Оставшись с тремя своими людьми, Хурсакай велел одному считать верблюдов, другому лошадей, а третьему людей и их вооружение. Таким образом, он разрешил возникшую проблему. Сам же он, с удовольствием разглядывал купцов.
С небольшой скалы было видно, все, что находилось на долине. Хурсакай со своими людьми заметил то, как организованно охраняется караван. Наемники, охраняли караван, настолько добросовестно, что надо было отдать им должное. Часовые обходили всех верблюдов, проверяя сохранность груза. Дозорные, расставленные по всему периметру, вовремя делали перекличку. Хурсакаю даже удалось рассмотреть цвета их одежд. Почти все воины, охранявшие караван носили длинные темно синие плащи, надетые поверх отлитых бронзой доспехов. Блеск мечей и наконечников длинных копий, внушали страх. Похоже, вооружением, купцы их не обидели. Даже купцы были одеты в длинные халаты, сшитые золотыми нитями. У слуг и рабов были яркие и разноцветные шаровары и короткие рубашки. Караван действительно был большим и судья по всему с не одним сундуком золота. Через некоторое время, Хурсакай уже точно знал, о том, сколько верблюдов и лошадей в караване, и сколько человек их охраняют. Узнав все, что им следовало знать, Хурсакай и его люди спустились обратно вниз. Затем, собрав своих людей, Хурсакай отправил трех гонцов с сообщением к тысячнику Мосулюку. А остальных, разделив на группы, отправил во все стороны, чтобы контролировать ситуацию.
Глава 9.
День близился к полудню, когда Хурсакаю начало надоедать их бездействие. Тот факт, что караван как на ладони находится у него под боком, сильно возбуждало его алчность и воинский пыл. Так и хотелось дать команду своим людям начать атаку на караван. Однако он помнил, какой приказ ему отдал тысячник Мосулюк. Ослушаться приказа он не мог, так же как и захватить этот караван, без помощи Мосулюка. Но соблазн был велик. Оглянувшись вокруг, Хурсакай увидел вопросительные взгляды своих воинов. Видно было, что и они, еле держатся от того, чтобы громкими улюлюканьями не напасть на караван. Однако он строгим взглядом дал им понять, что нападать на караван еще рано.
Хурсакай заметил, что караван охраняется по всем правилам, соблюдаемым в общепринятых армейских условиях. Искусно расставленные часовые, и само расположение лагеря, говорило о том, что командует наемниками опытный воин и хороший стратег.
От его взгляда также не ускользнуло и то, что центр каравана охраняется усиленными патрулями наемников. Пристально вглядевшись туда, Хурсакай понял почему. Около трехсот верблюдов были нагружены тяжелыми дубовыми сундуками и огромными мешками. Не трудно было догадаться, что в сундуках и мешках находятся наиболее ценные сокровища каравана. Его подозрения оправдывались, также и тем, что возле верблюдов стоял шатер главных купцов. То, что в том шатре находились главные купцы, было очевидно, по их богатым одеяниям. И, наконец, командиром наемников, как уже догадался Хурсакай, был высокий и статный воин в темно синем плаще. Он все время находился рядом с купцом, который по одеянию, сшитому из золотых нитей, отличался от других, своим властным видом. Очевидно, он и был главой этого купеческого каравана.
Все эти результаты наблюдения, сделанные сотником Хурсакаем, говорили об его способностях лучшего лазутчика. Долгие разведывательные вылазки на вражеских территориях, сделали его лучшим монгольским лазутчиком. Среди монгольских воинов, он прославился именно благодаря своему чутью и зоркости глаз. Всем было известно, что при наблюдении за врагами, от Хурсакая не одна деталь никогда не ускользало. Все его разведывательные донесения всегда были ценными и важными для монгольской империи. Поэтому, его старались держать на приграничных землях. Имея в своем наличии сотню опытных следопытов и воинов, отличающихся от остальных дерзостью и храбростью, Хурсакай мог вести постоянные наблюдения за любыми передвижениями вражеских сил.
Между тем отправленные сотником Хурсакаем гонцы, прискакав к тому месту, где их должны были ждать тысячная Мосулюка, спешились и направились к тысячнику. Ждавший их с нетерпением Мосулюк сам вышел им навстречу. Сообщение было коротким, один из гонцов, подойдя к Мосулюку, просто сказал ему следующее:
– Уважаемый Мосулюк, наш сотник Хурсакай, велел сообщить вам, что караван обнаружен.
– Отлично! – повернувшись к своим воинам, Мосулюк отдал приказ о том, чтобы все немедля седлали лошадей.
Быстро собрав свои вещи, и поспешно потушив костры, воины вскочили на своих коней. За какие-то мгновения, все были готовы отправиться в путь.
Обрадованный хорошей вестью тысячник Мосулюк, повернувшись к присланному гонцу, сказал:
– Скачите вперед, будете показывать нам дорогу! – после чего, взглянув на своих воинов, не удержался от того, чтобы громко крикнуть. – Монголы, за мной! – громко улюлюкая, тысячная поскакала вслед за своим тысячником Мосулюком.
