Неизвестно, что бы с ними произошло, если бы дождь не прекратился на четвертый день. Люди и кони стали выбираться из своих укрытий. Еле волоча свои ноги, монголы начали делать перекличку. Удостоверившись, что все люди и лошади на месте, они построились и стали приводить себя в порядок. Вся их одежда превратилась в грязное оборванное тряпье. Неожиданно из туч появились солнечные лучи. Мосулюк приказал всем зажечь костры и приступит к сушке одежд. Тем временем Хурсакай взяв собой своих людей, отправился на охоту. Им нужно было раздобыть свежее мясо. Чтобы быстрее найти мясо животных, Хурсакай разделив своих людей на две части, отправился на охоту. Другая часть отправилась в противоположную сторону.
Приблизительно через два часа, дозорные сообщили Мосулюку о возвращении половины людей Хурсакая, вместе с большой добычей. Их появление было встречено с бурными криками и улюлюканьем. Быстро разделав туши, монголы приступили к приготовлению пищи. Через полчаса вернулась и другая половина. И как оказалось с не пустыми руками, помимо убитых архаров они пригнали трех лошадей, нагруженных тяжелым грузом. Мосулюк и Хурсакай узнав об этом, стали расспрашивать своих людей:
– Где вы раздобыли этих лошадей? – спросил Мосулюк у одного из воинов державших лошадей за уздечку.
– Когда мы охотились на северном склоне вон тех гор, Эдигей подстрелил одного крупного архара, – начал отвечать, тот, кому был задан вопрос. – Когда он спустился за добычей, его внимание привлекли странные звуки, похожие на ржание лошадей, он, разумеется, тут же поднялся вверх и предупредил нас об опасности.
– Вы кого-нибудь увидели, там внизу? – перебил его Хурсакай.
– Нет. Мы просто начали спускаться, стараясь не шуметь. Затем, окружив то место, откуда доносились звуки, мы подкрались туда и увидели этих лошадей.
– Постой, ты хочешь сказать, что кроме лошадей там никого не было? – на этот раз, его перебил Мосулюк.
– Ни одной живой души! Мы подозвали всех остальных и прочесали все скалы вдоль и поперек. Там никого не было.
– А сколько вас было, до того как вы подозвали остальных? – продолжал расспрашивать Мосулюк.
– Пятеро: я, Манчук, Харсым, Дуденбей и его сын Башрик. Остальные охотились невдалеке от нас. Мы просто слегка отбились от основной группы. Так, как Башрик как я уже говорил, подстрелил крупного архара. Похоже, стрела сильно ранило его в ногу. Поэтому, мы преследовали его по тропинке ведущего к небольшой речке.
– Значит, первым увидел животных…
– Башрик! Он то и спустился первым и подозвал остальных, – продолжал отвечать монгол. Похоже, было на то, что подобный допрос его слегка начал нервировать.
– И когда вы спустились вниз, там никого не было?
– Да. Но, как я уже сказал…– вспотевший монгол, начал чувствовать себя в не своем блюдце.
– Ладно, можете не продолжать! Приведите ко мне лошадей, я хочу на них взглянуть, – Мосулюк, явно был сильно озабочен свалившимися на их голову лошадьми. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить происхождение лошадей. Рослые и сильные черные лошади, не могли принадлежать степным жителям. Такие лошади могли быть, только завезенными, откуда-то извне. Из этого следовало, что лошади принадлежат тому самому каравану, за которым они гнались все это время.
– Скажи мне Хурсакай, ты раньше где-нибудь видел таких лошадей?
– повернувшись, Мосулюк обратился к Хурсакаю.
– Да. Я узнаю этих рослых и черных как уголь лошадей. Точно таких же лошадей я видел, когда мы наблюдали за караваном.
– Итак, сомнений быть не может! Эти лошади принадлежат каравану, – подытожил Мосулюк.
– Выходит, так оно и есть, – согласился Хурсакай.
– Так то оно так, только вот, что они здесь делают? Что делают эти лошади у нас, у монголов, вместо того, чтобы быть у купцов?!
– Может они их нам специально подсунули? – в сомнении спросил Хурсакай.
– Вполне возможно. Может быть, что это даже какая то хитрая ловушка, подстроенная купцами, – высказал свои опасения Мосулюк.
– Но как они, тогда узнали о нас?
– Может быть, мы чем-то выдали свое присутствие? – задумчиво начал размышлять Мосулюк. – Вы осмотрели груз? Что в этих чертовых мешках? – с этими вопросами он обратился к своим людям.
– Да. Вон к тем двум лошадям привязаны четыре мешка зерна. А к тому, третьему лошадью привязаны ковры.
– Я понял, они подкинули нам отравленное зерно! Эти олухи, видно нас за дураков держат. Небось, подумали, что мы тут же кинемся кормить ими наших лошадей. Как бы не так! – воскликнул Мосулюк.
– Да, но тогда зачем им надо было присылать нам еще и ковры? Чтобы укутать ими наших умерщвленных лошадей, и похоронить их с почестями?! – не согласился с ним Хурсакай. – Нет. Тут, что-то не сходится. Они не такие уж дураки, чтобы дарить такие дорогие ковры. Купцы скорее глотку дадут перегрызть, чем подарят врагам хорошие, дорогие ковры.
– Возможно, ты в чем-то прав, – слегка прикусив губы, ответил Мосулюк.
– Простите, что вмешиваюсь …но…– неожиданно, вмешавшийся в их дискуссию солдат запнулся, увидев недовольный взгляд тысячника.
