В статье С.Д. Чигановой «Правовые основания профилактической работы с несовершеннолетними» дан анализ существующей нормативной базы данной работы и предложены направления дальнейшего развития системы законодательства, которая регулирует отношения, связанные с осуществлением профилактики правонарушений несовершеннолетних с целью обеспечения условий для позитивного развития личности несовершеннолетнего.
В двух статьях Е.В. Жижко «Имидж формальных институтов посредничества как проблема адаптации населения к рыночному типу занятости» и «Инвалиды на рынке труда: потребности и проблемы» описаны результаты исследований, выполненных в рамках проекта «Государственная служба занятости и частные кадровые агентства: сегментация рынка труда и возможности социальной защиты», спонсированного программой «Поддержка экономических аналитических центров», организованной Московским общественным научным фондом и Агентством США по международному развитию.
Статья Ю.В. Леонтьевой раскрывает «Некоторые вопросы организации социального обслуживания граждан пожилого возраста на территории Красноярского края», описывает систему социального обслуживания населения, которая предоставляет объемный перечень социально-экономических, правовых, медицинских, психологических, бытовых и иных услуг пожилым гражданам.
Защита прав женщин имеет различные направления, в зависимости от того, какая категория в ней нуждается. Одно из направлений рассматривается в статье Е.А. Броцман «Ресоциализация женщин, отбывших уголовное наказание в виде лишения свободы». Многие вопросы, касающиеся ресоциализации женщин, отбывших уголовное наказание в виде лишения свободы, носят проблемный характер. На современном этапе реализация основных конституционных прав для данной категории женщин становится практически невозможной в силу ряда обстоятельств, которые и анализируются в данной статье.
Социальная работа в России имеет историю гораздо меньшую, чем социальная работа в странах Западной Европы и Северной Америки, поэтому отечественная наука и практика вбирает в себя все зарубежные достижения в этой области. В нашем сборнике в статьях Ф. Пеннингса, Е.И. Петровой «Пенсионное обеспечение по старости в Нидерландах» и О.А. Зигмунт «Институт пробации и опыт деятельности пробационных служб в США и некоторых странах Европы» описан опыт западных коллег.
Сборник, который Вы держите в руках, мы предполагаем сделать периодическим, и приглашаем к сотрудничеству всех, заинтересованных в развитии социальной теории, социальной политике и социальной работе.
Наш адрес:
660041, г. Красноярск,
пр. Свободный 79,
отделение социальной работы
E-mail zev1@yandex.ru
Е.В. Жижко,
С.Д. Чиганова
В.И. Рузанов*
НОВЫЕ СМЫСЛЫ В СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЕ:
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Как известно, термин “социальная работа” стал активно использоваться в России в среде профессионалов с начала 90-ых годов, оттуда стал проникать в средства массовой информации и повседневную жизнь. Вместе с тем, несмотря на учреждение соответствующей специальности, выход периодических и научных изданий, посвященных изучению социальной работы, в обществе параллельно функционировали в качестве неких его заместителей такие понятия, как «социальная защита», «социальное обеспечение» и т.п. Термин же «социальная работа» продолжал свое «литературное» (научно-методическое) существование, довольно слабо проникая в практику работы социальных служб.
Примечательно, что данный феномен можно отнести не только к сфере обыденного сознания, в рамках которого представления о сущности социальной работы весьма расплывчаты, но и к научно-теоретическому уровню осмысления ее проблем. Непроясненность терминологического аспекта в отношении базовых, «несущих» понятий социальной работы стала буквально общим местом нашей специальной литературы. До сих пор авторы большинства учебно-методических и научных изданий с неоправданной легкостью переходят от «социальной работы» к «социальной защите», которая затем оказывается «социальной защищенностью». Последняя также вполне может трансформироваться в очередное понятие. Возможно, они полагаются на интуитивное понимание со стороны потенциальных читателей. Однако нет необходимости объяснять, сколь неприемлемо такое положение для дисциплины, претендующей на научность.
В свете сказанного справедливой и актуальной представляется высказанная С.И. Григорьевым мысль о том, что полезным было бы «уточнение соотношения, дифференциации и взаимозависимости таких явлений и понятий, как «социальная работа» и «социальная педагогика», «социальная защита» и «социальное обеспечение», «социальное обслуживание» и «социальная поддержка» [11, с.6]. Данной статьей мы предлагаем начать разговор по этой проблеме, учитывая, что она представляет не только научно-теоретический, но и вполне определенный профессионально-практический интерес.
