Министерство общего и среднего образования
Российской Федерации
Муниципальное образовательное учреждение
«СОШ № 2» г.Усолье-Сибирского, Иркутской области
РОЛЬ И ПОСЛЕДСТВИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕФОРМЫ
1965 – 1967 гг
Автор: Масленникова Наталья
МОУ СОШ № 2 г.Усолье-Сибирское
Научный руководитель:
Учитель истории и обществознания
МОУ СОШ № 2 г.Усолье-Сибирское
Масленникова Галина Викторовна
2007
СОДЕРЖАНИЕ
Введение стр.3
1. На пути к экономическим реформам 1965 – 1967 гг. стр.7
1.1. Анализ развития 60-х гг ХХ века. стр.7
1.2. Обострение кризиса советской экономики. стр.9
2. Сущность экономической реформы 1965 – 1967 гг. стр.11
2.1. Экономическая реформа 60-х гг. стр.11
2.2. Хозяйственная реформа в действии стр.14
2.3.Скрытая сущность хозяйственной реформы Косыгина стр.21
2.4 Обывательская психология или вредительство? стр.25
2.5. Анализ временных рядов статистических данных при изучении социальных последствий экономической реформы 1960-х гг. стр.28
Заключение. стр.31
Список литературы. стр.34
ВВЕДЕНИЕ
Проблематика экономических преобразований второй половины 1960-х гг. до сих пор привлекает внимание исследователей. Активный реформаторский курс, начатый в 1965 г., в силу ряда причин стал серьезно трансформироваться на рубеже 1960–1970-х гг., постепенно уступая место иной экономической ситуации, которая являлась составной частью уже такого феномена как «застой». Период «перестройки» заметно актуализировал изучение данной проблемы, тем более что появился вполне обоснованный повод для проведения исторических аналогий. Именно тогда сформировалось несколько крупных подходов к объяснению причин отказа от экономических преобразований, тесно связанных с именем А.Н. Косыгина.
Очень часто сворачивание хозяйственной реформы большинство исследователей связывало с внешнеполитическими акциями советского руководства. Печально знаменитые события в Чехословакии 1968 г. послужили важным сигналом отказа от активной реформаторской политики, и не только в рамках СССР. По свидетельству К.Н. Брутенца, «Брежнев, когда чувствовал себя нормально, говорил о реформах, но после чехословацкой акции все подобные мысли оставил». Как отмечают исследователи, одной из главных причин силового вмешательства стала боязнь «инфицирования» советского общества «заразой», т.е. перехода экономических преобразований за дозволенные советской системой пределы. Вероятно, события в Чехословакии показали советскому руководству возможные последствия в случае продолжения реформы. Соответственно, под лозунгом борьбы с «реставрацией капитализма в странах социализма» фактически началось сворачивание реформаторского курса А.Н. Косыгина.
Этот подход привел часть исследователей к необходимости обратить внимание на социальные и политические последствия хозяйственной реформы 1965г. Соответственно, некоторые из них (С. Брукан, С.Г. Кордонский, С.Ю. Андреев, Е.З. Майминас и др.) рассматривали в качестве «механизма торможения» реформы А.Н. Косыгина особенности социальной структуры советского общества, в которой центральной фигурой советская идеология объявляла «работника физического труда». По мнению С. Брукана, в большей степени от этой реформы пострадали слои малоквалифицированных рабочих, занятых физическим трудом, и партийного аппарата, «чей неофициальный союз явился главной социальной опорой Л.И. Брежнева при сворачивании преобразований Н.С. Хрущева и А.Н. Косыгина». Любые изменения, потенциально грозившие потерей этими социальными категориями общественного статуса и привилегий, наталкивались на довольно серьезное сопротивление, с которым советское руководство просто не могло не считаться. Для преодоления возникших противоречий элита была вынуждена выбрать стратегию «сдирижированного консенсуса», что требовало пожертвовать экономической эффективностью и прогрессом ради достижения внутренней стабильности.
Представители следующего подхода причины отказа от реформы А.Н. Косыгина искали в политической сфере. Как считает Е. Амбарцумов, «попытки экономических реформ 1950-1960-х гг. ушли в песок именно из-за того, что не были подкреплены реформой политической системы». Как показывают многочисленные научные и публицистические работы, советское руководство боялось и политических последствий экономической реформы А.Н. Косыгина. Допущение рыночного механизма, пусть даже очень ограниченного, привело бы к необратимым изменениям в «политической надстройке» – прежде всего, ограничению роли партии в обществе. Не следует забывать и потенциальную опасность превращения партийных организаций в своеобразный придаток хозяйственных органов как логичное последствие экономической реформы 1965 г.