– Говори!
– Видите ли, когда мы обнаружили их, была еще одна деталь, о которой думаю, следует заметить, – начал говорить монгол. – Лошади лежали в небольшой яме, сбившись в одну кучу. Они были слегка напуганными. Однако, увидев нас, они радостно заржали. К тому же, как я уже заметил ранее, мы осмотрели все расщелины и не обнаружили каких-либо следов или отпечатков человеческой ноги. Там были следы одних копыт. Очевидно, что эти лошади сами сбежали и заблудились.
– О боже, так почему ты об этом умолчал? – удивленно спросил Мосулюк.
– Так ведь, вы сами меня тогда перебили.
– Неважно, ты все равно должен был об этом сказать, – громко ответил Мосулюк.
– Простите, виноват!
– Ладно, можешь идти, – повернувшись к Хурсакаю, Мосулюк сказал следующее:
– Похоже, он прав. Лошади видимо, испугались грозы и сбежали.
– Да. Получается, караван находится где-то здесь, недалеко от нас, – согласился Хурсакай.
– Хм…странно, что они не пустились на поиски животных, – задумчиво сказал Мосулюк.
– Ничего в этом странного нет. Они, видимо побоялись отправить людей на поиски. Или же, они так торопятся, что не сочли нужным тратить время на поиски трех лошадей. В конце концов, у них есть товары и поценнее каких-то трех лошадей с какими-то коврами.
– Правильно говоришь Хурсакай. И все же забавно, что их лошади удрали от них с грузом. И куда? Прямо к нам в руки! Ха! Хотел бы я взглянуть на лицо главы каравана, после того как, он обнаружил их исчезновение, – злорадно ухмыльнулся Мосулюк. Ему неожиданно вспомнился сон, виденный им недавно.
– Это очень хорошо! Сначала лошади с коврами, а потом, того и глядишь, и верблюды с мешками золота к нам прибегут, – радостно воскликнул Мосулюк. – Ба, бывают же вещие сны, аа?!
– Что вы сказали? – непонимающе спросил Хурсакай.
– Ничего. Я просто вспомнил свой сон, – покачав головой, ответил Мосулюк.
– Мы приготовили еду, где желаете кушать? – спросил один из воинов, незаметно приблизившись, пока они горячо обсуждали происшедшее и свои дальнейшие действия.
– Принесите сюда. Мы покушаем здесь, – ответил Мосулюк.
После того как один из воинов принес на небольшом, грязном блюдце куски прожаренного мяса, Мосулюк вместе с Хурсакаем с большой охотой приступили к пожиранию мяса.
Плотно покушав, все принялись приводить свое оружие в порядок, а те, у кого оружие было заляпано грязью, занялись их чисткой. Мосулюк, лично приказал привести свою тысячную в боевую готовность. Хурсакаю же он приказал, взять свою сотню и отправиться на поиски каравана. Он решил, что так будет разумнее. Зачем рисковать всей тысячной. Пусть лучше Хурсакай отправится вместе с сотней своих головорезов, на поиски каравана. Как только они обнаружат его, сотник пришлет к нему человека, и только тогда он двинется в путь. К тому же раз караван где-то недалеко, то они наверняка следят в оба. Поэтому сотня Хурсакая, незаметно прочешет всю долину. Тогда как с тысячной, они бы наверняка обнаружили свое присутствие.
Тем временем, пока тысячник Мосулюк готовил своих солдат к бою, сотник Хурсакай, прочесывал всю долину. Получив приказ от тысячника, Хурсакай, прежде всего, решил послать вперед своих лучших лазутчиков.
Когда тысячнику доложили об обнаружении множества верблюжьих и лошадиных следов, он решил, что судьба, похоже, благоволит ему. Чтобы не вернуться к тысячнику с пустыми руками Хурсакай решил выследить их до конца и самому воочию увидеть этот злосчастный караван. Поэтому, он приказал своим людям немедленно скакать за ними, и как можно быстрее догнать их. А чтобы тысячник не был в неведении, Хурсакай послал одного гонца с сообщением, где говорилось о том, что следы каравана обнаружены, но для пущей уверенности, он сам лично догонит их и убедится в этом сам. Затем, он пришлет еще одного гонца с сообщением о точном месторасположении каравана.
Проскакав около двух часов, лазутчики сообщили Хурсакаю, о том, что следы становятся все свежее и свежее. Это обстоятельство еще раз доказывало то, что караван находится почти перед их носом. Узнав об этом, Хурсакай в хорошем расположении духа, обогнул небольшую горную глыбу с левой стороны. Только тогда, они услышали шум и гам. Было очевидно, что караван находится за скалой.
Быстро приказав своим людям спешиться, Хурсакай взяв собой три десятка опытных воинов, прополз вверх, именно в ту сторону, откуда были отчетливо слышен шум. Как только они взобрались на верхушку невысокой скалы, их взору открылся отличный вид.
На огромной зеленой лужайке, всюду усыпанной цветами и благоухающей ароматом весны, удобно расположился красивый караван. А красивым он был потому, что, по мнению Хурсакая, он был самым большим из всех им виданных. Сотни верблюдов, и лошадей нагруженные дорогими вещами, и наверняка с сундуками набитыми до отказа золотом. Это было приятное зрелище. Он даже услышал, как позади него ахнули его воины, видимо обрадованные, тем же, что и он. Внимательно осмотрев караван, Хурсакай решил, что ему не удастся сосчитать точное количество людей и животных. Поэтому, он приказал остаться рядом, только троим, а остальных отослал назад к лошадям.