Некоторые монгольские всадники, увидев женщин скопившихся в одну кучку, вскакивали со своих лошадей и, набросившись на несчастных, связывали и избивали. Это было воистину жуткое зрелище. Всех ревущих детей били кнутами и, связав их, уводили собой.
Когда Мунджехбий вошел в поселение, все вокруг полыхало. Языки пламени уничтожали все деревянные постройки. Всюду были слышны крики и вопли, как победителей, так и побежденных. Мунджехбий не стал препятствовать беспределу, устраиваемому своими воинами. Зачем было лишать их этого удовольствия. Он просто наблюдал за тем, как его люди упивались кровью побежденных. Конечно, он не был бессердечным, просто, по его мнению, это было хорошим уроком для непокорных племен. А тем временем его люди забегали в горящие юрты, вытаскивая оттуда все ценности. Монголы хватали детей и женщин избивали их, затем связывали и уводили в неволю. Некоторые даже вступали в схватки между собой, не поделив какой-то трофей или женщину.
Однако командиры их быстро разнимали и отбирали у них то, что они не могли поделить. За всеми их действиями следил сам Мунджехбий. Ему было не обязательно самому заниматься грабежом, так как все его воины в конце сражения сами приносили ему большую часть ценностей.
Неожиданно внимание Мунджехбия привлекли к себе две старухи, бежавшие прочь от горящей юрты. Конечно, от старух было мало пользы и их либо убивали, либо просто оставляли на месте. Но, внимание Мунджехбия, почему-то, привлекли именно эти две старушки. Странно было то, что одна из них держа за руки вторую, бежала с легкостью не характерной для человека ее возраста. Тогда как вторая еле плелась за ней. Он повернулся в сторону горящего поселения. Затем, что-то в нем обратно заставило его обернуться и посмотреть сквозь дым на два удалявшиеся все дальше и дальше женских силуэта. Да бог с ними, с этими старушками, на черта они ему дались! – подумал он. Но, все равно, что-то внутри говорило ему, что здесь что-то не так. О, духи предков! Недолго думая, он повернулся к своим воинам, стоящим рядом с ним. И указав пальцем на удаляющиеся фигуры, приказал им привести их живыми.
Воины с криками погнались за добычей. Через некоторое время всадники вернулись с беглецами и заставили их сесть на колени. Одна из старух перепуганная до смерти кричала не переставая. Затем, успокоившись, она вытащила из складки платья небольшой мешочек. Один из воинов вырвав мешочек из ее руки, приблизился к Мунджехбию и отдал ему. Он же молча, перевернул мешочек, высыпав на землю все ее содержимое. На землю со звоном посыпались медные монеты и разные украшения.
«Так вот, что не давало ему покоя» - подумал он. Но, нет. Взглянув на другую старушку, он заметил, что она, опустив свою голову, все время молчит. Соскочив со своей лошади, он нагнулся и приподнял ее голову. Неожиданно, он резко вырвал у нее головной убор. К удивлению всех присутствующих вместо поседевших волос, по ветру стали развиваться черные как уголь волосы.
Оказалось, что она была просто переодета в одежду старушки. Внимательно взглянув на нее, он был поражен ее красотой. Улыбнувшись, он аккуратно взял ее за подбородок и взглянул ей в глаза.
Несмотря на страх, девушка выдержала его взгляд. Когда же Мунджехбий довольный своей прелестной находкой, попытался ее грубо поцеловать, сразу же получил удар в затылок каким-то тупым предметом.
Оказалось, что это старуха, воспользовавшись тем, что все окружавшие воины, вытаращив глаза, с восхищением любовались на красивую девушку, незаметно подняла с земли камень и, приблизившись на расстояние шага, нанесла генералу удар в затылок.
Взвыв от боли, генерал отпустил девушку и отступил на шаг. Резко обернувшись, Мунджехбий схватил за руку старуху, не забыв при этом строгим жестом остановить воинов схватившихся за свои мечи и приготовившихся нанести ей смертельный удар.
В этот момент, почувствовав себя свободной, юная девушка сделала пару шагов в сторону и резким движением рук, отобрав копье у одного из воинов, вонзила ее в грудь ближайщего монгола. После чего, вытащив с тела убитого монгольского солдата копье, попыталась проткнуть острым наконечником следующего солдата. Отпрянув от нее назад, все воины удивленные ее быстрой реакцией, прикрыв своими телами генерала, на какое-то мгновение замерли и встали, приняв защитную позу.
В ответ на действия юной девушки, Мунджехбий, вытащил свой меч и приставил его к горлу старухи. Девушка, ужаснувшись при виде меча приставленного к горлу старухи, отбросила копье в сторону и смиренно наклонила голову. В тот же миг, на нее набросились двое из воинов и связали ей руки и ноги.
Мунджехбий был поражен ее красотой и смелостью. Поэтому решил пощадить их обеих. В тот же день он привел юную девушку к себе в шатер и сделал ее своей женой. Та старуха, что всадила в его голову большой камень, пытаясь защитить ее честь, оказалась ее единственной родственницей – тетушкой. Он взял и ее к себе в качестве прислуги.
