- Приученная к труду (хоть как-то) молодёжь, которая начинает видеть, что в обществе нет справедливости: они работают на систему, а система отдаёт им не по труду, паразитирует на них, да ещё и деградирует как бы за счёт их труда. Они задаются вопросом «что делать» и «что происходит». После чего часть этих людей пополняет лагерь первых и вторых вышеперечисленных, не в силах разобраться в поставленных вопросах самостоятельно[151]. Другая часть этих людей может временно пополнить лагерь карьеристов (например вступить в «Единую Россию») в надежде через властные полномочия решить свои проблемы и проблемы государства по изменению системы в сторону справедливости. Однако, попав в саму властную сферу — такую, какая она есть — многие скорее быстро разочаруются, разберутся и, отчаявшись, перейдут в протестный контингент: возможно даже в преступники, паразитирующие на людях, поскольку их пребывание «у власти» дало некоторым из них навыки паразитизма на труде.
2. Часть «молодёжи», поставившая своей целью волевое преображение культуры общества в сторону выбранного ими идеала. Таких людей чиновничья толпо-“элитарная” система записывает также в антистемный фактор (как и тех, что в первом пункте), поскольку их образ мышления и общественная деятельность входит в противоречие с общепринятыми в культуре и в государственной политике вещами.
Нужно особо отметить, что ещё никогда доныне в России так называемая «Государственная молодёжная политика» (а ещё точнее политика государства по воспроизводству кадров для своей же замены, для своей безопасности) не сопутствовала «выпуску» столь масштабного «протестного материала». Дело даже дошло до того, что государство испытывает «кадровый голод», поскольку верных системе не деградировавших (по первому и пункту вышеперечисленных возможностей) молодых людей становится всё меньше и меньше. Иными словами, «молодёжная политика» государства с каждым годом стала плодить всё больше «протестного материала», а не продолжателей своего «национального» толпо-“элитарного” курса.
Последнее не означает, что этот весь молодёжный «протестный материал» является кадровым резервом для преобразователей культуры толпо-“элитаризма” в человеческую культуру. Но перечисленные выше возможности каждой его категории могут вносить свой вклад по-разному. Это означает, что после краха СССР за 15 лет российские власти не смогли даже реанимировать ничего подобного, что работало в СССР ради воспроизводства верных себе молодёжных кадров. Иными словами современная российская государственность «пилит сук, на котором сидит».
Государство и культура “воспитали” огромный протестный слой молодёжи, который с каждым годом становится всё больше и больше. Этот слой имеет потенциал опрокинуть государственность вместе с несправедливыми либеральными ценностями, но не имеет представления о том, как создать иную государственность. Поэтому противникам целостности и суверенности России остаётся лишь возглавить молодёжную протестную тусовку в «нужное время»[152].
Однако, вместо того, чтобы начать перенастраивать общество на всеобщее воспроизводство надёжных и истинно патриотично воспитанных молодых кадров (для чего нужны меры, обозначенные нами в предыдущих главах) — государственность пытается судорожно организовать вокруг себя кучку молодых карьеристов[153]:
«О том, что кадровый резерв необходим, Дмитрий Медведев говорил на недавнем совещании, специально тому посвященном. Чиновников тьма, а работать некому – такова в предельном заострении ситуация, обрисованная главой государства. По его мнению, власть на всех ее уровнях испытывает острый кадровый голод. Нет резерва, из которого можно было бы формировать управленческий корпус. Не хватает квалифицированных кадров для замещения не только министерских должностей, но даже и на посты глав муниципальных образований. «Необходимо, – сказал президент, – создать полноценную систему резерва управленческих кадров в общенациональном масштабе, найти специалистов и подготовить базу данных»[154]. Эта база должна быть открытой[155]. Ее открытость – одно из принципиальных условий, позволяющих исключить практику, когда «решения о замещении должности порой принимаются по знакомству, по принципу личной преданности или, что наиболее отвратительно, за деньги, то есть должности продаются»[156].
