– Да. Но ведь караван охраняют не купцы, а наемники, – решил напомнить Хурсакай, – и оттого, что купцы, расслабившись, загорают на солнце, наша атака не будет увенчано успехом. Наоборот она ничуть не безумнее попытки коня растоптать спящего слона!
– Тогда, что же ты предлагаешь? – нетерпеливо спросил Мосулюк. Ему снова не нравились возражения сотника Хурсакая.
– Мне хочется самому посмотреть на месторасположение лагеря и на его охрану, – ответил Хурсакай. – Все зависит от того, как расставлены караульные солдаты, в каком количестве и вооружении. Даже знание точного месторасположения верблюдов может сыграть нам на руку.
– Хорошо, – согласился тысячник Мосулюк. – Отправляйся и посмотри все сам. Мне нужны точные разведданные, и помни вне зависимости от твоих данных, мы нападем на караван сегодня! Надеюсь, ты меня понял, Хурсакай?
– Да, – после чего, вскочив на своего коня, Хурсакай вместе с несколькими воинами поскакал вперед.
Через некоторое время сотник Хурсакай жестом руки дал знак своим людям, которые скакали вслед за ним остановиться и спешиться с лошадей. После того как все выполнили его команду, он приказал одному из воинов отвести лошадей к небольшим скалам расположенным слева от них.
Взяв с собой оставшихся людей, а их рядом с ним было около дюжины, Хурсакай повел их вперед. После нескольких шагов сделанных вперед Хурсакай заметил открытое пространство. Окажись он там со своими людьми, их наверняка заметили бы дозорные, выставленные в качестве охраны каравана. Подумав немного, Хурсакай решил не идти в полный рост, поскольку это было опасно.
Присев немного на сырую землю Хурсакай взял в руки свой меч и медленно начал идти ползком, следовавшие за ним воины последовали его примеру, на ходу вынимая из ножен свои кривые мечи.
Ползти по каменистой местности было очень трудно, поскольку острые камни сильно царапали колени и локти. Однако, несмотря на эти трудности, все воины без исключения безропотно и так же молча как сотник Хурсакай проползли открытую местность, и дошли до отделявшего их густого кустарника.
Наконец дойдя до кустарника, Хурскакай обернувшись, подал всем знак быстро лечь и замаскироваться. Кустарник оказался очень густым и тянулся на значительное расстояние, заметив это, Хурсакай очень сильно обрадовался, поскольку ползти по нему было гораздо безопаснее, несмотря на колючие шипы.
По команде сотника Хурсакая монгольские разведчики начали ползти дальше, пока вдруг впереди не услышали тихие шаги. Шаги были отчетливо слышны, несмотря на то, что идущие старались не производить шума. Можно было с уверенностью сказать, что идущие в их сторону были не животными. Об этом можно было судить по лязгу оружия.
Когда шаги приблизились, все воины, лежа на земле, крепко прижали в свои руки мечи, приготовившись к схватке. Однако сотнику Хурсакаю не хотелось обнаруживать свое присутствие раньше времени, поэтому он знаком руки дал своим людям понять о том, что дозорных нельзя трогать. Монголы, поняв его строгий жест, тут же притаились, слившись с густыми листьями кустарника.
Через некоторое время, прямо перед носом затаившихся в кустарнике монгольских воинов, стараясь не производить сильного шума, прошли дозорные. Дозорный патруль состоял всего из пяти солдат. Все пятеро были в блестящих доспехах, поверх которых были накинуты темно синие плащи. Без сомнения это были дозорные из числа наемных солдат охранявших караван.
Дозорные, пройдя несколько шагов от того места, где лежали монголы, постояли несколько секунд и, обменявшись короткими фразами между собой, двинулись дальше. Притаившиеся монголы, поняв, что их не заметили дозорные каравана, облегченно вздохнув, расслабили свои пальцы до этого крепко сжимавшие мечи.
Не успели отойти дозорные, как разведчики по команде сотника Хурсакая тихо продолжили ползти. После того как проползли значительную часть кустарников, Хурсакай первым заметил караван. Караван стоял приблизительно в трехстах метрах от густого кустарника, в котором расположился Хурсакай со своими разведчиками. Понаблюдав за караваном какое-то время, Хурсакай решил вернуться. Но на всякий случай, он приказал своим людям оставаться в кустарниках, дожидаясь прихода остальных. Согласно его приказу, им запрещалось без надобности вступать в схватку с противником и обнаруживать себя.
На то место, где они оставили своих лошадей, Хурсакай вернулся без труда, поскольку обратную дорогу он хорошо запомнил. К счастью на обратном пути дозорные ему не встретились. Быстро сев на своего коня он велел воину, охранявшему лошади остальных разведчиков, дожидаться его прихода здесь. Затем, пнув обеими ногами в бока свого коня, поскакал в сторону тысячной Мосулюка.
Мосулюк заметив приближение сотника Хурсакая, потирая руки, вышел к нему навстречу.
– Ну, что скажешь Хурсакай? – не дав Хурсакаю слезть со свого коня, задал вопрос тысячник Мосулюк.