Однако эти подходы не лишены ряда существенных недостатков. Во-первых, исследователи не всегда обращали внимание на региональную специфику проведения реформы, подчас делая выводы иногда только на основе источников, характеризующих деятельность центральных органов власти и управления. Это могло привести к не совсем адекватным оценкам ситуации на местах.
Во-вторых, при выявлении сторонников и противников реформ А.Н. Косыгина многие исследователи ограничивались лишь констатацией факта, упуская из вида сложный комплекс противоречий, который приводил к социальному расколу и даже в рамках определенной группы общества. Естественно, это не могло не отразиться на некоторой упрощенности оценок.
В-третьих, как нам кажется, в силу ряда причин наименее изученным оказалось противоречивое отношение властвующей элиты к реформаторскому курсу А.Н. Косыгина. Указанная проблематика актуальна еще и потому, что сворачивание экономической реформы 1965 г. не случайно совпало с наступлением так называемого «золотого века» партийной и государственной элиты. Позиция именно этих ветвей элиты сыграла важную роль в судьбе преобразований А.Н. Косыгина. Поэтому значительный круг проблем, связанных с восприятием реформы элитой, еще требует более пристального внимания.
Изучение данного феномена еще ждет своего исследователя, однако отметим несколько причин этого процесса. Во-первых, это далеко не совершенная система показателей, которая «ни в коей мере не побуждает предприятия искать резервы повышения производительности труда и экономии заработной платы, так как предприятия, повысившие производительность труда и сэкономившие фонд заработной платы, оказываются на следующий период в худших условиях, чем те, которые далее не выполняли план по производительности и транжирили фонд заработной платы». Второй причиной следует назвать развитие «теневой» экономики, которая практически не поддавалась контролю. Некоторые специалисты Госплана доказывали, что социальное возрождение села не возможно без некоторой свободы предпринимательской деятельности. Однако идея даже ограниченной свободы предпринимательской деятельности в деревне, естественно, стала объектом постоянно жесткой критики со стороны партийных и советских органов, которые обладали идеологическим преимуществом: свобода предпринимательской деятельности не соответствовала сущности социализма. Помимо идеологического противоречия, они указывали и на следующий недостаток: свобода предпринимательской деятельности, даже в виде промыслов, не поддается привычному контролю, а это способно порождать нетрудовые доходы. Откровенно пугала и потенциальная возможность превращение «промысловиков» в конкурентов промышленных министерств.
Более того, архивные материалы позволяют расширить трактовку этого противоречия до конфликта между городом и деревней, обостренного реформаторским курсом А.Н. Косыгина. Некоторые сельские партийные и советские органы указывали на потенциальную опасность резкого отставания деревни вследствие недостаточной ее готовности к полному восприятию реформ. Поэтому они с самого начала высказывали сомнения в намечаемых преобразованиях. Результаты этой неподготовленности не замедлили сказаться: доля рентабельных колхозов и совхозов составляла 30-35% от их общего числа, а нерентабельность значительной их части была нередко была связана с плохим руководством.
Помимо обозначенного выше конфликта между промышленностью и сельским хозяйством, серьезные противоречия складывались и в рамках самой промышленности.
Актуальность темы исследования обусловливается тем, что в современ-ных условиях, как и в послевоенные годы, экономическая политика провозглашается одним из приоритетных направлений в деятельности государства.
В 2003 году президент Российской Федерации В.В. Путин в послании к Федеральному Собранию обозначил важнейшие направления социальной политики, предполагающие повышение уровня жизни. «Политика экономического роста не может быть противопоставлена социальной политике. Хотел бы подчеркнуть: экономический рост, прежде всего, нужен нам для повышения благосостояния граждан. С ним прямо связано решение целого ряда насущных проблем. Это - и качественное питание, и добротное, комфортное жилье, бесперебойная подача электричества и горячей воды. Это - хорошее образование и современное здравоохранение. Это защита от несчастных случаев и природных катаклизмов. Это, наконец, более высокая продолжительность жизни. А полученные государством значительные экономические преимущества и дополнительные доходы должны быть направлены на повышение уровня жизни наших граждан».
В Конституции РФ, принятой в 1993 г. на всенародном референдуме, в седьмой статье провозглашается, что «Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека», а в восьмой «В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свобода перемещения товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности.