Я, безусловно, согласен с А. Б. Орловым в его высокой оценке потенциальных возможностей анализа ВКЗ. Открывающиеся при этом перспективы настолько широки, что исследования потребуют и коллективных усилий, и междисциплинарной кооперации, и, конечно, концептуальной и понятийно-терминологической согласованности, не претендующей, впрочем, на установление единомыслия. Это возможно лишь на путях диалога, попыткой которого и является моя заметка.
Список литературы:
1. Каган В. Е. Внутренняя картина здоровья и соматические заболевания у детей // Неврозы у детей и подростков: Тезисы докладов Всесоюзной конференции (Москва, 17-18. XIII. 1986). М., 1986. С. 74—75.
2. Каган В. Е. Внутренняя картина здоровья и психосоматический потенциал индивида // Психогенные и психосоматические расстройства: Тезисы научной конференции 24-25. XI. 1988. Тарту, 1988. Т. 1. С. 201-204.
3. Губачев Ю. М., Каган В. Е., Якубзон А. М. Половой диморфизм переживания болезни при невротических кардиоалгофобиях // Психол. журн. 1990. Т. 11. № 5. С. 61-66.
4. Орлов А. Б. Возникновение новой психодиагностики: некоторые симптомы и тенденции // Вопр. психол. 1991. № 5. С. 129-130.
Ястребов В.С. Психическое здоровье населения накануне третьего тысячелетия. Психиатрия и психофармакотерапия. Том 02/№ 1/2001. http://www.consilium-medicum.com/
В мае 1998 г. Всемирная ассамблея здравоохранения приняла Всемирную декларацию по здравоохранению, в которой все участники ассамблеи, включая Россию, признали, что здоровье и благосостояние людей являются конечной целью социального и экономического развития общества [1]. При этом подчеркнуто, что необходимо больше уделять внимание наиболее нуждающимся людям, отягощенным плохим состоянием здоровья, которые получают недостаточное медицинское обслуживание или страдают от бедности. Государства-участники ассамблеи подтвердили свои обязательства в отношении укрепления и реформирования систем здравоохранения, которые должны стать доступными населению, основываться на научных достижениях, отличаться высоким качеством помощи и ее разумной стоимостью. Указано, что государства-члены Всемирной организации здравоохранения намерены объединить усилия для реализации данных мероприятий и разработать совместную концепцию "здоровье для всех в двадцать первом столетии".
Все это говорит о серьезном внимании, которое международное сообщество готово уделять вопросам охраны здоровья населения.
В контексте сказанного следует отметить, что среди других медицинских дисциплин внимание общества к психиатрии, ее нуждам и проблемам длительное время было далеко не на первом месте. Существенных изменений в указанном вопросе не происходит и в наши дни. Одной из основных причин такого отношения к психиатрии, ее пациентам, по-видимому, был сложившийся на протяжении длительного времени в обществе стереотип сознания, миф о неизлечимости психических заболеваний, неизбежной общественной опасности психически больных, непредсказуемости их поведения. Таким образом, в обществе была сформирована особая группа лиц, которые жили и живут до сих пор с ярлыком "сумасшедшего", "помешанного", "полоумного", "чокнутого", "завернутого" и от которых, по мнению окружающих, следовало бы держаться подальше. Известно, что последствия такого отношения для психически больных и их родственников выражались в их социальной изоляции, своеобразном отторжении обществом самих больных, различных видах дискриминации, ущемлении их прав и интересов, ощущении стыда родных и близких перед окружающими за то, что член их семьи страдает столь фатальным заболеванием, и стремлении скрывать сам факт наличия в семье психически больного. Понятно, что подобное отношение окружающих к психически больному человеку приводило к развитию у него комплекса неполноценности, ущербности и усугублению характера течения основного заболевания.
