Как видно из приведенного примера, криминальный конфликт может включать эпизоды применения насилия уже на ранних стадиях, в процессе своего развития. В одних случаях насильственные действия совершаются в ходе развития конфликта только одной стороной (будущим преступником или будущим потерпевшим), в других – заключительному криминальному инцеденту предшествуют взаимные побои и драки. В большинстве подобных ситуаций противоправные насильственные действия не являются совсем неожиданным и экстраординарным событием для участников конфликта. С.В.Кудрявцев считает, «что не только накопление взаимных обид и неприязни, но и привычка использовать в отношениях физическую силу (или быть жертвой насилия) играют решающую роль в обусловливании насильственного преступления. Стаж взаимоотношений с применением физического насилия может быть достаточно высок. По данным одного из опросов, 68% жертв применения насилия в семье начали подвергаться побоям в течение спружеской жизни, но 19% - стали жертвами насилия еще во время совместной жизни до женитьбы, а 13% - еще даже до начала совместной жизни с будущим супругом. Хотя среди опрошенных в ходе этого исследования подавляющий процент занимали женщины, в реальной семейной жизни мужчины почти столь же часто становятся жертвами женского насилия. Важнейшая особенность криминальных конфликтов с «насильственной историей» развития заключается в том, что частота и интенсивность применяемого насилия постоянно увеличиваются, завершаясь, как правило, тяжким преступлением. Применение насилия в семье даже в «малых дозах» значительно увеличивает риск дальнейшего повышения его жестокости.
Длящиеся криминальные конфликты, однако, не всегда имеют подобную насильственную историю развития. Но в их «продвижении» к насильственному преступлению существенную роль играет аккумуляция отрицательных эмоций и взаимного недоверия. Конкретным же поводом для преступления могут послужить старые счеты или кровные обиды. Решающее значение могут иметь угрозы, применяемые сторонами в бесчисленных мелких стычках и ссорах. Установлено, что чем дольше и чаще угрозы используются в конфликтах между юлизкими людьми, тем выше вероятность насильственного разрешения возникающих инцидентов.
Таким образом, можно заключить, что в ходе развития длящихся криминальных конфликтов проявляется тенденция к их эскалации. Эта эскалация может иметь как явный, так и скрытый характер, проходить на глазах у окружающих или протекать незаметно, прорываясь в акт насилия лишь на завершающей, собственно криминальной стадии конфликта.
Другая разновидность криминальных конфликтов возникает и протекает в рамках одной ситуации, одного эпизода взаимодействия и, как правило, имеет место в инцидентах, возникающих в общении ранее незнакомых людей. Для социологической и криминологической характеристики подобных «ситутивных» конфликтов немаловажно отметить, что в отличие от конфликтов между близкими или хорошо знакомыми людьми они чаще всего происходят в общественных местах: на улице, в порке, в барах, кафе и т.д. Эти спонтанно возникающие межличностные или межгрупповые коллизии не имеют никакой предыстории и разворачиваются из-за самых разнообразных мелких и не столь мелких проблем, часто на глазах у множества свидетелей. Последнее обстоятельство позволяет выделить частную разновидность ситуативных конфликтов, возникающих в результате вмешательства в чужой конфликт посторонних людей, пытающихся остановить противоправные действия и фактически своим вмешательством инициирующих новый конфликт с собственным участием.
Хотя ситуативные конфликты должны рассматриваться как самостоятельный объект изучения, результаты их анализа отчасти переносимы и на другой самостоятельный объект – длящиеся конфликты, в особенности они могут быть использованы для понимания того, как разворачивается борьба на заключительной стадии длящегося конфликта, в ходе завершающего инцидента. Однако в длящемся конфликте его последний эпизод всегда оказывается под сильным влиянием всей «прошлой истории» конфликта, на реакции мысли и поступки его участников существенное давление оказывает прошлый отрицательный опыт общения с данным субъектом (субъектами). В ходе длящегося конфликта, как правило, характеризующегося цикличностью, повторяемостью конфликтных эпизодов, у его участников вырабатываются привычные, стереотипные реакции, и поэтом заключительный криминальный эпизод нередко является как бы «слепком» с прошлых ситуаций, отличающимся от прошлых эпизодов более мощным воздействием скрытых механизмов. Эти скрытые механизмы внезапно прорываются во внешний план и, казалось бы, в достаточно стереотипном инциденте дают криминальный результат. Так, преступник П., осужденный за умышленное убийство с особой жестокостью, в какой-то момент, по его словам, «вспомнил все», все обиды, причиненные ему потерпевшей, и, схватив орудие убийства, бросился на жертву. Именно поэтому динамические особенности ситуативных криминалистических конфликтов лишь отчасти характеризуют завершающиеся эпизоды длящихся конфликтных взаимоотношений.