Ругая при этом старую советскую систему, корпоративная государственность которой черпала воспитанные ею в духе КПСС кадры из критерия подчинённости корпоративной иерархии — президент рассуждает об альтернативной системе подготовки кадров на базе рыночной конкуренции:
«Мне думается[157], одна из причин очевидного кадрового застоя в органах власти – отсутствие конкуренции. О конкуренции между «своими» и «несвоими», более «преданными» и менее «преданными» я тут речь не веду. Говорю о нормальной конкуренции между профессионалами. Ее, по сути, нет. Понятие «рынок труда» на сферу государственного управления почему-то не распространяется. На смену иерархическому отбору с присущим ему тасованием одной и той же кадровой колоды не пришел открытый рыночный отбор. Даже административные преобразования подчас копируют советскую практику. Суть ее известна: реорганизация управления происходит, как правило, тогда, когда требуется переместить большого начальника. Кого-то понизить или отправить в отставку, а кого-то, наоборот, наградить высокой и «теплой» должностью. С тех пор мало что изменилось. Система органов власти в России по-прежнему зависит от персоналий. От кадровых раскладов наверху. От борьбы группировок у трона. От вечного, неутомимого создания «сдержек и противовесов». От чьего-то стремления выстроить собственную аппаратную оборону и обеспечить себе максимальный служебный комфорт[158]»[159].
Это — глубокое заблуждение: даже ни о какой конкуренции в этом вопросе речи быть не может, поскольку никаких «равных стартовых прав» с детства у молодёжи в России не предоставлено (для «равных стартовых прав» в идеале подходят лишь те условия, которые описаны в предыдущих главах). «Равные стартовые права» должны обеспечивать каждому члену общества полноценную возможность реализовать план мероприятий, предусмотренный в его судьбе. Последнее возможно лишь тогда, когда государственная политика направлена на воспроизводство человечных типов психики.
Кроме того никакой конкуренции быть не может в условиях кланового диктата и лоббирования, основанного как правило на денежном интересе. Управление кланами завязано на кремлёвские, правительственные и другие федеральные структуры. Отбор кадров может производиться лишь из «тысячи» специально обученных молодых людей (что и наблюдается), а все слова о конкуренции — это пустые декларации. Но в таком случае нынешняя система отбора кадров мало чем отличается от корпоративно-советской. Разве что она гораздо слабее, а возможности государства почти мизерные (кадры выдвигают либо поддерживают кланы).
Но дело даже не в этом: критериев воспитанности и обученности кадров, которых хочет видеть президент не имеется. Либо они до сих пор находятся в умолчаниях. Да и какие могут быть критерии, если система с каждым годом воспроизводит всё больше не пригодные даже для этого молодёжные кадры. Но чтобы это не так бросалось в глаза даже те критерии, которые соответствуют нуждам нынешних властей не оглашаются. Ну а уж те критерии, которые выставили мы (в предыдущих главах) и вовсе государству не подходят, поскольку для воспроизводства кадров на их основе нужно менять всю систему подхода к «молодёжной политике» воспитания.
Нарастающий фактор «молодёжного» протеста, которого так боятся власти (и правильно опасаются) должен их вразумлять не на то, чтобы в очередной раз брать всех «неблагонадёжных» под контроль “правоохранительных” органов, а самых преданных — под крыло президентской администрации и прельщать «молодёжь» очередными идеологическими и «патриотическими» небылицами. Это должно стать вразумлением для власти о том, что:
Если каждый ребёнок, которому от рождения Свыше дана счастливая Судьба и изначально праведная, безгрешная, открытая Жизни душа, взрослея становится порочным, замкнутым, несчастным и злым — то властями и родителям нужно искать причины этого в себе самих (а не выискивать «тысячу» ещё пока преданных). В этом отношении взрослеющий ребёнок то самое зеркало ошибок родителей (согласно определению семьи, которая является «зёрнышком» общества), в которое должны регулярно смотреться сами родители и власти, делая при этом правильные выводы в отношении самих себя и той культуры, продуктом которой они являются.
Никакой разницы в государственных подходах к нравственно-психологическим вопросам поведения взрослых, молодёжи и детей быть не должно. Дальнейшая поддержка двойных стандартов во всех сферах равносильно государственному самоубийству. Вот только несколько доступных всем примеров:
· Если отец или мать или бабушка с дедушкой (а также и другое окружение «педагогов») говорят ребёнку, что паразитировать плохо, а сами по своей службе “культурно” воруют[160], возможности чего открывает толпо-“элитарная” концепция, ребёнок это видит и не вырастит честным человеком (государству ведь нужны честные чиновники) по принципу: «им можно, но они мне врут, значит мне можно ещё больше», что открывает и ему возможности быть паразитом или другим антисистемным элементом.