1.2. Сравнительная характеристика судопроизводств: реформы Александра II и контрреформы Александра III.
Александр II и его реформы. Перестроить основания российской судебной системы стало необходимо вследствие освобождения крестьян и уравнивания их в правах с другими сословиями в 1861 году, и Александр II начал проведение реформ.
Результатом реформы стало создание новой системы судов и законодательства. Идея для всех равной и управляющей обществом законности была положена в её основание. Уставы, разработанные начали вводить в действие 20 ноября 1864 года. В основу судопроизводства был положен принцип независимости судей от администрации. Они назначались царём или сенатом пожизненно. Судебные процессы становились гласными, публичными и состязательными. Смещение судей допускалось только по их собственному желанию или по решению суда (несменяемость судей). Вводился институт адвокатов. Учреждался суд присяжных заседателей, пользующихся авторитетом представителей гражданского населения. Присяжные заседатели участвовали в судебных слушаниях и в вынесении приговора судьёй.
Всё это было необычным для российского судопроизводства: издревле судебная система страны контролировалась администрацией, а о присутствии на суде присяжных и речи быть не могло.
Структура российского суда сильно упрощалась. Вводились 2 вида суда: мировой и общий. Мировой суд был единоличным, присяжные в нём не участвовали, так как суд стремился к примирению сторон и разбирал малозначительные уголовные преступления и гражданские дела.
Общий суд состоял из окружных судов и судебных палат. Все уголовные дела рассматривались с участием присяжных заседателей. Присяжные заседатели, назначаемые на каждое дело по жребию, в количестве 12 человек, должны были иметь определённый доход, или недвижимую собственность, или известное служебное положение. Чаще всего присяжными заседателями становились чиновники, торговцы, крестьяне. Люди эти обычно были мало знакомы с уголовным и гражданским правом, они принимали решение согласно собственному миропониманию и чувству справедливости. Дела о государственных преступлениях входили в компетенцию не окружных судов, а судебных палат. Высшей судебной инстанцией был сенат. Он выступал как орган судебного надзора за соблюдением судебных уставов и процедуры судопроизводства.
Однако уже с 1866г. от властей последовали различные «дополнения», которые ограничивали деятельность новых судов (судебные чиновники ставились в зависимость от губернатора; производство дознания по политическим делам передавалось жандармерии и т.д.). Закон 1872 г. ограничивал публичность судебных заседаний и освещение их в печати.
Новая судебно-правовая система не распространялась на крестьян. Так, все спорные имущественные вопросы между крестьянами и дела о преступлениях решались не в общем суде, а в особых крестьянских судах, члены которых выбирались из крестьян же. Эти суды, получившие название волостных, могли выносить приговоры не на основании всеобщего гражданского права, а исходя из местных обычаев.
Итак, с одной стороны, российский суд стал более мягким, либеральным, судебная практика приблизилась к европейской. С другой стороны, из сферы этих преобразований были исключены миллионы крестьян, а наиболее важные результаты реформы вскоре были ограничены правительством.
В частности, оправдание Засулич, подняв авторитет суда присяжных среди общественности, показало правительству опасность этого учреждения, вызвало против него волну реакций. Правительство Александра III вступило в борьбу со стремлениями общества к свободе и самостоятельности.
Александр III и его контрреформы. К концу 80-х годов судебная контрреформа почти завершена. Каждый из четырех принципов судебной реформы 1864 г. был сведен совершенно или почти на нет.
Независимость суда от администрации была ограничена.
Несменяемость судей обратилась в фикцию по закону от 20 мая 1885 г., который учредил Высшее дисциплинарное присутствие Сената, которое имеет право смещать судей по усмотрению министра юстиции.
Гласность судопроизводства была сведена почти к нулю по закону от 12 февраля 1887 г. В тот день именной царский указ дал право министру юстиции, если он «из дошедших до него сведений усмотрит, что публичное рассмотрение дела не должно быть допущено», закрывать в любое время двери заседаний любого суда. В условиях ограниченной гласности ущемлялась и состязательность судопроизводства.
Судебная контрреформа выразилась в ущемлении не только принципов реформы 1864 г., но и в ущемлении суда присяжных и мирового суда. Суд присяжных был до предела стеснен в его компетенции и отдален от дел, которые могли иметь хотя бы только оттенок «политики». Закон от 7 июля 1889 г. изъял из юрисдикции присяжных обширный круг дел.
