Между тем, Никон начинает до маниакальной напряженности сосредоточиваться на мечте самочинного возврата на покинутый им патриарший трон. Личный приверженец и друг Никона, боярин Никита Зюзин обольщал скучающего Никона эффектной мечтой разрубить все затянувшиеся узлы "явочным порядком", некоторым ошеломляющим coup de l'église. Никон хотел думать, а Зюзин настойчиво его в том поддерживал, что дружба в сердце царя к любимцу патриарху не угасла, а после смелого эффектного жеста царь освободится от давления коалиции врагов Никона и вновь вернет ему свою милость. Никон соблазнился этим мечтанием, и Н. Зюзин стал разрабатывать план этого veni, vidi, vici. Никон, увлекшийся этим до экзальтации, действительно, забрав малое облачение, в ночь на 16-е декабря 1664 г. прибыл в Кремль во время утрени к южным дверям Кремлевского Успенского собора. Все было Зюзиным подстроено технически через нескольких лиц мелкой служилой церковной братии, но к совершенной неожиданности ответственных верхов. Трогательная история этого Никонова налета подробно и живописно по архивным материалам описана проф. прот. П.Ф. Николаевским (Христ. Чтение, 1889 г.). Произошло общее смущение. Местоблюститель мит. Ростовский Иона подошел к Никону под благословение, и тот послал его экстренно передать его личное письмо царю. По протокольной записи Никон объяснял Ионе свою просьбу так: "сошел он с престола никем гоним, а ныне пришел на свой престол никем зовом. Для того, чтобы де великий государь кровь утолил и мир учинил. А от суда де вселенских патриархов он не бегает, а пришел де он на свой престол по явлению. И давал мне к великому государю письмо". Пораженный царь срочно приказал явиться к нему бывшим в Москве архиереям и ближним боярам. Экстренное совещание быстро приходит к решению целиком отрицательному. Специальная делегация извещает об этом Никона, стоявшего в соборе на патриаршем месте. Но Никон заявляет, что пока он не получит ответа от царя на свое письмо, "до тех мест из соборныя церкви не пойдет". Никон все еще думал, что экстраординарное содержание его письма не может быть покрыто молчанием и простым изгнанием его из собора. В письме Никон рассказывает, что он "слыша смятение и молву велику о патриаршеском столе, — овии тако, инии инако глаголюще развращенная и несть ничтоже истинно, но кийждо, что хощет то и глаголет", горячо молился Господу, чтобы открыл ему "чему подобает быти". Целых пять дней он изнурял себя беспощадным постом, не ел, не пил, "ни сну причащаяся, лежа на ребрех, разве утомився седев с час в сутки". Непрестанно молился "вопиюще и плачуще, доньдеже известит ми Господь Бог, что суть подобает сотворити и что суть годно Его святой воле". И вот на пятый день пришло видение. "Видех се: обретохся во святей соборней церкви. И видел свет велик зело, обаче от живущих никого ту видех, но прежде бывшими леты усопших святителей и священников, стоящих по сторонам, идеже гробы прежде усопших? св. отец — митрополитов и патриархов. Един же некто святолепен муж, сединою честною доволен, или вельми красен, браду имея густу вельми, мало продолговату. Во священных святительских одеждах вся стояху. Той же, вышепомянутый святолепный муж, обходя по иным святым отцем, хартию и киноварницу с киноварем обносит по всем святителем, они же все подписуют. Аз же со страхом приступив к носящему хартию и киноварницу, вопросив его, что сие творите, подписующе руки на хартии? Он же рече ми: о твоем пришествии на престол святый. Аз же рече: покажи ми, аще есть истина? Он показа ми. И смотрях и бысть тако. Аз же паки рекох ему: ты подпишеши ли ся? Он рече: подписахомся уже. И показа ми о себе написанное. Аз смотрев со вниманием, и обретшеся истина, написано полтретьи строки сице: "смиренный Иона, Божиею милостию митрополит. Тако страхом Божиим подписую, подобно есть". Аз же, приим дерзновение, идох к месту. И хотящу ми взыти, обретох святителя стояща на месте, в честных одеяна архиерейских одеждах и ужасохся. Он же рече ми, не ужасайся брате, яко тако воля Божия есть. Взыди на стол свой и паси словесные Христовы овцы, яже ти Господь поручи. И абие невидим бысть. Аз же утвердився, взыдох. Мню же святителя стояща — Петра Чудотворца. Ей, ей, тако ми Господь свидетель на се. Аминь". Практический вывод: "Пришли мы в кротости и смирении и несем с собою мир. Желаеши принять самого Христа? Мы твоему благородию покажем, как это сделать по слову Господа: приемляй вас, Мене приемлет. Приими нас во имя Господне и отверзи нам двери дома твоего".
Письмо царем было прочитано, и ему дано было собравшимся простое объяснение, что это ангел сатаны послан был к Никону, приняв образ ангела светла. Никону предъявлен ультиматум: "Из соборной церкви поезжай в Воскресенский монастырь по-прежнему, да поспеши до восхода солнца, чтобы не случилось потом чего неприятного".
