В последние несколько лет активизировались разговоры о необходимости изменения и совершенствования вот такой молодёжной политики. Власть решает проблему своего выживания в новых условиях на фоне разговоров о «воспитании молодежи в духе патриотизма» и «профилактики асоциальных явлений экстремизма в молодежной среде», «формировании кадрового потенциала». Но в культурно-социальной сфере ничего не меняется, однако именно в этой культурно-социальной сфере и происходит воспитание в взросление молодых поколений, становление их характера, приобретение навыков и политических ориентаций. Молодёжная политика начинается не с программ и деклараций: она начинается в обществе от рождения ребёнка и продолжается всю жизнь в преемственности поколений. Поэтому невозможно и не правильно выделять какую-то «молодёжную политику» (для людей от 14 до 30 лет), пытаться её как-то отдельно «облагородить», сохраняя прежнюю порочную безнациональную, либеральную культуру ограбления «гражданского общества», в которой происходит воспитание и взросление поколений. Как показывает опыт такого подхода в позднем СССР, как показывает опыт современной России — кризис “молодёжной политики”, совпавший с «кризисом в экономике» пока ничему не научил власти России. Государственная политика не только остаётся безыдейной, она такова, что у молодёжи продолжают отнимать даже те гарантии, которые сохранялись со времён СССР (бесплатное образование, бесплатную медицину, доступное жильё, гарантированную работу…) на фоне всё более громко звучащих призывов к принятию очередной программы ГМП[25].
На базе опыта «шоковой либерализации» России 90-х годов и соответствующего отношения властей к молодёжи учёные распознают две разновидности «молодёжной политики» государства:
· Либеральную, которая в целом отвергает заботу государства о молодежи[26], и
· Социальную (социал-демократическую), признающую особую государственную ответственность за молодое поколение.
С первой разновидностью мы хорошо познакомились на практике за последние 15 лет. А вторую разновидность нам пришлось испытать на себе в государственном исполнении времён комсомола. В наше время предпринимается попытка реанимации чего-то подобного, только мера «государственной ответственности» за молодёжь пока очень низкая и «цена вопроса» (средства, выделяемые на это) — тоже низкая. Однако в том и другом случаях молодёжь рассматривается как резерв, который должен употребляться для сохранения политической линии, проводимой властями (пусть даже эта линия и как-то меняется). Главное — иметь “под рукой” молодёжный потенциал, который можно употреблять по свому усмотрению.
Как можно узнать из Википедии, одно из первых определений понятия «молодёжь» в отечественной социологии было дано в 1968 г. В. Т. Лисовским[27]: «Молодёжь — поколение людей, проходящих стадию социализации, усваивающих, а в более зрелом возрасте уже усвоивших, образовательные, профессиональные, культурные и другие социальные функции».
Напомним, что под социализацией (т.е. общественной адаптацией) понимается процесс включения молодёжи в общественную жизнь как под государственным контролем, так и самостоятельно под влиянием культурной среды. Социализация предполагает в первую очередь общественную адаптацию индивида к существующей культурной среде, нахождение своего места в ней. Социализация в смысле её понимания авторами этого слова, предполагает участие молодёжи в поддержке существующего социального порядка с учётом как традиционных, так и инновационных процессов развития культурной среды. Заканчивается социализация «становлением личностных характеристик индивида и приобретением им прав “взрослого” в данном типе общественной культуры».
Иными словами, социализация молодёжи предполагает обязательную полное или частичное согласие, смирение с существующим общественным порядком, а в лучшем случае — к его активной инновационной поддержке (и даже к некоторым подготовленным властями изменениям разного плана)[28]. А кадровая политика толпо-“элитарного” государства и его властей направлена на выявления особо “социализировавшихся” молодых людей для включения их в «кадровый корпус президента» или чего-то подобное.
Несмотря на широко бытующее мнение, что типы молодежной политики имеют разные цели и разное содержание, которые определяются идеологией этих обществ, и что вопрос целей, задач и содержания молодежной политики, это вопрос сугубо идеологический — суть молодёжной политики (если таковая проводится) в любом толпо-“элитарном” обществе едина: социализация молодёжи с целью употребления её поддержки для проведения курса властей. Различаются только возможности властей в выборе средств, методов и законодательных инструментов воздействия на молодёжь. Возможности властей определяются их самостоятельностью (то есть, мерой независимости от влияния внешних по отношению к государству сил) и дееспособностью в данном вопросе (мерой понимания, научным сопровождением, кадровым потенциалом старших поколений).