Конфликтные инциденты, завершающиеся насильственным преступлением, имеют, конечно, различные причины, однако все они в своем зародыше имеют и много общего. Все они разворачиваются как конфликты интересов и имеют либо «объектную» либо «безобъектную» основу.
Часть конфликтов характеризуется наличием объекта обоюдных потребностей сторон, фактическая и (или) психологическая «неделимость» которого заставляет каждого участника конфликта единолично претендовать на этот оюъект, отвергая аналогичные попытки другой стороны. Подобные разногласия, например, возникают в тех случаях, когда два ранее незнакомых субъекта одновременно останавливают одну и ту же машину такси или одновременно претендуют на один и тот же столик в ресторане. Каждый из противостояших индивидов стремится захватить некий объект и помешать сделать то же самое другому. Из-за этого возникает ссора, переходящая, как правило, в драку.
Другие криминальные инциденты не имеют подобной основы и могут быть отнесены к категории «безобъектных». Их суть состояит в том, что стороны чинят помехи друг другу в осуществлении определенной деятельности, не связанной с попытками обладания тем или иным объектом. Такова, например, ситуация по делу Н., осужденного за нанесение умышленных легких телесных повреждений. В то время как машинист электропоезда Г. вел поезд в депо, в одном из вагонов находился С., обнаруживший, что забыл при выходе часть своих вещей. Когда поезд начал отходить от плтформы, С. Сорвал стоп-кран, и поезд остановился. Г. отключил стоп-кран и продолжил движение. С. Вторично сорвал стоп-кран. Г. попросил своего помощника привести С. И, увидев его, ударил его кулаком по лицу. Такие же «безобъективные» ситуации встречаются в тех случаях, когда, например, случайный прохожий делает замечание человеку, совершающему хулиганские действия, или прямым вмешательством пресекает его противоправную деятельность.
3. Истоки криминальных конфликтов
Исследование криминальных конфликтных инцидентов, происходивших в американских и ирландских барах, показало широкую вариацию проблем, из-за которых чаще всего возникают подобные конфликты. Конфликты обычно возникают из-за отказа работника бара обслужить клиента, из-за прямых оскорблений и чьего-то неправильного поведения, из-за тем, связанных с политикой и спортом, а также с работой, из-за противоположного пола, денег и собственности, а также в процессе или результате игр. Это исследование со всей очевидностью показывает, что в генезисе ситуативных конфликтов могут лежать не только «объектные» (например, из-за денег) или «безобъектные» (например, из-за чужого неправильного поведения или отказов обслужить) противоречия, но и когнитивные конфлиты. Споры на темы политики или спорта, если они не имеют в виде скрытой основы противоречия интересов (попыток доказать, что собеседник менее компетентен, например) – это чистый вариант когнитивного конфликта; когнитивный конфликт в какой-то момент перерастает в конфликт интересов. В иных случаях спор изначально может существовать как «ширма» для реализации собственных амбиций, как чисто внешняя форма или как «язык», на котором разворачивается не всегда заметная наблюдателю подлинная борьба интересов.
Важно отметить и то обстоятельство, что ситуативные конфликты иногда начинаются с, так сказать, более высокого и «стартового уровня», например с прямых оскорблений и обидных действий. Этот вариант «безобъектного» конфликта можно обозначить как персонализированный, поскольку сталкиваются не частные интересы сторон, а физические и социальные «я» субъектов, их самолюбия, самооценки, защитные механизмы. Аналогичным образом некоторые «объективные конфликты также могут быть отнесены к категории персонализированных: типичным представляется случай, когда кто-либо пытается задержать (пленить) субъекта, нарушающего общественный порядок или совершающего иные противоправные действия. Объектом разногласий фактически является сам задерживаемый, который сопротивляется захвату и защищает право на собственную автономию.
4. Динамика криминальных конфликтов
Динамика ситуативных конфликтов – их развитие от момента возникновения до завершающих насильственных действий – проанализирована в небольшом количестве эмпирических исследований. Исследования такого рода, как вытекает из самого прдмета исследования, практически не могут быть проведены путем насильственного наблюдения за ходом развития конфликта, они всегда опираются на материалы конкретных уголовных дел или в крайних случаях других документов, зафиксированных происшедшее. Эти дела, однако, не дают сразу прямой картины событий, исследователь вынужден по крупицам восстанавливать фабулу конфликта, сопоставляя различные документы дела (в основном различные показания, данные в ходе следствия), чтобы восстановить событийный ряд. Многие детали при этом все же неизбежно ускользают, и потому восстанавливаемая фабула почти всегда оказывается приблизительной. Тем не менее выявленные общие закономерности оказываются вполн плодотворным предметом для дальнейшего научного анализа.