Но если разобраться, то профанная эзотерика - это не только измельчание "классических" эзотерических систем, но и закономерный результат их развития. Философ В. Штепа указывает на то, что большинство известных нам "древних учений" на самом деле феномены, появившиеся весьма недавно. Нео-спиритуализм (т.е., профанная эзотерика) "представляет собой набор поверхностных, и зачастую попросту галлюцинативных идей современных оккультистов, в котором синкретически перемешаны как разложившиеся архетипы мертвых традиционных форм, так и сугубо модернистические заблуждения, основанные на "эволюционизме", "сциентизме", "витализме", "морализме" и т.д. <…> Но если подлинный эзотеризм всегда восходит к непосредственной духовной реальности, то эта его вульгарная подделка принципиально ограничена рамками низшего психизма, способного, однако, внешне полностью пародировать явления традиционной духовности"420 . Например, алхимия из науки о духовной трансмутации личности стала рассматриваться как попытка сугубо материального превращения тех или иных веществ друг в друга; астрология, ранее познающая циклические законы проявленного мира, превратилась в разновидность довольно грубых гаданий; магия переродилась в "экстрасенсорику" и т.д. Разумеется, профанация "герметических наук" - длительный процесс, но именно массовая культура пожинает его плоды.
Заканчивая рассмотрение религиозной составляющей массовой культуры, еще раз заметим, что социокультурная ситуация в современной России в этом случае практически не отличается от западной. По словам Е. Дукова, 1990-е гг. были временем смены культурной парадигмы у бывшего советского общества. "Место социальной мистификации большевизма тут же заняла сакральная и квазисакральная мистификация: бесконечной чередой потянулись в Россию белые и черные маги, проповедники, экстрасенсы. Газеты запестрели гороскопами, рекомендациями, как уберечься от сглаза, порчи и т.п. И одновременно началась мощная атака на массовое сознание… На сегодня исследователь может лишь констатировать крушение старого "зеркала", которое обеспечивало идентификационные модели общества. Каким будет новый "магический кристалл", который позволит воссоздать явно утраченную пока целостность, может показать только время"421 . Тем не менее, если попытаться заглянуть вперед, можно предположить, что как бы ни протекали процессы трансформации российского общества, позиции массовой культуры (и, соответственно, новой религиозности) будут становиться лишь прочнее.
Массовая культура и порожденная ею новая религиозность привела к появлению "Гомо эзотерикуса" ("Человека эзотерического"), по ироничному замечанию писательницы Е. Хаецкой. "Гомо эзотерикус - персонаж слабовольный, легковерный, несчастный, претерпевший ряд неудач в любви, плохо адаптированный социально. Это мазохист или, иначе выражаясь, существо пассивное, страдательное, "женское". Любит считать себя "астральным воином", вообще - воинствен. Любит воинскую атрибутику, солярные знаки, близок к природе. Как правило, не умеет разводить кост¨р. Охотно подчиняется и охотно учится. Ненавидит запреты, посты, воздержание, необходимость делать то или иное. Хочу - читаю мантры, не хочу - не читаю мантры. Верит в ложные связи и считает их истинными. Переваривает любую нелепицу, лишь бы звучало. Верит в Творца, в Первоначало. В путешествия в астрал и ментал. В йогу, в тантру и в то, что хождение по мандале спасительно. Очень боится дьявола, темной силы, зверя, манихейства и налоговой инспекции. Последнее - непонятно, ибо гомо эзотерикус, за редкими исключениями, гол как сокол в силу вышеупомянутой социальной неадаптированности. Идеология гомо эзотерикуса синкретична. Причем у каждого - своя. О расхождениях спорят, долго, увлеченно, брызгая слюной. Они трусоваты и миролюбивы. Они в основе своей бездельники и дармоеды"422 . К сожалению, это описание нашего современника (если не нас самих) во многом справедливо. Главное здесь - не особенности "эзотерических" предпочтений, но сама картина мира, предлагаемая массовой культурой, в которой находится место всему понемножку, в том числе - и интересу к духовности.