Наконец, по закону от 12 июля 1889 г. о земских начальниках мировой суд был вообще ликвидирован и сохранен лишь в девяти самых крупных городах. Попутно этот закон подрывал еще одно — бессословное — начало в судах, поскольку земскими начальниками могли быть исключительно дворяне.[3]
Далее я привожу небольшую таблицу, которая служит наглядным материалом в сравнительной характеристике судопроизводства при Александре II и Александре III:
| Черты сравнения | Судопроизводство при Александре II | Судопроизводство при Александре III |
| Независимость суда | + | + - |
| Несменяемость судей | + | - |
| Гласность суда | + | + - |
| Состязательность суда | + | + - |
Глава 2. Знаменитые судебные процессы в России во второй половине XIX века.
2.1 Дело В.И. Засулич.
Ход событий. 24 января 1878 года было совершен один из первых террористический актов в России: гувернантка Вера Ивановна Засулич стреляла в Петербургского градоначальника Фёдора Фёдоровича Трепова. Рана была несерьёзной, и Трепов выжил. По одной из версий, преступление было совершено с целью отомстить Трепову за наказание Боголюбова.
Из воспоминаний А.Ф. Кони: «…Окончив неотложные занятия по суду, я поехал к Трепову, который незадолго пред тем переселился в новый дом против Адмиралтейства. Я нашёл у него в приёмной массу чиновного и военного народа, разных сановников и полицейских, врачей. Старику только что произвели опыт извлечения пули, но опыт неудачный, так как, несмотря на повторение его затем, пуля осталась неизвлечённою…Тут же, в приёмной, за длинным столом, против следователя Кабата и начальника сыскной полиции Путилина, сидела девушка среднего роста, с… бледным, нездоровым лицом… Это была именовавшая себя Козловою, подавшая прошение Трепову и выстрелившая в него в упор из револьвера-бульдога. Она заявила, что решилась отомстить за незнакомого ей Боголюбова, о поругании которого узнала из газет… Это была Вера Засулич »[4].
Дело в том, что генерал-адъютант Трепов однажды, в 10 часов утра, вошёл в дом предварительного заключения, и там, во дворе, встретил прогуливающегося Боголюбова и его друга. Они поклонились градоначальнику, но когда они во второй раз проходили мимо него, Боголюбов не снял шапку. Тогда Трепов подбежал к Боголюбову и с криком «Шапку долой!» сбил её с его головы. Боголюбов оторопел, но арестанты были возмущены этим поступком и начали протестовать. Тогда Трепов приказал высечь Боголюбова и уехал из дома предварительного заключения.
Таким образом, следователи считали, что мотив преступления – наказание Боголюбову, потому что других мотивов они не обнаружили (она не была знакома с градоначальником, Боголюбов же не был ни её родственником, ни другом и т.д.), а «всякий намёк на политический характер из дела Засулич устранялся un parti pris /с предвзятым намерением/ и с настойчивостью, просто странною со стороны министерства»[5]. Например, 25 января была получена телеграмма от прокурора одесской палаты, в которой говорилось, что стрелявшую в Трепова девушку зовут Усулич, и что одесским революционным кружкам уже заранее было известно, кто должен совершить покушение на градоначальника. Между тем эту телеграмму к следствию не приобщили. Кроме того, следствие не предпринимало никаких мер по поиску человека, продавшего Засулич револьвер. По выражению А.Ф. Кони, «из следствия было тщательно вытравлено всё, имевшее какой-либо политический оттенок» [6].
Поступок Засулич произвёл большое впечатление в обществе. Как пишет А.Ф. Кони, «большинство, не любившее Трепова и обвинявшее его в подкупности, радовалось постигшему его несчастью»[7]. Отношение к обвиняемой же было двоякое: «…В высших сферах…находили, что она – несомненная любовница Боголюбова и всё-таки «мерзавка», но относились к ней с любопытством… Иначе относилось среднее сословие. В нём были восторженные люди, … которые усматривали в её выстреле протест за поруганное человеческое достоинство – грозный признак пробуждения общественного гнева»[8].
31 марта должно было состояться заседание по делу Засулич, и многие работники правоохранительных органов были уверены в обвинительном приговоре. Но, по мнению А.Ф. Кони, председателя будущего суда, «вдумываясь в тогдашнее настроение общества в Петербурге, действительно трудно было сказать утвердительно, что по делу Засулич последует обвинительный приговор… Именно в начале весны 1878 года в… обществе проявлялась раздражительная нервность и крайняя впечатлительность. Наши присяжные являлись … чувствительным отголоском общественного настроения…На нервное состояние общества очень повлияла война…Стали говорить о малодушии государя…Явился скептицизм, к которому так склонно наше общество… Всё соединялось вместе, действовало на нервы с разных сторон, и среднее общество Петербурга, из которого должны были выйти будущие судьи Засулич, было напряжено, расстроено и болезненно-восприимчиво»[9].