Экономическое расслоение общества сформировало как целый «класс» бездельников-мажоров, интересы коих не простираются дальше модных тусовок (и с тем отсутствием образовательной базы оные под давлением родителей поступают на коммерческие отделения ВУЗов; в итоге студенчество реально мельчает), так и «класс» бездельников-голодранцев, интересы коих находятся в пределах удовлетворения основных физиологических потребностей, при том же отсутствии образовательной базы, зачастую ещё и на фоне отягощённой наследственности.
В свете вышеизложенного, кстати, при «обязательно одиннадцатилетних» школах исходно необходимо открывать детские ясли и сады, что тем эфемерным государством, с переменным успехом ведущим войну с собственным народом, опять не предусмотрено (хотели, как лучше; получилось, как задумано одной из воюющих сторон).
Таким образом, процесс «оскотинивания» масс нарастает, усиливается, что, облегчая управление оными «сегодня», гарантирует неизбежный крах «завтра», и сие очевидно; но в контексте темы малоинтересно.
А интересно то, что память человека (о коей написана куча макулатуры размером с Эверест) работает по «принципу ассоциаций», когда поступающая новая информация связывается с уже имеющейся; при отсутствии же последней «дело труба»! И именно потому я выше оплакивал Российскую образовательную систему, что повысить память при отсутствии базы крайне проблематично.
Проще говоря: память – это большой гардероб, где прибито много крючков-вешалок: когда в школе нам толкали в уши всякую информационную фигню, то сие имело большой смысл, потому как «прибивали крючки» (а что та информация ныне не осознаётся – не важно, ибо человек помнит абсолютно всё, что видел, слышал, чувствовал, читал; и в том ты легко можешь убедиться, проведя простейшие регрессии). И если перед тобой мажор Митрофанушка, то можешь свистеть ему в оба уха, что «его память на учебный материал повышается» – будет пустейшее занятие из самых бестолковых, и оплату придётся взять за процесс, дав пинка собственной репутации, коя «хлеб насущный есть».
Тут нет противоречия: человек действительно помнит всё, но «подобное связывается с подобным»!
Пример. Я знал профессионального танцора, который, один раз посмотрев исполняемый перед ним танец, легко воспроизводил оный в полном объёме (причём смотрелось лучше оригинала), не вынимая изо рта сигареты. И тот же танцор, имея глупость поступить на «вечернее» в ВУЗ (платно, разумеется), продержался в оном до первой сессии; ибо «подобное связывается с подобным»! Занавес!
«Уважаемый автор! Я читаю Ваши заметки к будущей книге в третий раз и уже начинаю предполагать, что Вы всё же не дурак [это следствие «перегруза» – читай «Курочку Рябу»]. Однако, тут есть противоречие: если человек помнит всё (в этом я убедился, когда, регрессировав клиента из 30 лет в 14, попросил почитать мне «Белый отряд» А. Конан Дойла и сверил текст по изданию на его полке), то ассоциативные связи значения не имеют!»
Вот! «Подобное связывается с подобным… для воспроизведения»! Одежда в том гардеробе есть, но лежит она большими кучами – выдать оную зело проблематично, и гардероб не работает. «Крючки» важны не для введения информации, а для воспроизведения оной! Предлагаемая модель понятна?
Таким образом, упорядочив процесс введения информации, мы упорядочиваем процесс воспроизведения таковой. Это и есть традиционный базовый путь, и он весьма надёжен; отказываться от него просто неразумно, потому ассоциативные связи значение имеют, и предыдущие рассуждения «маранием бумаги» не были.
Об оптимизации «упорядочивания процесса введения информации» сказано немало, причём нередко сказано «по делу», ибо от автора могут в любой момент потребовать «продемонстрировать его искусство» и придётся демонстрировать (понятно, что речь не идёт о «кандидате психологических наук, занимающемся вопросами памяти», неспособном запомнить с одного прочтения паршивые полсотни слов; этого прохвоста «посадить в лужу» очень легко – достаточно сразу и однозначно перевести разговор с пустой брехни в русло практики).
Полки книжных магазинов забиты материалами по данной тематике – выбирай по вкусу. Я лично пользуюсь полученной на семинаре «адаптированной решёткой Гарри Лорейна», посему чтением литературы по той же мнемотехнике себя не утруждаю. В пределах рекомендации могу назвать советуемую Самим С.А. Гориным работу: «Пугач Ю.К. Развитие памяти. Система приёмов. – 1995», кою лично не читал, но мнению Мастера не доверять пока не имею оснований. Запотеет – найди и прочти; а я продолжу о собственных глюках в данном аспекте темы.
9.1. Техника «Адаптированная решётка Гарри Лорейна»
Примитивна, как всё реально работающее. По словам давшего (точнее, «продавшего», ибо бесплатных семинаров не бывает, и это правильно) мне её преподавателя, разработана в восьмидесятых годах прошлого века в Новосибирской психологической конторе, как решение задачи повышения памяти простого советского прапорщика (не «фи!», а перечитай начало абзаца). Понятно, что в средней школе прапорщик спал на задней парте (вообще, «обучение во сне» возможно, но только при строжайшем следовании весьма малоизвестным методикам «гипнопедии»; не путай с «зоофилией»), и «крючков» прапорщик не имеет – иначе ему хватило бы мозгов хотя бы на военное училище. Кстати, одного толкового прапорщика (понятно, что бывшего и недолго) я в жизни всё же встречал; но у него «за спиной» было педучилище (можно предположить, что «закон нормального распределения» распространяется даже на прапорщиков).