Некоторые авторы в своей критике массовой культуры идут еще дальше, указывая на ее опасность для личности (как раз из-за ее сильной религиозной составляющей). "Ощутимые потери и сомнительные "обретения" современной культуры слишком очевидны, чтобы закрывать на них глаза; слишком опасны, чтобы их пренебрежительно игнорировать. Опасны десятикратно, потому что в первую очередь поражают массовую культуру, массовое искусство, обращенное к миллионам. Особенно опасна для массового сознания "философская" установка на то, что разум, нравственность, красота, вера в Бога — помехи, мешающие современному человеку жить естественной биологической жизнью; что наше тело и биологические позывы тела — начало и конец всему, подлинная, не замутненная, не искаженная никакими сдерживающими силами "биокосмическая реальность"! <…> На смену рассудочному позитивизму и материализму XIX века явились оккультизм, черная магия, увлечение самыми темными и дикими суевериями… Поставив себя "по ту сторону добра и зла", искусство оказалось лишь "по ту сторону добра", зло в "натуральном" виде, древние, как мир, черные силы вырвались на свободу и утвердились на "своей стороне", альтернативой Богу и Божественному Разуму. И не просто альтернативой, но началом, глубоко враждебным, противоположным и противостоящим Божественному началу в природе и в человеке"423 , - утверждает М. Чегодаева. Можно не соглашаться с негативными оценками современности автора вышеприведенного высказывания, но указание на несомненную религиозность массовой культуры следует принять во внимание.
Итак, мы считаем, что современная массовая культура имеет достаточно сильную религиозную составляющую. И хотя религиозность массовой культуры весьма поверхностна, она действенна. Культы разнообразных Героев (как правило, массового искусства, спорта и т.п.) широко распространены в современном обществе и во многом потеснили традиционные религии. Одна из важнейших разновидностей Героя - это Художник, делающий искусством не только свое творчество, но и всю свою жизнь. При этом большинство (если не все) Героев - искусственно созданные имиджи, а их реальное содержание вряд ли достойно не только поклонения, но и просто интереса.
Современный человек не только "нетрадиционно" религиозен, но и полирелигиозен, то есть эклектично сочетает различные учения и практики. В частности, характерная черта нашего времени - это широкое распространение "профанной эзотерики", или нео-спиритуализма, лишенных глубокого духовного содержания (когда элементы традиционных и новых эзотерических и религиозных учений существуют в контексте материалистически ориентированной массовой культуры). Созданный массовой культурой "гомо эзотерикус" - это "идеальный тип" носителя новой религиозности, не так часто встречающийся в такой гротескной форме но те или иные его черты характерны для многих людей нашего времени.
Наконец, новая религиозность тесно связана с современным искусством, причем имеет место обоюдная зависимость. Новая религиозность влияет на искусство и сама изменяется под его влиянием. Глобальные процессы радикальной трансформации культуры привели к появлению т.н. постнеклассической эстетики, для которой не существует иерархии ценностей, понятий истинного и трансцендентного. При этом в различных жанрах искусства новой религиозности происходит возврат к тем или иным формам религиозного мировоззрения и практики. На наш взгляд, подробное изучение взаимоотношений между новой религиозностью и современным искусством чрезвычайно интересно, что мы и мы попытаемся осуществить в следующем разделе.
333 В своей книге "Психология народов и масс" (1895) Г. Лебон указал на наступление "эпохи масс", несущей упадок цивилизации. Согласно его концепции, масса (толпа) - это иррациональная и разрушительная сила, обезличивающая индивидов, ведомых немногими "вожаками". Близкую позицию занимал и З. Фрейд (см. его работу "Психология масс и анализ человеческого "Я""). Впрочем, истоки этой теории - "в консервативно-аристократической критике буржуазно-демократических преобразований в Европе и Америке в 18-19 вв." (Стельцов Н.Н. "Массовое общество" // Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 349).
334 Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. С. 310-311.
335 Хренов Н.А. "Человек играющий" в русской культуре. СПб., 2005. С. 53.
336 Кондаков И.В. Элитарная культура // Культурология. ХХ век: Энциклопедия. Т. I. СПб., 1998. С. 386.
337 Кондаков И.В. Элитарная культура // Культурология. ХХ век: Энциклопедия. Т. I. СПб., 1998. Здесь мысль автора этого высказывания перекликается с размышлениями М. Эпштейна о тоталитарных идеологиях, приведенными нами ранее.
338 Хренов Н.А. "Человек играющий" в русской культуре. СПб., 2005. С. 241-243.
339 Зоркая Н.М. На рубеже столетий: У истоков массового искусства в России 1900-1910 годов. М., 1976. С. 109.
340 Gans H. Popular Culture and High Culture: An Analysis and Evaluation of Taste. N.Y., 1974.
341 Кондаков И.В. Элитарная культура // Культурология. ХХ век: Энциклопедия. Т. I. СПб., 1998. С. 387-388.
342 Зиновьев А.А. Глобальный человейник. М., 2003. С. 42.