Однако лидирующие позиции в рейтинге популярности, как в теоретических моделях, так и в практическом применении, занимает сегодня термин «информационное общество».
2.2. Концепция информационного общества
Как уже было сказано выше, появление термина «информационное общество» изначально было связано с необходимостью решения практических социально-экономических задач, в первую очередь Японии и США.
Становление теории информационного общества происходит в 60е годы 20 века, однако пик ее популярности приходится на 70е-80е. Концепция разрабатывается прежде всего как футурологическая, основной вклад в ее развитие внесли исследователи Э. Тоффлер, З. Бжезинский, М. Порат, Й. Масуда, Т. Стоуньер, Р.Катц, У.Дайзард, Дж. Мартин, П. Друкер, М. Кастельс и другие. В своих работах исследователи предлагали модели и проекты будущего общества, которое преобразуется на основе знаний и новых технологий.
Акценты расставлялись и расставляются ими по-разному. Кто-то, как М. Порат, обращает внимание главным образом на экономический смысл общественных трансформаций, основанных на изменении роли знаний, кто-то фокусируется на социальных последствиях распространения коммуникационных технологий, кто-то (в более поздних моделях) говорит о новых управленческих технологиях (например, «сети» М. Кастельса[21]). В связи с этим принято выделять разные измерения информационного общества – экономическое, социальное, политическое, культурное, организационное и др.
Что касается места данной концепции в системе науки, то она признается частью постиндустриальной парадигмы и является основанием для исследования более специфических проблем. Главный ее тезис (если не брать во внимание частные трактовки): информация рассматривается как специфический ресурс, обладающий свойствами, нетипичными для других средств производства – не является ни редкой, ни неисчерпаемой (обоснование специфики информации как ресурса предлагает, к примеру, Т. Стоуньер[22]). В современном обществе главным ресурсом становится информация, а в силу ее специфики меняется вся логика общественного устройства. Ниже мы увидим, как практика подтверждает этот теоретический постулат.
Развитие теории помимо расширения круга исследуемых проблем выражался в переходе от проектирования отдельных социальных систем (в первую очередь развитых стран) к построению модели глобального общества (например, Дж. Пелтон выдвигает проект «глобальной электронной цивилизации» на базе ИКТ).
Со временем меняется не только объект исследования теории, но и ее методы. Если ранним теориям информационного общества была свойственна ориентация на будущее, то сегодня исследователи уходят от прогнозирования к осмыслению современных информационных процессов, возможностей использования информационно-коммуникационного потенциала современного общества. С нашей точки зрения, это во многом связано с увеличением объема эмпирического материала, требующего теоретического осмысления, с нарастанием стихийности развития информационных процессов.
Тем не менее, сегодня концепция информационного общества продолжает по традиции формулироваться в терминах будущего, и, прежде всего, когда она используется в практике государственного и корпоративного управления (в стратегиях и планах государств и международных организаций, для обоснований миссий корпораций).
Сегодня государства, вторя инициативам, выдвигаемым на глобальном уровне (прежде всего ООН), говорят о необходимости «строить» информационное общество. С недавних пор практически в любом государстве соответствующим министерством представлена стратегия развития информационного общества.[23] Все они схожи по содержанию и отражают курс на ускорение технологического и коммуникационного прогресса за счет максимального распространения его плодов и обеспечения массового доступа к информационным продуктам.
Эти официально заявленные национальные программы называют информационным обществом модель общества, к воплощению в жизнь которой следует стремиться. В целом, в официальных документах предлагаются достаточно условные и обобщенные трактовки этого понятия: «новый уровень развития человечества», «концепция постиндустриального общества; новая историческая фаза развития цивилизации, в которой главными продуктами производства являются информация и знания» и выделяют три основных признака: «увеличение роли информации и знаний в жизни общества»; «возрастание доли информационных коммуникаций, продуктов и услуг в валовом внутреннем продукте»; «создание глобального информационного пространства, обеспечивающего (а) эффективное информационное взаимодействие людей, (б) их доступ к мировым информационным ресурсам и (в) удовлетворение их потребностей в информационных продуктах и услугах» и т.п..