А ты что, закончил военное училище? Не задирай нос – методика в «Школах прапорщиков» не прижилась и «ушла в народ» потому, что преподаватели оных школ просто не могли понять: что есть сие, зачем надо и как работает (помнится, очень коряво, – не иначе, как таким преподавателем, – методика была опубликована в макулатурной книжонке «Помоги себе сам»; интересно – найди в библиотеке и, в свете информации главы, просмотри). О чём я хочу поинтересоваться, догадался?.. Точно не преподавал? Тогда читай дальше, разберёшься без проблем.
Используется данная методика для «прибивания крючков» при их отсутствии либо недостатке, и, наряду с возможностью запоминания «тезисных» позиций, при регулярном использовании «уходит на подсознание», в итоге давая «повышение общей памяти» на 8 – 15% на фоне «контрольных групп».
В психологической практике сия методика также используется для эстрадных демонстраций. Работая в школе, имей в виду, что дети будут в восторге, но «коллеги» возненавидят тебя люто: хорошая память есть основа Интеллекта, который в общественном сознании синонимирован с Умом; для тупого же быдла, осилившего пединститут, ты будешь «бельмом на глазу»; увы, другого преподавательского состава в школах уже не остаётся. Воистину: «Боже, кто учит наших детей!»
На той же «связи» памяти и Ума построена игровая «замануха» вроде: «Давай сыграем «В слова»: оба напишем по пятьдесят любых слов, затем друг другу зачитаем и посмотрим, кто умнее! Ты запомнишь, например, сорок слов из моего списка – у тебя сорок баллов; я запомню, например, тридцать пять из твоего – у меня тридцать пять баллов. В этом случае разница пять баллов в твою пользу; а балл – тысяча долларов. Расчет в течение суток, не вопрос, ум денег стоит! Но понятно, что я тоже вроде не дурак и постараюсь выиграть. Пусть победит умнейший! Играем?»
Ты бы сыграл? Честно, хотя бы перед самим собой! Так-то… Причем, если методикой владеют оба, то сыграют «по нолям», только и всего; однако в жизни сыграют далеко не «по нолям»; а «игровой долг – святое»… Это уже серьёзный процесс, и многозначность правила «осторожно с игровыми делами» никто не отменял. То, что ты воспроизведёшь (чем больше практической тренировки, тем выше результат, разумеется) около 50 слов из его списка (причём, хоть «по номерам» и «с начала до конца», хоть «с конца до начала», а также по тем номерам «вразброс»), а клиент в среднем около 20 «кучей» (на моей памяти абсолютным и несравненным результатом было 38 при игре с профессиональным карточным «каталой») – ему исходно знать не надо. Также «в игровых делах» оговаривается предельное время на воспроизведение списков, понятное дело. Касательно этики – каждый играет, как умеет, а «из мозгов анализ не возьмёшь».
Имей в виду, что даже малые дозы алкоголя нарушают ассоциативные связи, и «с каждым граммом» результат становится всё менее гарантирован. Если клиент откроет книжку и под каждым номером станет называть последовательно слово из осмысленного предложения, скажи: «Минуточку! Я не пользуюсь никакими материалами! Так будь любезен и ты из головы! По книжке да шпаргалке все умные!» (в том случае мозг начнёт строить логические цепи, а это уже другой режим, и работе с «решёткой» он будет мешать). То же говоришь (а в споре и игре всё оговаривается «на берегу», не так ли?), если клиент попытается выписывать для запоминания слова из словаря, тем паче сложные и незнакомые (запомнить оные вполне реально, но до фига возни с раскладкой большого объёма незнакомых слов на знакомые составляющие элементы; зачем тебе лишние трудозатраты). Общий подход к процессу понятен? Конкретизируешь сам с опытом; разбирайся дальше.
Исполнение рассмотрим на примере выступления перед студенческой группой. Утилизируешь как угодно (от «велика сила Науки» до «десять лет в горах Тибета»), затем говоришь: «Сейчас я выйду из аудитории [«в сопровождении представителя группы, которая (!) проследит, чтобы я не подслушивал, не подглядывал, что при мне нет шпионской аппаратуры», – если в той группе есть представительницы, достойные твоего… уровня, разумеется]. В это время группа накидает на доску полсотни любых слов под номерами, надиктовав их ведущему из вашего состава [сотню, две, десять тысяч – это не важно; но даже полсотни будут накидывать долго, а учебный процесс по определению динамичен, и терять темп нельзя; из тех соображений я иногда заявляю вообще тридцать]. Затем закроете список и позовёте меня. Я войду и сяду к доске спиной. Ведущий прочитает мне список по принципу: «Один: «Забор…» Я говорю: «Угу», далее: «Два: «Небо…» Моё «угу», и так далее. Понятно? Начали!»