– Я полностью все разведал, если вы все еще хотите напасть на караван, то сейчас самое удобное для этого время! – соскочив со своего коня, ответил сотник Хурсакай.
– Отлично! Что нам делать, скажи мне свой план? – нетерпеливо спросил Мосулюк и, обернувшись, дал знак остальным своим военачальникам подойти к ним и присоединиться к их разговору.
Дождавшись пока соберутся остальные военачальники, Хурсакай усадив их в круг, вкратце обрисовал свой план нападения на караван. После недолгих споров, все присутствующие согласились с планом сотника Хурсакая. После обсуждения все встали и пошли по своим местам.
Пока Хурсакай отделив свою сотню, отводил их в сторону, Мосулюк наспех подняв свою тысячную, решил произнести небольшую речь.
– Слушайте меня, вы славные воины, гордость всей монгольской империи, – начал свою речь Мосулюк. – Вы все закаленные в суровых битвах воины, всегда заслуживали мое уважение! И вот теперь я решил воздать вам всем сполна награду за все заслуги перед монгольской империей. Как вы знаете на протяжении нескольких дней и ночей мы продвигались в чужие земли. Перед нами как передовым отрядом великой монгольской армии, генералом Мунджехбием была поставлена цель, проследить за караваном и найти дорогу в город Ак-Буркут. В город тех самых презренных кыргызов, которых мы всегда покоряли и которые служили нам как рабы. Эти горные бараны возомнили себя воинами, но как мы все знаем, они всего лишь жалкие травинки, что топчут наши кони, маленькие камешки, которых уносит ветер в степи! Для нас одолеть их ничего не стоит, и вы это прекрасно знаете! Разве я не прав, а?! Мы монголы покорители всех племен, множество раз выигрывавшие битвы с татарами, меркитами, китайцами и прочими жалкими племенами, запросто захватим городишки и поселения этих ничтожных кыргызов!
В ответ прозвучали громогласные крики в строю и улюлюканья.
– Но не для того я вас сейчас собрал, – услышав ожидаемые одобрительные возгласы и крики, продолжил Мосулюк, – чтобы говорить вам кто мы и кем являются кыргызы! Я собрал вас, чтобы спросить у вас о том, готовы ли вы получить свое вознаграждение, которое по праву принадлежит вам, но которую я не могу вам дать, потому что их у меня нет?! Но я знаю, где их взять и как вам их раздать. Как я уже сказал, лазутчики во главе с нашим доблестным сотником Хурсакаем выследили караван и выяснили, где находится та дорога, что, ведет к городу этих жалких и ничтожных кыргызов! Если мы знаем дорогу, зачем я спрашиваю у вас, нам ждать пока караван благополучно дойдет до него? Зачем нам терять драгоценное время? Или вы хотите, чтобы генерал Мунджехбий узнав о том, какую возможность мы теряем, поднял нас на смех, обозвав глупыми ослами, а? Или быть может, вы думаете, что для нас будет очень кстати, если идущие за нами тысячные Джунгарека и Эдигея первыми захватят караван и поделят между собою те сокровища, что по праву первенства принадлежат нам, а? За этими двумя тысячами Джунгарека и Эдигея идут все остальные, а что если свирепый тысячник Тайликхан со своей волчьей стаей, опередив всех нас, налетит на караван первым и приберет к своим рукам все богатства? Неужели вам не будет обидно, если то, что у нас под носом отберут другие?
В ответ вся тысячная хором прокричала слово «нет!».
– Если вы согласны, то я приказываю вам захватить караван! Уничтожьте всех этих тупых торгашей и принесите мне все золото, я уж сам их вам раздам по справедливости, – алчный Мосулюк сам сомневался в том, раздаст ли он по справедливости. Но главное было зажечь в глазах воинах искорку страсти и остроты перед предстоящим боем. Поэтому он с жаром продолжил свою уже затянувшуюся на его взгляд речь. – Ваша задача заключается в том, чтобы налететь на караван как соколы и уничтожить этих блестящих недоносков, разодетых в синие платья и возомнивших себя настоящими воинами, тогда как ими являемся мы, монголы! И еще пленных не брать! Их у нас будет вдоволь в городе, куда мы последуем после захвата каравана!
Хурсакай со своей сотней разведчиков слушавший речь тысячника Мосулюка и наблюдавший за последовавшей бурной реакцией его воинов, не одобрительно покачал головой. Мосулюк слегка переборщил, когда заявил своим воинам о том, что разведчики Хурсакая нашли дорогу, ведущую в город Ак-Буркут. Он то прекрасно знал, что на самом деле это не так. Ему не понравилось и то, что Мосулюк приказал никого не оставлять в живых. По мнению Хурсакая, следовало, уничтожить лишь охрану каравана, а купцов и проводников ведущих их в город взять в плен живыми. Но он давно уже понял, что тысячник Мосулюк не прислушивается к его мнению, да и перечить ему было бесполезно и небезопасно. Вся эта затея с преждевременным нападением на караван сильно не нравилась сотнику Хурсакаю. Но поделать он ничего не мог, поэтому решил слушаться глупых приказов тысячника, а дальше действовать самостоятельно по обстоятельствам.