Масштабные социально-экономические и политические реформы 1990-х гг. сопровождались революционные изменениями традиционной для России модели элитообразования: относительно гомогенная номенклатура превращалась в сообщество политико-экономических кланов, претендующих на принятие ключевых политических решений. На смену бюрократическому принципу элитообразования пришел олигархический: сформировалась политико-финансовая олигархия, вступившая в борьбу с номенклатурой. При этом существенно возросла политическая роль бизнес-элиты в выработке политического курса и формировании политического истеблишмента. Более того, впервые в российской истории представители бизнес-элиты вошли в состав политической элиты. Таким образом, осуществленные президентом Б.Ельциным социально-экономические реформы 1990-х гг. вызвали трансформацию модели элитообразования.
Система элитообразования, сложившаяся в Советском государстве, по мнению известного российского элитолога О.В.Гаман-Голутвиной, была родственной той, что сложилась в Московском государстве и Российской империи. Общими принципами формирования государства в эти исторические периоды являлись политико-центричный характер социальной организации, всеобщий характер обязанностей населения перед государством, социальная дифференциация, основанная на различии обязанностей отдельных социальных групп перед государством (наличие служилого и податных классов). Причиной того, что советская система элитообразования сохранила преемственность по отношению к предшествующим периодам развития страны, заключается в необходимости сохранить мобилизационный тип развития для осуществления ключевой задачи - проведения индустриальной модернизации страны в условиях дефицита времени и ресурсов[69].
Советская реальность существенным образом отличалась от теоретических представлений Маркса и Ленина, чьи доктрины предусматривали выборность и сменяемость руководства, партмаксимум (зарплата партийного руководителя не должна была быть выше, чем у квалифицированного рабочего). На практике реализовывались иные принципы. Отход от принципов выборности партийного руководства к практике номенклатурного назначенства проявился уже в первые годы существования советской власти.
Советская политическая элита представляла собой партийную элиту, институализированную в руководящих парторганах. Именно партия служила символическим основанием политического господства советской элиты, а также обуславливала ее целостность. Легальная политическая деятельность в данный период могла осуществляться только через коммунистическую партию и с привлечением беспартийных – в Советах. Отсутствие в обществе каких-либо организованных сил кроме партии предопределило формирование партийного аппарата как механизма осуществления диктатуры партии для упорядочения общественно-политической жизни и системы принятия решений. Руководящие парторганы фактически стали выполнять все функции органов государственной власти.
Таким образом, в рассматриваемом контексте можно соединить понятия советской номенклатуры и советской политической элиты. Определяя номенклатуру как профессиональную управленческую группу, представители которой, как и субъекты политической элиты, обладают наибольшими властными ресурсами и занимают ключевые руководящие должности, некоторые исследователи подчеркивают отсутствие в данном случае принципа выборности как существенное отличие номенклатуры от политической элиты. Тем не менее следует заметить, что советская номенклатура была сопряжена с однопартийной системой, вследствие чего власть партаппарата определила поглощение номенклатурой и партийных, и хозяйственных должностей.
Советскую номенклатуру, соответственно, можно рассматривать и как совокупность наиболее важных должностей в государственном аппарате и общественных организациях, кандидатуры на которые рассматривались, утверждались и отзывались партийным комитетом; и как документы, которые выступают основанием системы элитообразования, запускающей механизм воспроизводства и господства советской политической элиты[70].
Система рекрутирования советской элиты также ограничивала семейственность, не было институциональных механизмов наследования постов и должностей. В целом были уничтожены основы экономического, наследственного механизма отбора элиты. Тем не менее, развитие советской политической элиты, уже начиная с первых этапов формирования, являлось движением в направлении все большей и большей закрытости, а главное, однородности системы ее рекрутирования.
Что касается социального происхождения представителей советской политической элиты, то уже к концу 30-х годов число выходцев из семей крестьян и низкоквалифицированных рабочих возросло в 1,5 раза. Состав элиты становился все более и более социально однородным, что характеризует качественные особенности советской элиты.
