Также необходимо отметить, что существование объектов поклонения, не связанных напрямую с традиционными религиями, наблюдается уже с самого начала Нового времени, т.е. определяется секуляризацией. По словам О.А. Седаковой, "со времен гуманизма и Возрождения творчество, и особенно художественное творчество было своего рода "параллельной религией", "светским культом" со своими "подвижниками", "святыми" и "мучениками", которым, как Шопену или Пушкину, Ван Гогу или Микеланджело, принадлежало совершенно особое место и в сердце частного человека, и в сердце народа"403 . Кризис религиозных институтов (истолкованный как кризис религии) и кризис позитивизма (истолкованный как кризис науки) привел в ХХ веке к резкому возрастанию значимости искусства, особенно массового.
В современной массовой культуре эти "святые" стали "идолами" и "кумирами", и их почитатели приносят им в жертву свои помыслы, время, деньги и др. материальные и нематериальные ресурсы. А. Генис справедливо считает, что "массовая культура всегда пестовала свою, специфическую религиозность… <…> Такой мистический Бог особенно близок массовому искусству, потому что оно изначально, по самой своей природе близко к первобытному пралогическому миросозерцанию. Популярное искусство никогда далеко не отходило от общего архаического источника нашей культуры. Оно было резервуаром мифологических образов и представлений. Это своего рода отстойник, куда стекали иррациональные отходы цивилизации, по мере того как она становилась все более рациональной. Там, в нижнем, подвальном этаже культуры, скопились ненужные атрибуты мистического мировоззрения – суеверия и приметы, обряды и ритуалы, слухи и легенды. Отсюда массовое искусство черпает архетипические мифологические образы, которыми оно щедро засевает свои угодья – комиксы, кинобоевики, телесериалы, бульварную прессу, витрины, гороскопы, видеоклипы, рекламу, моды"404 . Он же говорит о порожденной массовой культурой "поп-религии" ("…народной вере, метафизике супермаркета, суеверии электронного века"): "От неоязычества до "научной" религии, от восточного мистицизма до волшебных исцелителей, от телепатов до пришельцев– поп-религия включает в себя все, что стремится уйти от монополии рационализма… Небрезгливая тотальность поп-религии вызвана тем, что в секулярном мире все норовит обернуться богоискательством… (Курсив наш. - Ю.Р.) Вот мы и мечемся в неосознанных поисках религии, норовя обнаружить под каждой маской теологическую проблему. Это и позволяет расслышать в поп-арте голос поп-религии, обнаружить ее метафизические построения в масскульте… "405 .
В контексте проявления религиозности (как традиционной, так и новой) в культуре массовое искусство отличается от искусства "высокого" лишь примитивизмом кода, отсутствием избыточности, что позволяет "снизить планку" для приобщения человеческих масс к культурным образцам. "Если же вспомнить, что европейский XIХ век - апогей и кульминация развития проекта искусства - был крайне позитивистским, лишенным "неконтролируемой" трансцендентности и активно осваивавшим виртуальную сферу, то чуть ли не единственное место, где архетип имел шанс предстать, была художественная практика - "божественное искусство". Вполне закономерно, что и искусство массовое унаследовало ту же самую тенденцию: актуализация, эксплуатация, всемирная концентрация архетипической фигуративности. Как художественная деятельность в XIX веке вобрала в себя мифологические ресурсы культуры, вытеснив в маргиналии и отчасти подменив - во всяком случае, в репрезентативном идеологическом модусе культуры - религиозную практику, так и массовая культура (массовое искусство в том числе) - в ХХ проделала ту же самую работу. Отсюда - и мистический ореол, и чувственное напряжение, и искренность ответных порывов, и нефиктивное ощущение сопричастности ("как со мной", либо "это задевает меня непосредственно"), и трудности дистанцирования от масскультовой процессуальности. Массовое искусство - и в этом оно лишь прямой наследник искусства немассового, - эксплуатирует архаические бессознательные пласты, вводит их в оборот, играет на них, "переводит на язык современности" праобраз"406 . Как нам представляется, при этом массовая культура обладает большим религиозным потенциалом, чем культура элитарная: максимальная простота и доходчивость медиатекстов сродни непритязательной религиозной проповеди, в то время как "высокое" искусство в силу своей эзотеричности не может быть принято в качестве объекта поклонения широкими массами.