Через некоторое время, несмотря на недовольные ворчания старухи, она привыкла к нему и начала с ним общаться. Он был очень рад этому событию. Он старался уделять ей больше времени, ухаживая за ней и делая дорогие подарки. Только тогда он понял, что такое любовь. В особенности, когда у них родилась дочь, такая красивая и нежная. Дочке дали имя Сулутэ. Но, к сожалению, не долгой была их счастливая совместная жизнь. На третий год их совместной жизни, его любимую сразила неизвестная болезнь, от которой она и умерла. К тому времени их дочери Сулутэ исполнилось всего два года. Так он остался один, с ребенком на руках. Та старуха, являвшаяся тетушкой покойной жены, взяла на себя ее заботу и воспитание.
Именно в то время, несмотря на то, что он был всего лишь тысячником, ему удалось завоевать расположение императора Монгольской империи. Ибо своими дерзкими и результативными нападениями на дикие племена, он стал одним из лучших тысячников.
– Вечно ты у меня усталый ходишь. Когда бы я к тебе не приходила, ты все время избегаешь моего общения, – капризно сказала дочка, прервав его размышления. Нежный голос Сулутэ сразу же вернул его к действительности. – Почему в этом лагере у всех дочери должны пользоваться всеми удобствами, а я дочь второго влиятельного лица Монгольской империи, не должна? Ты никогда не обращала на меня внимания. Когда я попросила у тебя нескольких невольниц, для того чтобы они мне помогали, ты даже в этом мне отказал.
– Ради духов наших предков, перестань, пожалуйста! Я вовсе не избегаю тебя,
– мягко начал он. – Ты же сама прекрасно знаешь, что государственные дела не дают мне покоя. Мне приходится командовать крупными соединениями. Это большая ответственность. К тому же мы находимся на приграничных землях, а это делает мои обязанности вдвойне ответственными. Я и так стараюсь оберегать тебя от всего плохого,
– помолчав немного, добавил. – И потом, тебе не за что жаловаться. На тебя и так обращают больше внимания, все кто находится в этом лагере. Потому, что ты, Сулутэ, как уже сама заметила, действительно, являешься не кем иным как дочерью самого генерала Мунджехбия - наместника хана Монгольской империи!
– Но в этом я не вижу никаких преимуществ. Почти у всех дочерей, твоих тысячников больше невольниц, чем у меня, – заметила Сулутэ.
– Дорогая моя, скажи мне, ты видишь хоть одну девушку в твоем возрасте, которая бы находилась в моем лагере? Нет! – начал защищаться отец.
– Оглянись вокруг, здесь остались одни старушки. Все остальные были отосланы вглубь страны, вместе с теми девятью тысячами моих воинов, которых отозвал к себе хан Монгольской империи, – ему нравилось спорить с дочерью, поэтому он, не дав ей возразить, продолжил. – Так что дорогая моя Сулутэ то, что ты единственная молодая девушка, находящаяся на данный момент в моем лагере, это и есть большое преимущество. А чтобы ты осталась довольной, так и быть, я распоряжусь о том, чтобы тебе выдали трех невольниц.
Подпрыгнув от радости, она, бросившись к отцу, начала его целовать.
– Да будет тебе. Сулутэ! Ну, все, прекрати дорогая. Ты все-таки добилась своего. А ведь знала, что я пойду на уступки, аа? – затем Мунджехбий протянув руки к одному из небольших сундуков, вытащил оттуда золотые украшения. – Подожди. На вот, возьми. Теперь они твои. А теперь можешь идти.
Взяв обеими руками золотые украшения, она выбежала из юрты отца. Оставшись один, Мунджехбий подумал, что теперь то, наконец, его никто не побеспокоит. Как бы ни так! Не успела в его голове пронестись эта мысль, как в ту же минуту к нему в юрту вошел тысячник Тайлихкан.
– Хоть кто-нибудь в этом лагере оставит меня в покое?! Что тебе надо Тайлихкан? – недовольно спросил Мунджехбий.
– Одно из покоренных нами племен из севера прислало нам дань и богатые дары. Я подумал, может вы, сами захотите взглянуть на ценности, – поклонившись, ответил тысячник.
Услышав эту новость, глаза генерала заблестели. Поспешно встав со своего места, он сказал:
– Конечно, хочу взглянуть, и не только!…Пойдем со мной, покажешь.
Глава 7.
Ранее утро было, воистину восхитительным. Всюду щебетали птицы, жужжали пчелы, и ко всему этому еще и добавлялся радостный шум воды в реке. Всюду в лагере были слышны голоса людей и животных. Лагерь быстро просыпался, после шумной праздничной ночи. Открыв глаза первое, что увидел Курчгез, это потухший костер, а рядом с ним Джуса точившего свой меч. Подняв голову, он оглянулся, вдалеке были видны, как люди ведут лошадей и верблюдов на водопой. Люди разжигали костры и готовили завтрак из мяса свежей дичи. С большой неохотой Курчгез поднялся и сел напротив Джуса. Зевнув пару раз, он встал и направился с вялой походкой в сторону реки.
Солнце уже начинала греть, поэтому возле реки Курчгез заметил нескольких воинов, сушившихся после купания. Сев на ближайший камень, он сунул правую руку в воду и тут же отдернул его. Вода была холодной. Но, когда он сунул руку еще раз, вода уже казалось не такой холодной. Поэтому, опустив свою голову, он начал умываться. Между тем Джус закончив точить свой меч, положил его в ножны и подошел к реке. Судя по тому, как Джус начал раздеваться Курчгез понял, что он намерен искупаться в холодной реке.