Говоря об исторических этапах формирования теоретической психиатрии и организации помощи душевнобольным, Ю.В.Каннабих особое внимание обращал на период с XVIII по начало XIX века, характеризующийся становлением психиатрии как области медицины, введением принципов гражданской защиты душевнобольных и исключения насилия над ними. Виднейшие клиницисты разного времени (Ф.Пинель, Г.Шюле, Р.Краффт-Эбинг, Э.Крепелин, К.Клейст, О.Бумке, С.С.Корсаков, Ю.В.Каннабих, П.Б.Ганнушкин, В.П.Осипов, Т.И.Юдин и многие другие) в то же время становились и известными общественными деятелями, большое внимание уделяя проблеме совершенствования помощи душевнобольным, посвящая многие свои труды вопросам истории психиатрии и организации помощи. Они обращали внимание на необходимость защиты прав и интересов психически больных, изменения общественного мнения о психиатрии. Проводимая работа способствовала формированию так называемой общественной психиатрии. Активное развитие этого нового направления в России происходило в земский период, когда большое внимание уделялось расширению научно-исследовательской и преподавательской деятельности, привлечению внимания местных органов самоуправления к нуждам психиатрии и психически больных, организации различных форм призрения, расширению сети психиатрических лечебниц. Особую роль в этой деятельности сыграл С.С.Корсаков, который, будучи увлеченным прогрессивными идеями западных психиатров Пинеля, Конолли, Тьюка и др., придавал важное значение проведению психиатрических реформ, введению прогрессивных методов содержания и ухода за больными и считал это обязанностью каждого психиатра. С.С.Корсаков был первым отечественным психиатром, который не только приобрел мировую известность своими работами в области клинической психиатрии, но и благодаря своей большой общественной активности стал лидером общественного психиатрического движения в России, вокруг которого объединились наиболее прогрессивные психиатры, много сил и энергии отдавшие организации больничного дела, созданию системы призрения душевнобольных. Все сказанное объясняет причину того, что описываемый период в истории русской психиатрии называют "эрой Корсакова", а самого С.С.Корсакова – русским Пинелем [2]. Прогрессивные начинания в отечественной психиатрии потребовали защиты гражданских прав больных и законодательных норм регулирования деятельности психиатрических больниц, а также земских управ, общественных Приказов, осуществляющих попечительские функции над душевнобольными. Отдельные работы, которые были написаны в тот период по вопросам психиатрического законотворчества [3, 4], поражают глубиной анализа, широтой освещения проблемы, универсальностью многих выдвинутых ими положений и в последующие времена; эти работы с полным основанием могут быть отнесены к разряду фундаментальных исследований, многие аспекты которых до сих пор остаются непревзойденными по своему вкладу в отечественную психиатрию. Истинные причины успехов земской психиатрии заключались в том, что, с одной стороны, немаловажное значение имело объединение усилий наиболее авторитетных и прогрессивных психиатров, понимающих необходимость проведения психиатрических реформ и активно реализующих их. Вместе с тем большое значение имели и те региональные условия, в которых психиатры земских губерний могли реализовывать прогрессивные идеи, используя значительно большие возможности местных органов самоуправления в сравнении с государственными методами управления лечебной деятельностью, над которыми довлели больший консерватизм, инертность, бюрократические методы подхода к решению многих вопросов, различным нововведениям.
Выход психиатрической деятельности за пределы психиатрических больниц, формирование внебольничной системы помощи (психоневрологические диспансеры, система полустационарной помощи, специализированная помощь в условиях учреждений общемедицинского профиля, крупных промышленных учреждений, учебных заведений и др.) во многом способствовал изменению общественного представления о психических заболеваниях, психически больных. Создание развитой системы амбулаторной психиатрической помощи, введение в психиатрическую практику психотропных средств привело к более активному обращению населения за помощью к психиатрам, формированию новых многочисленных контингентов, отличительной особенностью которых являлось наличие психических расстройств пограничного уровня, требовавших комплексной медикаментозной, психотерапевтической и различных видов медико-социальной помощи. Вместе с тем история российской психиатрии имела и свои отличительные особенности в плане формирования общественного отношения к этой дисциплине, к психически больным. Известно, что на протяжении нескольких десятилетий советской власти вопросы психиатрии крайне скудно освещались в средствах массовой информации. Население практически не получало сведений об основных проявлениях психических заболеваний, о достижениях современной науки и практики, которые позволяли возвратить в общество многих лиц, ранее страдавших психическими заболеваниями и расстройствами и, соответственно, выбывавших из круга социальной деятельности. Понятно, что такая ситуация сохраняла ранее сложившийся в общественном сознании стереотип о психически больном и его месте среди окружающих.
Изменению "сдержанного", а нередко, и негативного отношения общества к психиатрии, к психически больным во многом способствовали исследования последних десятилетий, которые проводились учеными разных стран в отношении социальных последствий психических заболеваний и расстройств [5]. В частности, было показано, что любое общество имеет значительные потери на макро- и микросоциальном уровнях и несет огромное бремя в связи с наличием этих расстройств. Проведение комплексных исследований показало, что, с одной стороны, наличие психических заболеваний и расстройств в любом государстве влечет за собой огромные исчисляемые и неисчисляемые потери на уровне общества и семьи, а с другой – что с учетом масштаба названных потерь психиатрия должна быть включена в число приоритетных медицинских дисциплин, таких как сердечно-сосудистые заболевания, онкология и травматизм [6].