Одна из важнейших разновидностей Героя - это Художник (в широком смысле, т.е. творец вообще). Оказывается, культ творчества, представление о том, что сама жизнь творческого человека должна превратиться в произведение искусства, характерны не только для романтизма, но и для современной массовой культуры (хотя и в несколько вульгаризированном виде). "Художник… - существо божественного порядка, в судьбе которого "снимается" противоположность, раскалывающая искусство - противоположность идеального и реального, фантазии и индивидуальной судьбы. Художник предстает как божество, сошедшее на землю, в "дольний мир", и его фактическая биография, а не содержание его творений приобретает смысл творения подлинной реальности. Художник оказывается "эмпирическим" существом, обладающим божественными полномочиями, которыми наделяет его причастность идеальной сфере искусства, он - тот, кто получает (от самого себя и от своей публики) право вести себя среди людей так, как если бы он не был земным существом. Ему "все позволено", любое его действие в "дольнем мире" оправдано его причастностью "горнему миру", любой его эпатирующий жест заранее освящен тем, что завтра он отольется в художественное произведение. Тот факт, что сегодняшний эпатаж завтра может отлиться в прекрасную песнь, не только "авансом" оправдывает этот эпатаж, но и придает ему особый, высший смысл"407 . Наверное, нет нужды говорить, что сами "Художники" (а особенно их имиджмейкеры) всемерно поддерживают и популяризируют подобные представления - независимо от объективного содержания своего творчества. А.С. Панарин увязывает эту особенность массовой культуры с постмодернизмом, отрицающим саму возможность "объективного содержания" и предлагающего взамен свободу интерпретаций. Имиджмейкеры должны "продать наихудший товар в наилучшей упаковке", для чего они переносят "постмодернистский нигилизм" из области теории в повседневные манипулятивные практики408 . Вообще, в массовой культуре место образов занимают имиджи: "Образ как в искусстве, так и за его пределами - это средство познания мира и возвышения сознания. Имидж - средство мистификации и манипуляции. Образ рассчитан на творческое прочтение и на активность зрителя как со-творца, субъекта, участника диалога. Имидж - форма однонаправленного воздействия, имеющая цель создать у адресата определенный комплекс представлений, и через этот комплекс управлять людьми, манипулировать ими, а также манипулировать общественным мнением в интересах финансовой и властной элиты", - пишет И.В. Никитина409 .
Достаточно бедное внутреннее содержание характерно не только для большинства имиджей "героев" и "художников" - это особенность всей массовой культуры, действенность которой прямо пропорциональна ее примитивности и поверхностности. По словам Г.Н. Крупнина, "массовая культура вольно или невольно направлена на создание обстановки именно религиозного благоговения перед своим объектом, будь то поп-звезда или торговая марка… И символ, и имидж существуют без какой-либо четкой взаимосвязи с сущности предмета, а зачастую и просто прикрывают пустоту или рождают новую, виртуальную "реальность". Действительности больше нет, происходит ее усваивание и человек оказывается в призрачном мире фантазмов"410 .
Эти же черты характерны и для собственно религиозной составляющей массовой культуры. По словам цитируемого автора, "одно из самых тревожных проявлений массовой культуры - прорастание мифологических образов СМИ в эзотерических религиях, которых только в США насчитывается свыше двух тысяч. Современному человеку гораздо легче общаться с инопланетянами и мечтать о полете на UFO к божеству, тем более что именно такой TV-"реальностью" он окружен с пеленок"411 . А В.М. Розин отмечает, что как для западной, так и для современной российской культуры характерны следующие черты: "формируется бизнес на почве продажи мистической и эзотерической литературы, а также соответствующих услуг (составление индивидуальных гороскопов и предсказаний, исцеление, спасение души, лечение всевозможных заболеваний, обращение в истинную веру и т.д.); выходят газеты, журналы и книги, посвященные мистическим и эзотерическим темам; по радио и телевидению выступают различные мистики, эзотерики, целители и колдуны; читаются соответствующие лекции, проводятся семинары и т.п." При этом "…СМИ не просто информируют человека, но создают определенные реальности, в которые погружают его. В рамках подобных - почти виртуальных - реальностей осознанно, но чаще неосознанно программируются не только переживания человека, но и его мысли, мироощущение"412 . То есть, массовая культура предлагает не только весьма бесхитростные культы Героя и Художника, но и замысловатый коктейль из самых разнородных элементов старых и новых религиозных и эзотерических учений. Религиозность массовой культуры по сравнению с институциональными религиями выглядит несерьезной и поверхностной, но на практике она не менее действенно влияет на формирование картины мира, чем традиционные религии. Контролировать переживания, мысли, мироощущение человека, оказывается, проще не в традиционном (моностилистическом), а в массовом, полистилистическом обществе. В связи с этим кратко рассмотрим, как полистилистичность современной массовой культуры влияет на плюрализм религиозности.