избирателя соответствовало числу замещаемых в округе мандатов (“блоковая” система неограниченного вотума). Так, на выборах в Парламент Республики Ингушетия в 1994 г. каждый избиратель имел 27 голосов. На выборах, где образовывались округа с разным числом мандатов, избиратели в разных округах наделялись разным числом голосов.
После выборов депутатов Законодательного Собрания Оренбургской области 1998 г., где разные избиратели имели один, два, три или четыре голоса, областной закон был оспорен в Конституционном Суде Российской Федерации. Конституционный Суд 23 марта 2000 г. принял постановление, в котором признал практику наделения разных избирателей неодинаковым числом голосов неконституционной[50]. В соответствии с этим решением и принятым впоследствии новым федеральным законом[51] число голосов у избирателей должно быть одинаковым, даже если образуются округа с разным числом мандатов. После этого в некоторых субъектах Федерации при выборах по многомандатным округам начали применяться система ограниченного вотума и ее предельный случай – система единственного непередаваемого голоса[52].
Пропорциональная система с закрытыми списками используется с 1993 г. на выборах половины состава Государственной Думы. До 2003 г. эта система использовалась также в 9 регионах на выборах части состава представительного органа государственной власти субъекта Федерации. Начиная с декабря 2003 г. пропорциональная система используется повсеместно на выборах представительного органа государственной власти субъекта Федерации и по ней избирается не менее 50% депутатов регионального законодательного органа или одной из его палат. При этом большинство субъектов Федерации также предпочло систему закрытых списков.
Следующим шагом будет переход на полностью пропорциональную систему на выборах депутатов Государственной Думы.
Выборы федерального парламента целиком по пропорциональной системе еще впереди. Но уже сегодня можно попытаться оценить это нововведение, а также некоторые сопутствующие ему изменения в избирательном законодательстве, в частности, радикальное увеличение числа региональных групп, на которые должен быть разбит партийный список[53].
Достоинства и недостатки различных избирательных систем широко обсуждаются в литературе[54]. Считается уже математически доказанным, что идеальной демократической процедуры проведения выборов не существует[55]. Математики обычно обращают внимание на то, что при выборе более чем из двух кандидатур ни один из вариантов голосования не обеспечивает точного учета воли голосующих. В то же время существует еще множество других факторов, благодаря которым невозможно сказать, какая из избирательных систем является “наилучшей”. Очевидно, что достоинства и недостатки той или иной системы не носят абсолютного характера, а связаны с конкретными обстоятельствами, в которых данная система применяется.
Неоднократно отмечалось, что при выборе избирательной системы решающую роль играет соотношение приоритетов: если во главу угла ставится формирование стабильного эффективного правительства, предпочтение отдается мажоритарной системе; если же делается акцент на адекватном представительстве в парламенте интересов различных групп населения – пропорциональной[56]. Во многом это зависит от характера взаимоотношений законодательной и исполнительной власти. В том случае когда правительство формируется парламентом, важное значение имеет формирование в парламенте устойчивого большинства.
Следует отметить еще и такой фактор, как величина территории, на которой проводятся выборы (косвенно этот фактор связан с уровнем публичной власти, но мы знаем примеры, когда некоторые муниципальные образования превышают по численности населения иные субъекты Федерации). Так, главным достоинством системы, основанной на одномандатных округах (т.е. мажоритарной), считается близость кандидатов и избранных депутатов к избирателям. Однако это преимущество не стоит абсолютизировать, особенно когда речь идет об общенациональных выборах. Например, в Российской Федерации одномандатные округа по выборам депутатов Государственной Думы охватывали в среднем около 500 тыс. избирателей. Нетрудно подсчитать, что если избранный по такому округу депутат в течение всего срока своих полномочий только и делает, что круглые сутки встречается с избирателями, то и при этом он может уделить каждому в среднем лишь около четырех минут.
Сегодня практика проведения выборов в демократической России исследователями оценивается по-разному: от в целом позитивной оценки до крайне негативной[57]. В частности, негативная позиция по поводу современного состояния и перспектив развития института выборов России заключается в следующем: результаты выборов определяются во многом не самой процедурой голосования как таковой, а в результате неформальных договоренностей политических элит либо силовым давлением правящей элиты.
В связи с этим необходимо подчеркнуть, что сегодня наблюдается стремление, с одной стороны, президентских структур управлять не только федеральными и региональными выборами, но и региональных руководителей контролировать выборы в своих регионах. Не случайно, в политическом лексиконе появился термин “управляемая демократия”.
Особо следует остановиться на роли административного ресурса в российских избирательных кампаниях. Анализ последних федеральных и региональных избирательных кампаний позволяет сделать вывод о том, что «вырос фактор влияния власти на электоральное поведение». Это характерно прежде всего для федеральной власти, опирающейся на авторитет В.В. Путина. Выборы продемонстрировали также сохранение влияния сильных региональных лидеров на ход избирательной кампании”[58], которые часто возглавляют список правящей партии в регионах, выполняя роль так называемых «паровозов».
Широкое использование административного ресурса в избирательных кампаниях всех уровней дискредитирует принципы организации свободных демократических выборов, превращает выборы в формальность, поскольку выборы происходят практически без “выбора”, так как избиратели лишаются возможности сделать свободный и осознанный выбор. Таким образом, “административный ресурс” – это своеобразная технология власти, с помощью которой происходит имитация участия граждан в избирательном процессе. Подобная технология направлена не на сменяемость власти в результате выборов, а на сохранение и консервацию существующей власти, что не способствует демократизации общественной жизни России.
В этих условиях организация и проведение выборов не обеспечивают равенства возможностей и справедливую состязательность как отдельных кандидатов, так и разных партий, широко используются манипулятивные технологии и административное воздействие на избирателей. Выборы не обеспечивают ответственности власти перед обществом, не способствуют преодолению традиционной отчужденности власти и общества. Эти отрицательные тенденции способствуют тому, что многие исследователи заговорили о явном ослаблении института демократических выборов в России.
В течение более чем десяти лет, после введения смешанной избирательной системы в 1993 году, шел процесс ее становления и совершенствования, поскольку каждый избирательный цикл актуализировал те или иные проблемы, неучтенные и не закрепленные в избирательном законодательстве и выявленные избирательной практикой, как на федеральном, так и региональном уровнях.
Избирательные системы западных стран тоже несовершенны, но для них все же характерна определенная стабильность правил игры. В России же сегодня в сфере федерального избирательного законодательства принятие новых редакций федеральных законов по выборам депутатов Государственной Думы и Президента России к каждому новому избирательному циклу (циклы 1993г., 1995–1996 гг., 1999–2000 гг., 2003–2004 гг. и в скором будущем наступающий новый цикл 2007-2008г.г.), стало своего рода новой “демократической традицией”. Такая “традиция” была успешно перенята и во многих субъектах Федерации, особенно в республиках, где принятие поправок в региональное избирательное законодательство направлено не на сменяемость власти, на сохранение своих постов высшими должностными лицами исполнительной власти. Однако нарушение принципа регулярной сменяемости исполнительной власти ведет к подрыву демократических институтов в российской политической системе, дальнейшему отчуждению власти от общества.