· а на обеспечение достатка по демографически обусловленному спектру потребностей хотя бы по минимальному исторически достигнутому стандарту денег хватало бы всем, кто трудится честно и добросовестно во всех сферах: органах государственной власти, вооружённых силах и службах, занят предпринимательством, работает по найму, ведёт научные и технические разработки, занят художественным творчеством.
И это — не предложение «уравниловки», вносимое по умолчанию. Разница в доходах, признаваемых людьми и государством правомочными, должна быть одним из стимулов к тому, чтобы люди в созидательном разнообразном труде были свободны и творчески наращивали свой профессионализм и осваивали новые профессии; а тот, кто работает больше и лучше, должен и зарабатывать больше.
Но парадокс состоит в том, что: для того, чтобы все, кто честно работает, жили бы день ото дня, год от года лучше, возможности расходования зарабатываемых средств на личное (семейное) потребление должны быть в обществе ограничены на основе разделения спектров демографически обусловленных и деградационно-паразитических потребностей; а инвестиции — как госбюджетные так и частные — должны лежать в русле государственной политики развития демографически обусловленного производства и потребления.
Однако политика формирования определённого платёжеспособного спроса (т.е. создания в соответствии с определённой концепцией жизни и развития общества возможностей получения доходов и ограничение возможностей тех или иных покупок и инвестиций) — только одна сторона финансовой политики государства. Вторая сторона финансовой политики состоит в том, чтобы уровень цен и их динамика позволяли реализовать целенаправленно сформированный платёжеспособный спрос как в покупках продукции по демографически обусловленному спектру потребностей, так и в сбережениях (включая и сбережения в форме инвестиций), которые с течением времени могли бы быть реализованы в последующих покупках, отвечающих целям личностного развития, развития семьи и общества в целом.
И здесь необходимо напомнить, что развитие личности (семьи) в его финансовом выражении предполагает планирование и, соответственно, предполагает планирование доходов и расходов, поскольку бóльшую часть всего нам необходимого мы не производим в домашних хозяйствах сами, начиная от поисков и добычи сырья, а покупаем в готовом к употреблению виде. Но никакое развитие и планирование развития невозможно, если человек не знает, где он будет работать; даст ли повышение квалификации прирост в покупательной способности его доходов; будет ли он вовремя получать зарплату; хватит ли покупательной способности этой зарплаты на текущие покупки в диапазоне от повседневных до ежегодных и сможет ли он делать какие-то сбережения либо придётся начать тратить уже имеющиеся сбережения (да и есть ли они, эти сбережения); а если придётся занимать в долг, то у кого, когда и из каких средств он сможет отдать эти долги… Всё это в совокупности требует уверенности в завтрашнем дне, которая была в России утрачена большинством с началом реформ 1990‑х гг., в результате которых у многих возникла стойкая убеждённость в беспросветности будущего как своего собственного, так и будущего своих детей.[143]
Если говорить о том, в каких условиях проще всего осуществляется планирование семейного бюджета, то ответ прост — в условиях систематического снижения цен вплоть до их обнуления.
Конечно, режим нулевых цен требует иной — не материально-финансовой, — а нравственно-этической — вдохновенной, Любовной — мотивации к труду, к чему общество ни в России, ни в “передовых” странах в настоящее время не готово. Но государство, как это показывает опыт СССР послевоенных времён, способно поддерживать режим постоянного снижения цен на товары и услуги массового спроса по мере развития производства и роста производительности общественного труда. Это требует гибкой налогово-дотационной политики, соответствующей таможенной политики и политики внешней торговли (включая и политику экспортно-импортных пошлин).
Но прежде всего прочего это требует запрета кредитования под процент на уровне конституции и создания поддерживаемой государством системы беспроцентного кредитования (включающей как государственные, так и частно-предпринимательские — банки, страховые кампании и инвестиционные фонды), поскольку именно ссудный процент по кредиту является главным генератором роста цен и обесценивания сбережений граждан, что понижает и уничтожает мотивацию к труду. Он вынуждает государство к эмиссии средств платежа для погашения заведомо неоплатной задолженности, генерируемой ссудным процентом, и увеличения денежной массы в обороте для обеспечения торговли по непрестанно возрастающим ценам[144].
Но всё это требует альтернативно-объемлющих по отношению к господствующим ныне в обществе[145] социально-экономических теорий[146], следуя которым, государство могло бы создать систему финансовых институтов качественно нового характера и с её помощью — общественно полезно и биосферно допустимо (т.е. в интересах всех людей) — управлять на плановой основе саморегулирующейся рыночной макроэкономикой; а на микроуровне народного хозяйства предприниматели могли бы со своей деловой инициативой вписываться в государственно регулируемый процесс общественно-экономического и культурного в целом развития общества и человечества.
