Исследование О.В.Гаман-Голутвиной предоставило интересный материал, позволяющий сравнить источники рекрутирования элиты. За два первых года правления В.В.Путина удельный вес бывших военных в политической элите вырос более чем в два раза и составил 25%. Однако тезис о засилье милитократии (силовиков) представляется не вполне адекватным: пришедшие во власть военные редко являются лоббистами ВПК, более того, зачастую они оказываются ставленниками московской финансовой олигархии.
На протяжении последних лет важнейшим источником рекрутирования российской политической элиты являлся крупный бизнес. При этом, несмотря на некоторые кризисы, роль данного источника рекрутирования имела тенденцию к возрастанию. За последние десять лет рост представительства бизнеса в различных органах власти увеличился более чем в два раза.
В целом, источники, каналы, механизмы рекрутирования российской элиты свидетельствуют о достаточно закрытом характере ее рекрутирования, об отсутствии серьезных возможностей вертикальной мобильности у значительной части населения.
Вместе с тем невовлеченность граждан в процессе управления обусловлена в определенной степени низкой самоорганизованностью, отсутствием желания, стремления участвовать в публичной политической жизни, но главное – неуважением и цинизмом по отношению к политической элите. Можно сказать, что отсутствию развития политических отношений со стороны общества содействует именно политическая элита. Складывавшиеся общественные объединения, артикулировавшие интересы граждан, не имели сколько-нибудь значимого политического веса, а их позиция, мнение никогда не учитывались и не учитываются политической элитой. В современной российской практике центрами политического влияния никогда не выступали организованные структуры политической оппозиции в виде партий и движений, такую роль были способны выполнять только структуры, обладавшие мощными административными и финансовыми ресурсами.
В государствах с развитыми гражданскими структурами номенклатурный механизм используется для формирования только бюрократической элиты. В России в любом из избранных на основании альтернативных выборов парламентов большинство депутатского корпуса составляли выходцы из тех или иных слоев чиновничества. Данная ситуация привела к формированию «партии власти» - организации партийного типа, созданной бюрократической элитой для участия в выборах.
В целом именно бюрократическая элита – та группа, которая обеспечивала преобразование всей политико-экономической системы. Данная группа является прямым преемником советской номенклатурной элиты, что подтверждается преемственностью кадрового состава, а также сохранением прежних традиций функционирования.
Во-первых, бюрократическая элита по-прежнему остается закрытой. Во-вторых, сохраняется корпоратизм бюрократической элиты, ее стремление к обособленности и независимости от общества, что получило юридическое оформление в соответствующих федеральных законах[74].
В-третьих, бюрократическая элита по-прежнему претендует не только на управление, но и на неограниченный контроль за общественно-политической жизнью. Современная бюрократическая элита стремилась не только сохранить аппаратное господство, но и сосредоточить в своих руках всю полноту экономической власти.
Масштабные социально-экономические и политические реформы 1990-х гг. сопровождались революционные изменениями традиционной для России модели элитообразования: относительно гомогенная номенклатура превращалась в сообщество политико-экономических кланов, претендующих на принятие ключевых политических решений. На смену бюрократическому принципу элитообразования пришел олигархический: сформировалась политико-финансовая олигархия, вступившая в борьбу с номенклатурой. При этом существенно возросла политическая роль бизнес-элиты в выработке политического курса и формировании политического истеблишмента. Более того, впервые в российской истории представители бизнес-элиты вошли в состав политической элиты Таким образом, осуществленные Ельциным социально-экономические реформы 1990-х гг. вызвали трансформацию модели элитообразования значительно более глубокую.
Значительное ослабление России в результате приватизации власти олигархами в ельцинский период не оставило Путину иного выбора, кроме восстановления дееспособности государства. Слабость гражданского общества и недоверие к нему определили ставку Путина в достижении этой цели не на общество, а на бюрократию. Это происходило во многом потому, что в России субъектом модернизации всегда являлось государство, а не общество, а ее инструментом – бюрократия. Именно под этим углом зрения следует рассматривать эволюцию роли и персонального состава политической элиты при Путине.
Стремление президента де-приватизировать государственную власть неизбежно было сопряжено с урезанием власти тех, чьи полномочия при Е непомерно разрослись за счет урезания власти федеральной политической элиты. Это экономические и региональные элиты. Существенное снижение полномочий этих двух категорий элит стало стратегической линией Путина в области внутренней политики. Реакция двух вышеупомянутых категорий была различной. Если региональные элиты почти безропотно восприняли подчинение Центру, то, реализация курса Путина на подчинение бизнеса, как и следовало ожидать, сопровождалось резкими столкновениями и стала основной интригой путинского президентства.
История отношений государства с крупным бизнесом при Путине включает два заметно отличных этапа. На первом этапе положение крупного бизнеса не только не было ущемлено, но даже укрепилось. Принципиальная новация Путина по сравнению с ельцинской моделью отношений с крупными собственниками заключалась в том, что если при Ельцине взаимодействие осуществлялось исключительно по неформальным каналам по формуле "приватизация власти", то Путин предпочел формулу равноудаления бизнеса от "вертикали власти" и сделал выбор в пользу институциональных форм взаимодействия с крупным бизнесом. Основными участниками взаимодействия с властью от большого бизнеса стали созданный в 2000 г. Совет по предпринимательству при Правительстве РФ и сформированное в 2001 г. бюро РСПП. В сравнении с ельцинским периодом это взаимодействие со стороны бизнеса носило более консолидированный характер, и на высшем, политическом уровне оно касалось не только и не столько тех или иных сугубо конкретных вопросов, сколько основных направлений социально-экономической политики государства.
Однако идиллия длилась недолго, так как крупный бизнес, резко нарастив экономический потенциал, обрел также значительные политические амбиции и попытался вернуться к модели отношения с государством, характерной для ельцинской поры. Лидером этого движения стал олигарх Михаил Ходорковский, заявивший о своих президентских амбициях. Возникло дело ЮКОСа, положившее начало новому этапу отношений бизнеса и власти.
При этом, за время правления В.Путина число олигархов увеличилось, и большинство крупнейших российских олигархов увеличили свои состояния. Один из олигархов – Роман Абрамович - только за первый год путинского президентства удвоил свое состояние. В целом в период правления П. Абрамович увеличил состояние в пять раз - с 2 до 10 млрд. долл. Сегодня он является самым богатым человеком в Великобритании, чей капитал в несколько раз превышает состояние английской королевы.
Сложные перипетии отношений государства с крупным бизнесом нашли отражение в изменении персонального состава путинской элиты. Восстановление роли государства при Путине определило укрепление позиций административно-политической бюрократии. Это, в свою очередь, обусловило расширение в элитном пуле сегмента карьерных бюрократов, призванных сменить сложившееся при Ельцине засилье олигархических ставленников в госаппарате. При Путине основным источником пополнения элиты стала военная и гражданская бюрократия, которая в ельцинский период бюрократия была объявлена виновником всех бед и подвергалась остракизму. Падение жизненного уровня массовых групп населения при Е. на фоне всевластия олигархии способствовало реабилитации репутации бюрократии в общественном сознании и росту выходцев из ее среды практически во всех отрядах элиты. В частности, удельный вес бывших партийных и комсомольских функционеров среди депутатов обеих палат вырос почти до 40 %.
При Путине также наблюдается возрастание численности бывших и действующих сотрудников военных и специальных ведомств. Доля военных в путинской когорте по сравнению с ельцинской увеличилась с 11, 2 5 % до 25, 1 %. Это обстоятельство определило динамику основных параметров п-кой элиты по сравнению с ельцинской. При том, что средний возраст путинской элитной когорты не изменился по отношению к ельцинской, а доля женщин упала с 2, 9 до 1, 7 %.
Возросла доля выходцев из сельской местности (с 23,1 % до 31 %), так как значимым источником рекрутирования сотрудников военных и силовых ведомств были выходцы из деревень. С 35, 4 до 23. 4 % упала доля лиц, получивших образование в элитных вузах и с 52,5 до 20. 9% - доля лиц, имеющих ученую степень.
Активное вхождение во власть бывших и действующих военных побудило публицистов выдвинуть тезис о формировании в путинской России нового властного слоя - "милитократии". Действительно, хотя вхождение силовиков во власть началось еще при Е, именно при П оно приобрело «массовый» характер. По данным социологов, за первые два года правления Путина удельный вес военных во всех элитных группах увеличился более чем вдвое. В настоящее время к выходцам из «силовых» структур принадлежит четверть российской элиты (против 11,2% в 1993 г.). Вхождение бывших военных в структуры гражданского управления продолжается.