При исследованиях процесса взаимодействия довольно четко ощущается отсутствие единообразия в процедуре проведения теста. Обычно эксперимент включает в себя индивидуальное и совместное тестирование, но может ограничиваться только СТР. Лишь немногие исследователи используют все таблицы теста, большинство предъявляют одну или две-три таблицы, В инструкции к СТР экспериментатор сообщает, что члены группы должны будут некоторое время работать совместно над определенной задачей и что им предлагается прийти к соглашению по поводу того, на что похоже пятно[26]. Ответы, в отношении которых достигнуто единодушие, каждый из участников записывает на листе бумаги. Основным материалом анализа служат образцы вербальной коммуникации - высказывания; ответы - интерпретация пятна по традиционной схеме - не обрабатываются.
Имеется целый ряд свидетельств валидности СТР.
В одном из первых исследований В. Бланшар использовал процедуру СТР для изучения структуры лидерства и распределения ролей в группе делинквентных подростков - членов одной банды. Было продемонстрировано сходство между реальными стилями общения подростков в банде и выявленными проективно, с помощью СТР (ВIan-chard W., 1959).
С помощью СТР изучались особенности формирования психотерапевтического контакта при разных формах психотерапии (Loveland N., 1967). Терапевт, который легко и отчетливо представлял себе зрительные образы своего пациента в тесте, был способен улавливать больше информации о состоянии пациента в процессе психотерапии, чем терапевт, чье восприятие настолько отличалось от восприятия пациента, что он «не видел» даже четкие, хорошо обрисованные ответы. Терапевт, развивающий у пациента творческий подход к интерпретации пятен, способствующий возрастанию инициативы и уверенности в себе пациента, аналогично воздействует на пациента и в процессе психотерапии. На основании этих результатов делается вывод о возможности прогноза совместимости пациента и терапевта, а также оценки меры эмпатии и идентификации терапевта с пациентом, необходимой для эффективного лечебного процесса.
В наибольшей мере свою валидность, в том числе и прогностическую, СТР доказал в исследовании нарушений общения в семьях больных шизофренией.
Ранее выполненные исследования клинической ориентации позволили описать феноменологию внутрисемейных дисгармоний у этих больных: в сфере супружеских отношений — «расколотый» брак, эмоциональный развод; в сфере родительских установок - скрытое или явное отвержение своего ребенка, незрелость родительской позиции, деспотизм и эгоцентризм (цит. по: Воловик В. М., 1980).
Л. Винн и М. Сингер применили процедуру СТР для экспериментальной диагностики нарушений семейного взаимодействия и возможности их спонтанной коррекции. Авторов интересовали два аспекта родительских отношений: 1) в какой мере в СТР родители ограничивают или облегчают общение друг с другом; 2) как они взаимодействуют в ситуации неуспеха одного из них. Экспериментальный материал включал индивидуальное интервьюирование и тестирование родителей (индивидуальный тест Роршаха), магнитофонные записи фрагментов семейной терапии, а также СТР родителей с кем-то из членов семьи;. Было обнаружено, что родители в СТР склонны ограничивать, ущемлять друг друга, взаимно сокращая потенциальный спектр поведенческих актов. В терминах ролевого поведения этот тип взаимодействия квалифицирован как взаимодополняющие друг друга оппозиции доминирование-подчинение (Singer M., Wynne L., 1963).