И государство обязано ввести народное хозяйство в режим планомерного снижения цен и роста благосостояния всех на этой основе.
Если оно не может этого сделать, то это — интеллектуально тупое, невежественное и политически безвольное государство; если же оно этого не хочет и целенаправленно препятствует этому, то оно просто — дерьмо.
Иными словами, если номинальные цены растут, то это означает, что:
· либо правящий режим — антинародный, марионеточный (если люди это чувствуют, то в обществе падает мотивация к труду, что ведёт к возникновению политического кризиса или ещё более усугубляет кризис, уже имеющий место);
· либо общество переживает продолжительное стихийное или социальное бедствие, объективно не подвластное его государственности, под воздействием которого потребности в каких-то видах продукции резко возросли, а предоставление её либо недостаточно, либо сократилось.
Последствия неправильного воспитания
«Молодёжь» (те, кого “отсчитывают” от 14 лет), дети и подростки до 14 лет — примерно со второй половины XX века стала обладать одним “свойством”, которое не проявлялось массово ранее этой даты. Ещё в детском возрасте входящие в жизнь поколения с каждым следующим поколением всё отчётливее подмечают несправедливость государства, взрослых и их двойные жизненные стандарты. Это обусловлено изменением соотношения эталонных частот биологического и социального времени[147] когда период смены поколений (около 25 лет) и время обновления основных технологий общества сравнялись друг с другом.
К концу XX века стало очевидным, что дети и «молодёжь» уже никогда не поведутся на какую-либо государственную идеологию, даже на супер-патриотическую и на супер справедливо сформулированную — если они на себе не почувствуют воплощение в жизнь тех идеалов, стремление которых у многих не забыто со времён детских ощущений настоящей справедливости.
Конечно, у многих из «молодёжи» эти ощущения “замылены” разными суррогатными толпо-“элитными” культурными заменителями и имитаторами. Но всё же достаточно большой слой российской молодёжи сохраняет с детства некую систему бессознательных идеалов о справедливом жизнестрое[148].
Имея сегодня возможность доступа практически к любой информации, касающейся разногласий между декларациями взрослых (в том числе и государственных чиновников) и самой жизнью, ощущая жизнь лучше взрослых дядь и тёть (поскольку в детско-«молодёжном» возрасте ещё не так притупляются чувства и наблюдательность)[149] — дети «и молодёжь» могут сами себе доказать что наше общество порочно и несправедливо. Такой возможности массового доступа к «доказательствам» ещё не было два десятка лет назад. Поэтому даже без помощи взрослых, просто сидя в Интернете, можно накопать кучу «компромата» на любых властных чиновников или просто тех, кто учит детей и «молодёжь». Усвоив таким образом, что с ними поступают как с рабами или «лишними людьми», дети и «молодёжь» потенциально могут поступать по-разному:
1. Часть «молодёжи», видя двойные стандарты государственной политики, выражает бессознательный протест обществу в целом. Этот бессознательный протест может иметь в своём разнообразии следующие основные аспекты протестной молодёжной культуры, которая вторична по отношению к основной культуре и является её порождением. Протест может выражаться по-разному:
- Молодёжь, не желающая подчиняться властям, переходит в разряд преступников в отношении законов государства, в котором они живут, становясь на путь криминала. Некоторые из таких даже начинают паразитировать на труде людей за счёт своих возможностей в криминальной сфере. За сферой криминала всегда устанавливался государственный контроль, поскольку в случае расширения сферы криминальных занятий до пределов соизмеримых с возможностями государства, само государство, будучи частью общественной системы, не сможет контролировать безопасность самого себя[150].
- Молодёжь, просто не желающая поддерживать чужой паразитизм своим трудом. Они ведут себя в жизни так, что их трудовая деятельность близка к нулю (то есть они сами — паразиты), что не приносит пользы государству, а род занятий — всевозможные развлечения, либо ничего не делание. Их времяпровождение это — всевозможные центры официальных и “запрещённых” развлечений: казино, рестораны, игровые точки, молодёжные тусовки по поводу выступлений “звёзд” эстрады, футбольная тематика, пивные праздники; другие многочисленные юбилеи, праздники и фестивали; и.т.п. Ясно, что если отдыхающих будет слишком много, то государственному порядку может угрожать опасность от всеобщего тунеядства, разврата и пьянства.