У тысячника Мосулюка было отличное настроение. Еще бы не радоваться тому, что караван уже почти в их руках! Как будто посланным самим небом, этот караван так и затуманивал взор Мосулюка, рисуя в его воображении несметные сокровища, которые они, несомненно, захватят в виде трофеев. Ему так и не терпелось самому взглянуть на этот караван, за которым они столько гнались. Ведь если все что говорят эти разведчики правда, то значит караван и вправду богатый.
Слово «богатство», для него означало не просто какую-то огромную кучу золота и серебра, но и многое другое. Мосулюк, будучи кровожадным монголом, наряду с всякими насилиями, имел слабость к золоту. Именно блеск золота вызывало у него восторг. С самого детства лишенный всякого внимания со стороны своих бедных родителей, еле волочащих свою жизнь, он возненавидел голодную степную жизнь. Еще тогда, он дал себе клятву собрать для себя как можно больше золота. И, он действительно собирал их. Никому не было известно, сколько он уже смог собрать. Но даже того, что он собрал, для него было мало. Все его воины боялись скрыть от него, то, что у них было. В его тысячной с этим было очень строго. Любой, кто пытался скрыть от него хоть часть своих трофеев, немедленно наказывался. Вся тысячная Мосулюка, в обязательном порядке отдавали одну треть своих захваченных трофеев своему тысячнику в качестве дани. За это он их любил, а они его уважали и боялись. По возвращении из похода, все свое богатство Мосулюк прятал в самом надежном месте, известном только ему одному. А до тех пор носил их собой. Точнее носил не он, а его конь. Самый выносливый и быстрый скакун, с черно-белой гривой. Во время похода, жадный и алчный Мосулюк, никогда не расставался со своими трофеями. Он их прятал в черных мешках, сшитых из козьей шкуры, прикрепленных к седлу своего коня.
Тысячная Мосулюка подгоняя своих коней кнутами, скакали, что есть силы. Мосулюку не хотелось терять драгоценного времени. Он никак не мог успокоиться, до того хотелось увидеть, этот чертов караван, что решил загнать лошадей. Однако примерно, через час, разведчик, скакавший впереди начал замедлять бег своего коня. По его примеру остальные тоже поскакали рысцой. Скакавший за разведчиком Мосулюк, даже заметил, как тот поднял правую руку, давая знак замедлить ход лошадей. Догнав его, Мосулюк вопросительно уставился на него, как бы спрашивая, в чем дело?
– Мы приблизились к тому месту, где нас ждет сотник Хурсакай, – поняв его взгляд, ответил разведчик. – Дальше мы должны идти пешком.
– Почему?…Будет лучше, если мы не будем расставаться со своими лошадьми – не согласился с ним Мосулюк.
– Но тогда нам будет трудно, приблизиться к каравану на достаточно близкое расстояние и при этом оставаться незамеченными.
– Пожалуй ты прав. Нам незачем обнаруживать себя сейчас, – согласился Мосюлук.
– Сотник Хурсакай со своими людьми расположился за теми холмами, – говоря это, разведчик показал пальцем в сторону небольшой лощины, за которыми открывался живописный вид на долину.
– Хорошо. Теперь иди к нему и скажи, что мы уже здесь. Пусть придет ко мне лично и доложит обстановку. Мы расположимся за теми скалами на севере долины, и будем ждать его. Да и еще… – собравшийся было уйти разведчик, при последних словах тысячника остановился и круто развернулся, лицом к нему. – Вот что…передай Хурсакаю, пусть без моей команды ничего не предпринимает. Все действия по отношению к каравану, он должен согласовывать со мной. А теперь ступай к нему.
Обернувшись к своим воинам, Мосулюк приказал спешиться и быстрым темпом укрыться в северных скалах. Держа лошадей за узды, воины направились в сторону скалистых гор. Один только вид, которого внушал людям отвращение и страх. Темно-красные, скалистые горы с остроконечными выступами напоминали, какого-то чудища с огромными клыками. Но монголы, прошедшие через многое, не раз смотрящие в лицо смерти, если и ужаснулись от мрачных скал, то только на какую-то долю секунд. Даже сам Мосулюк заметил это. Ему понравилось то, что на этих скалах расположился его тысячная. Поскольку его страшная орда, в полуоборванных лохмотьях, по внешнему виду хорошо сочеталась с этой местностью.
– Если бы горы могли двигаться, клянусь богом войны, из нас получилась бы хорошая команда! Под прикрытием таких страшных остроконечных скал, мы запросто могли бы покорить всех врагов. Жаль, что вы не можете двинуться с мест…– Мосулюк сам не знал, с кем разговаривает. Он просто обращался в пустоту. Или может быть, говорил мысли вслух. И, разумеется, никак не ожидал ответа. Однако ответ последовал: