8
3. Предложена модель охотничье-хозяйственного зонирования с учетом региональных особенностей охотничье-ресурсного потенциала и ранжирования критериев охотхозяйственной деятельности.
4. Обоснованы рентные принципы территориальной оценки ОРП. Разработаны новые формы управления охотничьими ресурсами на основе
организации биомониторинга охотничьих угодий.
Автор выражает глубокую благодарность научному руководителю данной работы член-корреспонденту РАН А.А.Чибилеву за содействие в подготовке диссертации, помощь в вопросах методологии и апробации работы. За предоставлении фондовых материалов и консультации по вопросам управления охотресурсной деятельностью диссертант благодарит начальника Облохотуправления И.И.Сметанина. Автор выражает признательность сотрудникам Института степи УрО РАН - старшим научным сотрудникам С.В.Левыкину и В.П.Петрищеву за помощь в оформлении диссертации.
9
Глава 1. ИСТОРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ФОРМИРОВАНИЯ ОХОТНИЧЬЕ-РЕСУРСНОГО ПОТЕНЦИАЛА СТЕПЕЙ ЮЖНОГО УРАЛА
Эколого-экономическая оценка современного состояния охотничьих ресурсов Оренбургской области, должна учитывать изменение качества ресурса под воздействием антропогенного фактора с учетом исторической перспективы. В этой связи следует отметить, что границы Оренбургского края неоднократно изменялись (Географический атлас Оренбургской области, 1999).
Поэтому, ссылаясь и обобщая литературные источники (Аксаков, 1987; Даркшевич, 1950; Райский, 1951; Кириков, 1983; Руди, 1996;) ретроспективный анализ изменения запасов охотничьих животных производился с учетом территориальных особенностей: физико-географического деления степей Южного Урала (Чибилев, 1995, 1996). Нами рассмотрены следующие физико-геграфические провинции: Заволжско-Предуральская возвышенная лесостепная; Общесыртовоско-Предуральская возвышенная степная; Зилаирско-Сакмарская низкогорная лесостепная; Уральско-Мугоджарская низкогорная степная; Зауральская (Урало-Тобольская) высоко-равнинная степная; Тургай-ская возвышенная степная.
Наиболее полный исторический анализ влияния человека на природу степей Северной Евразии, в частности на высших позвоночных животных в разные исторические периоды, выполнен С.В.Кириковым (1983).
В XVII веке в Волго-Уральском междуречье преобладали кочевые народы. Сведения о численности охотничьих животных на этот период отсутствуют. Отмечается, что между калмыками и башкирами нередко возникали кровопролитные ссоры, в частности из-за продуктивных охотничьих угодий. Особое внимание в этот период уделялось охоте и сбережению сайгака — массового вида степных копытных той эпохи (Кириков, 1983).
На протяжении почти всего XVIII века, оседлое население оставалось немногочисленным. В ландшафтном аспекте абсолютно преобладали целинные
10
степи, среди которых было много кустарниковых зарослей. Наиболее крупные массивы лесов были сосредоточены в поймах рек Урала, Сакмары, Самары, Илека и их притоков (Кириков, 1983).
В степях Северной Евразии хлебопашество стало развиваться с 70-х гг. XVII века, значительно активизировавшись с начала XVIII века, вплоть до середины XIX века. В этот период истории основные угодья степной зоны перешли во владение и управление Российской империи. Это послужило мощным толчком к заселению и колонизации степей, что привело к сокращению площади лесов степной зоны и распашки целины. Стремительный рост антропогенного влияния не мог не сказаться на ресурсах охотничьей фауны Оренбуржья.
Лось (Alces alces) был обычным животным пойменных лесов в XVIII веке. Казаки, добывавшие ежегодно немало лосей продавали их шкуры по 1 рублю, а мясо отдавали почти даром. Однако уже в годы генерального межевания Оренбургской губернии (1796 — 1835 гг.) о лосях здесь уже не упоминалось.
Ни в одном из источников относящихся к XVIII веку и первой половине XIX века не обнаружено сведений об обитании благородного оленя (Cervus elaphus) в степях Волго-Уральского междуречья (Кириков, 1983). Вероятно, распространению этого вида животных на восток, препятствовал суровый континентальный климат степей и многоснежные зимы.
Сибирская косуля (Capreolus pygargys) по данным Эверсманна, относящимся к середине XIX века, повсюду встречалась по Общему Сырту в местах распространения островных лесов (Эверсманн, 1850).
Ka6aH(Sus scropha) встречался в окрестностях Оренбурга в 60 гг. XVIII века, но затем был постепенно здесь истреблен(Кириков, 1983).
CafiraK(Saiga tatarica) был распространен в степях Волго-Уральского междуречья на север до реки Самары. П.С.Паллас, путешествуя по Оренбуржью в 1769 г. отмечал большие стада сайгаков неподалеку от Бузулукской, Новосер-гиевсеой и Переволоцкой крепостей (1773). С этого периода северная граница ареала сайгака стала постепенно смещаться к югу. В середине XIX века сайгака
11
уже не было в степях Общего Сырта, между Оренбургом и Уральском (Железное, 1888; Эверсманн, 1850).