Итак, обобщение теории и практики показывает, что понятие информационного общества используется для обозначения идеальной модели общества, хотя и основываясь на реальных фактах и тенденциях. Это утопическая футурологическая модель, которая описывает общество с бесконечно высокими показателями развития информационной инфраструктуры, в котором доминируют информация и знания, являясь основным ресурсом, фактором производства и продуктом, в котором обеспечена всеобщая доступность и открытость информации, общество с глобальным информационным рынком, где обеспечена максимальная интеграция в глобальное информационное пространство, сетевой мир…
Далее: это не просто модель, это проект общества, хотя и нереалистичный, реализация которого уже началась в глобальных масштабах.
Эта утопия, как мы увидим позже, несет в себе определенную идеологическую нагрузку, позволяя ей (ему, «информационному обществу») стать проводником интересов влиятельных игроков глобальной политической игры. Его строительство связано с конкретным политическим, правовым и экономическим режимом. Реализация концепции информационного общества должна стать основанием для более глубоких и масштабных трансформаций в мире, чем просто технологический прогресс и повсеместное внедрение ИКТ.
2.3. Понятие мирового информационного порядка
Как отмечает Э.Я. Баталов, авторитетный исследователь международных отношений и «ветеран политической философии»[24], понятие «порядок» является «одним из самых ходовых» в современной литературе, особенно американской, по международным отношениям.[25] Тем не менее, как показывает автор, понятие недостаточно проработано теоретически и используется скорее интуитивно.
Попытаемся понять смысл порядка и производных от него более специальных понятий, которыми оперирует наука, в том числе используя материал, предложенный Баталовым.
Существует два возможных понимания порядка:
1. порядок как устройство вещей, положение дел, как некая данность;
2. порядок как нечто сознательно упорядоченное.
Эта двусмысленность глубже, чем простая многозначность лексических единиц. Она позволяет нам увидеть два различных источника развития общества (если мы говорим о социальном порядке), две логики: собственная логика общественной системы, не зависящая от воли участников общественных отношений, и целенаправленное управление обществом по воле субъектов.
В обоих случаях логика есть. Порядок как антитеза хаоса всегда предполагает некую соотнесенность его элементов друг с другом (эту черту отмечает Американский исследователь Хэдли Булл «Анархическое общество. Исследование порядка в мировой политике»).
Мы будем использовать оба варианта, первый преимущественно для описания современных информационных процессов (глава 1), второй для анализа институтов и технологий управления ими (глава 2).
Говоря о порядке, мы отвергаем нормативный подход: порядок – это то, что есть (было, вероятно будет), а не то, что должно быть.
Порядок, как мы сказали, противопоставляется хаосу. Но что такое хаос? Видим ли мы и видели ли мы примеры хаоса?
Условно говорят о хаотическом движении частиц, из которых состоят вещества. Но на самом деле это движение объясняется многочисленными законами физики, химии, а молекулы «зависят» друг от друга - траектория их движения зависит в том числе от силы и угла столкновения, т.е. от скорости и направления их движения до столкновения… То есть элементы соотнесены друг с другом, более того, их отношения институционализированы нормами естественных законов. Хотя сложно с большой точностью прогнозировать траекторию их движения, так как нужно учитывать множество факторов, например, внешние механические воздействия (воду нагрели, чай помешали). Но в результате этих воздействий порядок не исчез, он просто изменен.
Следуя такой логике, главным источником неопределенности оказывается человек. Это выражается в специфике формирования социального порядка, но о порядке мы еще скажем ниже, а пока вернемся к хаосу. В мире человек не увидит примеров хаоса. Определенная упорядоченность есть во всем. (Весь мир можно представить как постоянную смену порядков).
Можем ли мы представить себе хаос? Тоже вряд ли. Это такая же абстрактная, не постижимая человеческим сознанием категория, как, например, вечность времени или бесконечность пространства. Мы предполагаем (кто-то из нас), что где-то за пределами вселенной простирается бесконечность, что куда-то далеко за нашу земную жизнь уходит вечность. Мы можем предполагать, чувствовать, верить, можем даже ассоциировать эти понятия с какими-то зрительными образами, подсознательно привязывать их к каким-то знакомым ощущениям, но не можем осознать. Также и хаос всегда остается абстракцией.