Мечта Никона разлетелась в прах. Он сдался. Возвращался к себе уже под арестом. По дороге у него отобрали знаменитый посох митрополита Петра, стоявший всегда у царских врат Успенского собора. И допросили об обстоятельствах его нежданного приезда. Никон признался, что "приехал де он к Москве по вести а не сам собою". Стало быть — видение видением, а сговор сговором. Никон открыл посредническую роль Никиты Зюзина, получившего ссылку в Казань за авантюру. Митр. Иона смещен с местоблюстительства за уступчивость Никону. Местоблюстителем назначен Павел Крутицкий. Но Никон не сваливал все на других. Он повторял свое убеждение в праве своего возврата: "он к Москве приехал и в соборную церковь вошел на свой святительский поставленой престол", ибо "он оставил патриарший престол на время за многое внешнее нападение и досадительства". В 1666 г. Никон пишет КПльскому патриарху Дионисию, что он имел в виду "паки придти" на свой стол. И на соборе 1666 г. также говорил "я не отрекался от престола, то де на меня затеяли". И не раз тоже твердил и впредь.
Но фактически после неудачного приезда 18.12.1664 г. Никон усмирился и признал, что ему при создавшихся обстоятельствах надлежит отчетливо отречься от престола, чтобы не потерять всего, а некоторые привилегии сохранить. И вот он в январе 1665 г. пишет царю о своем отречении, о готовности поставить нового патриарха, но просит:
1. оставить за ним три его монастыря в полное владение и свободное в них проживание, со всеми земельными и владельческими привилегиями, без вмешательства Монастырского Приказа;
2. в его монастырях предоставить ему поставлять во все чины духовенство;
3. при приездах в Москву при новом патриархе, ему — Никону сидеть выше всех митрополитов;
4. писаться ему "патриархом" просто, не московским.
Явно, что Никон питал надежду, что таким предварительным соглашением он избегнет суда над ним восточных патриархов и сделает ненужным их приезд. Но было уже поздно. Царь давно и усиленно просил патриархов приехать. Однако царь отдал эти условия Никона на рассмотрение русских архиереев. На своем соборе 1666 г. русские епископы в основном согласились с условиями Никона, но с существенными ограничениями.
1. Три крестных или ставропигиальных монастыря оставлялись за Никоном, но 16 других, приписанных к ним, возвращались в распоряжение их местных епархиальных владык.
2. В деле управления и поставления клириков Никон, как отрекшийся, не должен нарушать канонов и делать все с благословения нового патриарха.
Характерен трезвый и мягкий тон соборного ответа на неумеренные запросы Никона. "Святейшему Никону, патриарху бывшему Московскому, святейшего патриарха настоящего Московского и всея Руси сослужителем не именовати, но имати его и именовати его архипастыря и начальника и старейшину, и подчинятися ему во всем, и без воли его и без благословения в царствующем граде, или где инде, не точию что чрез Божественные законы, но еще что по Божественным законам без совета и веления ничтоже творити, но вся ему деяти по указу великаго государя и по благословению святейшаго патриарха Московскаго и всея Русии, яко же и прочии архиереи вся делают по благословению его". Разрешает собор Никону и приезды в Москву, но всякий раз лишь с согласия царя и патриарха.
На запрос Никона об автономии в делах и в судах над духовенством в пределах его монастырей собор защищает всеобщее архипастырское право ведать духовными делами без всяких исключений.
Исходя из этой снисходительной к Никону, компромиссной позиции, собор с полным основанием начисто отвергает претензию — можно прямо сказать "выходку" — Никона. Никон с своей стороны заранее заявляет, что он будет не признавать того патриарха, как "прелюбодея и хищника", который будет избран "по власти мира сего", т.е. по воле царя и бояр при несогласии его — Никона. Это — захват монопольного вето единолично в свои руки. Собору легко было отклонить этот абсурд. Никону напоминают азбуку действующего канонического порядка, т.е. что царь при выборах действует не единолично, а в согласии со священным собором, а собор сам требует помощи у царя. Это — "не кроме божественных канонов, но яко же священная правила повелевают и обычай Российского государства есть рукополагать своим архиереом патриарха, согласием и благословением св. вселенского патриарха КПльскаго". Это значит, что никакого анти-канонического захвата мирской власти тут нет. А поскольку Никон твердит о "любовном союзе", то собор основательно и ядовито отвечает заносчивому патриарху: "Любовный же союз сице имать быти: аще святейший Никон патриарх будет святейшему престольному патриарху московскому во всем покорен, и имя его будет везде сам и в сущих под ним монастырях и церквах всех впервых поминать, и имети его будет архипастыря и старейшину, и не будет каковых мятежей и молв и смущений каковым-либо образом творити. Святейший настоящий патриарх будет его — патриарха Никона любити и жаловати и почитати, яко прежде бывшаго брата своего". Если это условие не будет выполнено, то "и святейший патриарх настоящий святейшего Никона патриарха должен судити по священным правилам, да не будут два патриарха равные себе; и темже наречется не прелюбодей и хищник, но пастырь, пасый жезлом силы: — данною ему властию непокоряющихся ему и отвращающихся от него, последующих же ему пасый Духом кротости".