В связи с прогнозом риска патогенного влияния нарушений общения больных родителей на психическое развитие ребенка, рассматривался вопрос о возможности взаимной коррекции супругами неадекватных форм поведения. Для этого в исследовании сначала анализировалось общение каждого из родителей с незнакомым человеком (в индивидуальном тесте Роршаха - с экспериментатором), затем общение родителей между собой — в супружеском СТР и, наконец, при общении родителей с ребенком - в семейном СТР. Оказалось, что если один из супругов в СТР демонстрирует тенденцию к нарушающим, сбивающим высказываниям, то при общении с ребенком в СТР он также будет склонен к путаным, неясным объяснениям. По предположению авторов, «шизофренногенный потенциал» семьи определяется итоговым паттерном родительского взаимодействия, поэтому важно учитывать возможность коррегирующего влияния другого, менее дефектного родителя. Так, в некоторых семьях отец склонен не противодействовать или даже усиливать разрушающие воздействия матери, хотя, как это явствует из анализа его поведения в индивидуальном тесте Роршаха, вне семейного общения, при наличии эмоциональной поддержки он вполне способен активно взаимодействовать и успешно коррегировать действия партнера по общению (Singer М, Wynne L., Tookey M., 1978). Очевидно, что если коррегирующие возможности родителя не актуализируются в семейном общении, они фактически оказываются недоступными для интервализации их ребенком. Напротив, когда отец не разделяет или не поддерживает психических и поведенческих нарушений матери, он тем самым уменьшает хаос семейной дезорганизации и предоставляет ребенку для ин-тернализации альтернативную, более эффективную модель общения. В последнем случае риск нарушений в развитии ребенка также существует, однако эти нарушения, вероятнее всего, примут форму невроза, а не шизофрении, в то время как при нарушении общения обоих родителей риск заболевания шизофренией у ребенка увеличивается. Данные, полученные в указанных исследованиях, развивают и уточняют феномены, ранее обнаруженные клинически, однако в рамках обсуждаемой здесь темы главная их ценность заключается в способе, которым они были получены. Любопытна предложенная авторами интерпретация психологического смысла процедуры СТР, когда в эксперименте участвуют супруги и дети. В самом общем виде процесс приписывания значения бессмысленным пятнам в семейном СТР, когда родители объясняют ребенку инструкцию, аналогичен процессу обучения ребенка некоторым навыкам обращения с реальностью. И здесь имеет большое значение, в какой форме передается информация ребенку (доступность, ясность, экспрессивность), какие взаимные установки определяют взаимоотношения родителей и ребенка на самых первых этапах работы с тестом (кто первым берет таблицу, дает интерпретацию и т. д.). Если интерпретация пятен родителями неопределенна, спутана, если в своей совместной деятельности родители не содействуют взаимной эффективности, не коррегируют неудачные, нереалистические ответы, окружающая действительность предстает перед ребенком столь же туманной, необъяснимой и противоречивой. Если родители единодушны в своих нереалистических суждениях и установках в адрес друг друга, ребенок, замкнутый в эмоционально напряженном поле семьи, не находит адекватных реальности образцов мышления и поведения. Идентификация с родителями в этом случае способствует развитию у ребенка паралогического иррационального мышления и глубоко конфликтных отклоняющихся паттернов общения (Singer M., Wynne L., 1963).
М. Сингер предложил также оригинальную концепцию коммуникации как установления общего фокуса внимания общающихся, схематично сводимого к четырем последовательным этапам:
1) выделение некоторого события, образа или чувства;
2) привлечение внимания другого к данной области (имеется в виду -области таблицы или пятна) и к определенному фокусу внутри данной области;
3) установление общего фокуса внимания в случае достижения согласия по поводу интерпретации пятна;
4) соглашение относительно значения рассматриваемого пункта (Singer M., 1967).
Общение в семьях больных шизофренией нарушается за счет пропуска первых трех звеньев коммуникативной деятельности[27]. Предполагается, что в основе нарушения лежат специфические особенности речевой деятельности: больные формулируют свои мысли таким образом, что у слушающего не возникает ясного представления о предмете общения. Имеются в виду интерпретации пятна в форме невразумительных замечаний, аграмматизмов, неологизмов, суждений, противоречащих друг другу; ассоциаций по созвучию и т. п.
На основе анализа речевых высказываний была предложена следующая каталогизация отклонений в общении (Singer M., Wynne L., Toohey M., 1978):
I. Неопределенность намерения. Высказывания, включенные в этот раздел, вызывают у слушателей сомнение, действительно ли говорящий утверждает нечто или, напротив, отказывается от своей идеи. Пример: «Они не выглядят в точности как обезьяны».
II. Неопределенность ссылок. То, на что ссылается говорящий, обрисовано недостаточно, так что слушатель не может быть уверен, что понимает собеседника. Пример: «Это такая же форма, как другая, которая у нас была раньше, только в цвете».
III. Неопределенность языка. Многословие, субъективные словообразования, неологизмы, ассоциации по созвучию, игра слов. Пример: «Похоже на голову животного в рычащем виде».
IV. Противоречивость логики суждений. Высказывания противоречат друг другу, нарушая последовательность и логику суждений. Пример: «Это просто накапано... это в некотором роде отличный рисунок... потому что обе стороны одинаковые».
V. Отвлекающие, прерывающие, перебивающие отступления и высказывания. Пример: «А моя тетя проходила это тестирование?»
Единицей анализа коммуникации выступает, как мы видим, речевое высказывание - любое слово или словосочетание, предложение или набор предложений, произнесенные партнером. Каждое речевое высказывание является не только интерпретацией пятна, но и обращением к партнеру по общению, и по существу является «ходом», инициирующим ответное высказывание .и общее движение партнеров к цели - совместной интерпретации пятна. Важно «услышать» в каждом высказывании личностный подтекст - эмоциональное отношение к партнеру и задаче, проекцию межличностных установок, чувств, конфликтов.