Сразу отметим, что мы не ставим цель поиска окончательных определений данных понятий. Однако, на наш взгляд, уже сегодня между ними можно и нужно обозначить принципиальную разницу и, в то же время, проанализировать причины, которые препятствуют их развитию и адекватному использованию в теории и практике социальной работы.
Представляется, что, открывая новую специальность и формируя штат профессионалов, в принципе был сделан правильный шаг, когда эта обширная сфера получила обозначение «социальная работа». Вместе с тем, существуют и другие подходы, ориентирующиеся на понимание ее, к примеру, как системы социального обеспечения. Так, известно, что в американской традиции получила распространение интерпретация, согласно которой социальное обеспечение - это система (или институт), учрежденная в рамках целого государства и призванная не только помочь отдельным людям, но также помочь нации в целом поддерживать стабильность. Социальная работа при этом выступает как только одна из многих профессий, являющаяся частью института социального обеспечения [7, с.20].
В отечественной практике организации социальной работы также существует тенденция расширительно толковать понятия «социальное обеспечение», «социальная защита», или «социальное обслуживание», что находит отражение как в литературе учебно-методического и научного характера, так и в тексте законодательных документов [2; 4; 12]. Конечно, понятно желание авторов того или иного учебника или проекта закона охватить как можно больше вопросов, дабы способствовать развитию столь актуальной ныне сферы социальной помощи. Однако при этом неизбежно происходит своеобразный понятийный крен: избрав одно главное понятие, авторы в дальнейшем пытаются вместить в него все существующее разнообразие форм и методов работы, принципов деятельности, имеющихся в данной области. В результате вне исследуемого смыслового поля оказываются некоторые другие важные понятия, за которыми уже традиционно закрепилось то или иное значение, а сами границы центрального термина получаются весьма размытыми, он теряет четкость и собственную устоявшуюся смыслоопределенность.
Существование такого системообразующего термина вполне допустимо и даже неизбежно, коль скоро мы должны в целом обозначить данную сферу деятельности и общественной жизни. Однако приведенные выше понятия, на наш взгляд, вряд ли могут претендовать на эту роль. Выбор подобного термина - вопрос более серьезный и глубокий, нежели просто терминологический, поскольку от того, насколько он удачен, а также насколько вообще адекватен научно-понятийный аппарат, зависит, на наш взгляд, и дальнейшее развитие молодой становящейся науки социальной работы. Думается, здесь необходимо учитывать существующие закономерности формирования научного языка и полезно было бы обратиться к данному аспекту развития некоторых академических дисциплин.
Если говорить о естественных и математических науках, то там, действительно, начиная с определенного этапа, язык науки развивается достаточно самостоятельно и обособленно от естественного общеупотребительного языка, что придает процессу образования понятий довольно свободные рамки. Однако и там эта связь никогда не порывается полностью, какого бы уровня развития они не достигли. В период же становления и первоначального развития означенных дисциплин, понятия естественного языка зачастую просто заимствовались, переносились в науку (в физике, например, это были сила, движение, тяжесть и т.д.) и первоначально выступали исходными теоретическими схемами, концептами, задающими понимание определенного круга явлений.
Что же касается гуманитарного и социального познания, то здесь взаимосвязь с естественным языком гораздо более тесная и непосредственная, что неудивительно, поскольку его задача не только в том, чтобы предложить объяснение, или объективное описание некоторой реальности, подчинив ее своим объяснительным схемам, но часто в том, чтобы постичь уже сложившуюся смыслосодержащую реальность - человеческую субъективность, не навязывая насильственно подобные схемы, но стараясь органично их совместить, возможно, находя в ней самой необходимые понятийные средства.
Конечно, социально-гуманитарное знание по мере своего развития также значительно специализируется, вырабатывая собственный научный язык, понятийный аппарат, оказывая, в свою очередь, влияние на естественный язык и общественное сознание. Однако мы бы не стали эту связь изображать только как одностороннюю. На наш взгляд, социальное познание при всей специализации не в состоянии ни намного опередить, ни предсказать развитие социальной реальности, которая зачастую вносит существенные коррективы в данные предсказания, научные прогнозы и проекты. По-видимому, в плане развития понятийного аппарата, в какой-то мере необходимо следовать логике ее собственного развития, и в ситуации теоретического самоопределения нецелесообразно вводить искусственно созданные или существенно расходящиеся со сложившимся словоупотреблением термины. Более оправданным и продуктивным было бы опереться на те устойчивые и сохраняющие эту связь смыслы, которые уже сложились в общественной практике.