В соответствии с концепцией П.Бурдье: «Государство есть завершение процесса концентрации различных видов капитала: физического принуждения или средств насилия (армия, полиция), экономического, культурного или, точнее, информационного, символического – концентрации, которая сама по себе делает из государства владельца определенного рода метакапитала, дающего власть над другими видами капитала и над их владельцами»[71]. Советская политическая система фактически монополизировала и сконцентрировала во властных структурах все эти основные и даже не основные капиталы, образовав тем самым единый капитал государственной власти, который П.Бурдье называл метакапиталом.
Способом контроля политического руководства над техническим аппаратом управления являлось непосредственное участие в работе аппарата. В результате секретарский аппарат вытесняет на второй план партийные комитеты, которые зависели от него не только в реализации решений, но и в их принятии. Главным условием попадания в элиту и вертикальной мобильности во властной иерархии была личная преданность и лояльность к партийному руководству. Вертикальная мобильность в элите находилась под абсолютным контролем аппарата и представляла собой целенаправленный отбор сверху, а не конкуренцию, соревновательное движение снизу.
В результате, с одной стороны, система рекрутирования советской элиты характеризовались отсутствием самостоятельных индивидов, попадавших в элиту вследствие наличия у них символических, экономических, профессиональных, культурных ресурсов. Отбор определялся волей номенклатуры, главная цель которой состояла в монопольном воспроизведении и расширении своей власти. Жесткая, единообразная система рекрутирования советской элиты уравнивала всех ее представителей в их отношении к власти и обеспечивала максимальную концентрацию элитой всех властных ресурсов.
Отсутствие конкурентной среды обеспечили распространение неформальных патронажно-клиентарных связей внутри советской политической элиты. Корпоративные отношения определяли элитообразование и формы внутриэлитных взаимодействий на всех этапах развития советской элиты, в то же время данные отношения, по мнению многих ученых, были абсолютно нелегальны. В результате советская политическая элита обладала всеми рычагами власти и управления, но положение ее отдельных представителей было неустойчивым, т.к. гарантировавшие его аппаратные должности было достаточно легко потерять. Данное противоречие усиливало несоответствие между масштабом власти элиты и неустойчивостью положения ее представителей.
Анализ основных характеристик и атрибутов советской номенклатуры в рассматриваемый период позволяет сделать следующий вывод: советская номенклатура, рассматриваемая как иерархия должностей, задавала вертикальную стратификацию политического класса, которая большинством элитологов ассоциируется с пирамидой. Такая структура характерна в первую очередь для бюрократических государств, где иерархия пронизывает все сферы политической организации. Помимо жесткой иерархической структуры и централизации советской номенклатуре присущи такие характеристики, как: закрытый характер рекрутирования; единообразная система построения руководящих органов на всех уровнях власти; наличие «клиент-патронских» взаимоотношений внутри организации. Вследствие широко распространенной практики патронажа, советская политическая система может быть признана одновременно и бюрократической, и патримониальной, что усложняет ее исследование.
Один из ключевых этапов, обозначенный в рамках данного исследования, связан с новой эпохой в жизни страны, называемой перестройкой. На заседании Политбюро ЦК КПСС 11 марта 1985 г. М.С.Горбачев был избран новым Генеральным секретарем КПСС.
Уже в первые годы перестройки происходят значительные изменения в рядах правящей элиты. Горбачев решительно расставался со старой брежневской элитой. Только в результате «чистки» 1989 г. в отставку было отправлены все члены ЦК – работники суда и прокуратуры, каждый второй военачальник, 40% дипломатов, 24% министров, 25% ответственных работников аппарата ЦК КПСС, 23% первых секретарей областных и республиканских комитетов партии. Произошло значительное омоложение кадров – средний возраст тех, кто входил в элиту составлял 52 года (до перестройки – 68,5).
В то же время социокультурный облик политической элиты времен перестройки коренным образом не отличался от того, который сложился в предыдущие годы. По-прежнему большинство высших руководителей составляли выходцы из села, подавляющее большинство из них имело высшее образование, среди членов политической элиты преобладали люди с техническим, сельскохозяйственным, военным образованием, весьма много среди них было юристов и экономистов. Среди членов советской политической элиты многие имели ученые степени.