Тарпан (Equus caballus). Еще в XVIII в. тарпан встречался значительными табунами в западной части Казахстана (Рычков, 1762; Лепехин, 1771). Значительно раньше, чем в других районах, тарпаны исчезли на южной окраине степного Приуралья. В конце 60-х годов XVIII в. казаки и татары охотились за тарпанами в степях по р. Иртек и в верховьях рек Бузулук, Большой и Малый Иргиз, Чаган. В то время диких лошадей там было заметно меньше, чем в степях за Уралом, где они встречались во многих местах (Эверсман, 1850). Большая часть сообщений о тарпанах в этих степях относится к XVIII в. Так, например, П. И. Рычков, (1762), описывая Эремейские (Ерментау) и Кукчинские горы (Кокчетау — примерно в 60 км к востоку-юго-востоку от г. Кокчетава), упоминал, что там встречались тарпаны. До начала прошлого столетия тарпанов было много, и деятельность человека еще мало сказывалась на их жизни. Они очень быстро бегали и были чрезвычайно выносливы, кроме того, очень осторожны. Добывая тарпанов, группы охотников загоняли зверей на лошадях и кололи их копьями. С развитием скотоводства звери были вынуждены ходить на водопой в места, где поили и скот, а здесь их стреляли. Охотились на тарпана и ради спорта, чтобы блеснуть удалью и качеством своих лошадей (Гептнер, Насимович, Банников, 1961). Уже к середине XIX в. в результате чрезмерной охоты тарпан был истреблен полностью. Эти же авторы пишут: «... прямое преследование значительно ускорило этот процесс и губило животное в то время, когда степного простора для него, в сущности, было еще достаточно».
Лошадь Пржевальского (Equus przewalskii). Еще в XVIII в. лошадь Пржевальского была, по-видимому, распространена по всей восточной половине современного Казахстана на запад до р. Урала. В то время она была достоверно известна в Семиречье, в Зайсанской котловине и по р. Иртышу, на север почти до Павлодара. В Зайсанской котловине и на Иртыше полностью истреблена была уже в XIX веке (Слудский, 1963).
12
Заяц-русак (Lepus europaeus) отмечался как самый обычный промысловый вид по всей степной зоне на протяжении всего исторического периода. В Вол-го-Уральском степном регионе местами его массового обитания были степи и луга с кустарником и тростником. Зимой, там, где были селения, он держался у хлебных ометов (Эверсманн, 1850).
Заяц-беляк (Lepus timidus) был распространен от южных окраин Общего Сырта, до границ полупустынной зоны, но его было гораздо меньше чем русака. В 1826 году был отмечен заячий мор, там где охотники в день добывали до 200 зайцев, после мора могли добыть только 5-6 (Эверсманн, 1850).
Степной сурок, байбак (Marmota bobac) был обычен по Общему Сырту вплоть до конца первой половины XIX века. О «великом множестве» сурков у Татищевой крепости упоминал Паллас (1773).
Обыкновенный бобр (Castor fiber) в прошлом обычный зверь был, по видимому, полностью истреблен к середине XIX века (Кириков,1983).
Бурый медведь (Ursus arctos) в 70-х гг. XVIII века встречался в степном Оренбуржье. Сообщалось, что медведи тогда жили в кустарниках, близ реки Урал. Однако, уже в середине XIX века медведей здесь уже не было (Эверсманн, 1850).
О наличие волка (Canis lupus) отмечается в экономических примечаниях к генеральному межеванию Бузулукского и Оренбургского уездов. Волки встречались во всех земельных дачах этих уездов. Волк был одним из главных объектов пушного промысла яицких казаков (Кириков, 1983).
Наряду с волком, лисица обыкновенная (Vulpes Vulpes) также была одним из основных предметов промысла яицких казаков. Ее пребывание отмечено почти во всех земельных дачах (Кириков, 1983).
Сведения о региональной орнитофауне, относящиеся к этому историческому периоду, касаются главным образом наиболее ценных охотничьих видов.
Дрофа (Otis tarda) была обычной птицей в степях Волго-Уральского междуречья, в первой половине XIX века (Кириков, 1983).
13
Стрепет (Otis tetrax) был так же широко распространен в Оренбуржье. Численность его всегда была больше чем дрофы и он служил массовым объектом любительской охоты. В XIX веке охота на стрепета приобрела истребительный характер (Кириков,1983).
Журавли, обыкновенный (Grus grus) и красавка (Anthropoides vigro) были особенно многочисленны в степях, прилегающих к предгорьям ЮжногоУрала (Эверсманн, 1866).
Большой кроншнеп (Numenius arquata) в степях Волго-Уральского междуречья был обычной птицей в первой половине XIX века (Эверсманн, 1866).
Степная тиркушка (Glareola nordmanni) и кречетка (Chettusia gregaria) были широко распространены в степях Волго-Уральского междуречья. Они населяли солонцеватые степи с разреженной растительностью (Эверсманн, 1866).
О серой куропатке (Perdix perdix) и перепеле (Coturnix coturnix) нет сведений.
Тетерев (Lyrurus tetrix) был широко распространен в северной части Волго-Уральского междуречья. По долине реки Урал ареал его распространения доходил до полупустыни (Кириков,1983).
Сведения об изобилии водоплавающей дичи: лебедей, гусей и уток содержатся в экономических примечаниях к генеральному межеванию. Однако, обычно не указывалось их видовое различие. О былом обилии диких гусей в Волго-Уральском междуречье говорят исторические факты налета гусей на посевы хлебов и причиненном ущербе.