Влияние самой социальной среды (в которой проходит социализация молодёжи) на молодёжную политику как-то в последние несколько десятков лет властями не рассматривается всерьёз. Если и возникают какие-либо дискуссии не эту тему, то в силу неудобств подобных обсуждений власть их игнорирует, как несущественные.
Короче говоря, власти толпо-“элитарных” обществ всегда стремились создать себе как можно больший послушный молодёжный “задел” на будущее ради чего в молодёжной среде имеющимися средствами культивировался идейно обусловленный тип психики «зомби». Так было во времена СССР: социально-воспитательная цепочка «октябрята-пионеры-комсомол» обеспечивала взращивание определённого количества “социализированных” «зомби» в молодёжной среде, откуда потом черпался кадровый резерв.
После разрушения советской системы «зомбирования» воспитание молодёжи было на два десятка лет отдано на откуп проамериканским средствам массовой информации и весьма агрессивной «рыночной» среде. Последнее обеспечило то психическое состояние молодёжи в России, с которым власти столкнулись в настоящее время. Его можно условно охарактеризовать как синдром прогрессирующей шизофрении, характер которой с каждым годом становится всё более агрессивным ввиду массового недовольства молодёжью такой государственной “социализацией”. Признано, что молодое поколение (в России около 27 % населения) во многом предопределяет направленность идущих в современном обществе процессов, возможность социальной стабилизации и экономического роста. Пытаясь исправить положение (после периода отсутствия эффективного взаимодействия властей и молодёжи), власти начали реанимировать систему взращивания и отбора преданных себе молодых «зомби», видимо вспоминая опыт распавшегося СССР[29].
Как сообщает та же Википедия, более детализированное, но также абстрактное определение молодёжи было дано И.С.Коном[30]: «Молодёжь — социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и обусловленных тем и другим социально-психологических свойств». Именно это “определение” впоследствии стало основным в отечественной молодёжной социологии:
Молодость как определённая фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но её конкретные возрастные рамки, связанный с ней социальный статус и социально-психологические особенности имеют социально-историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации.
Выделенное жирным «определение» молодёжи наиболее конкретно из всех существующих. Особо важна вторая часть этого «определения».
Весьма трудно сказать, у кого впервые возникло желание дать определение молодёжи, разделить время, когда заканчивается «молодость» и начинается «взрослость». И вообще: правильно ли отделять государственную молодёжную политику от всей внутренней политики государства?
Ведь «социализация» молодёжи в основном зависит от всей общественной (социальной) политики государства, а не от какой-то «молодёжной политики», которую не так давно придумали, жёстко выделив в отдельную социальную категорию и саму молодёжь.
Напомним что необходимость выделения «молодёжной политики» из всей внутренней политики государства возникла не сама собой, а в связи с нарастающими проблемами, связанными с адаптацией молодёжи к нуждам властей на очередном витке российского толпо-“элитаризма”. Из истории появления документов по ГМП мы уже знаем, что они были инициированы властями после краха государственной политики СССР, неотъемлемой частью которой был комсомол (те же 14 – 28 лет). Однако до этого исторического момента государственная и молодёжная политика были единым целым и не предпринималось попыток выделения молодёжной политики в отдельный “национальный” проект.
Нарастающее влиянии молодёжи на внутреннюю политику государство стало замечать тогда, когда прежние идейно-культурные ценности и старая система «зомбирования» молодёжи со стороны государства стали давать сбои. С этого момента (вторая половина XX века) молодёжь всё больше стала оказывать влияние на государственную политику своим непослушным поведением. В результате к настоящему времени можно сказать, что степень влияния государства на молодёжь гораздо меньше, чем сложившийся молодёжный потенциал, способный изменить даже государственную политику.
Это связано с целым рядом объективных социальных процессов, которые до середины XX века не учитывались в проведении внутренней государственной политики, в которую была включена и “молодёжная политика”, как неотъемлемая часть всей государственной социологии: