– Нет, – категорично ответил Курчгез, – они все еще там, взгляни на тех птиц, которые кружат над кустами, это говорит о том, что там все еще есть чье-то присутствие, иначе птицы давно сидели бы на веточках и весело щебетали бы.
Эль Херзук подняв голову, увидел в том направлении, где были обнаружены вражеские разведчики небольшую стаю птиц.
– Раз они решили напасть на нас до прихода в город Ак-Буркут, значит, подоспели остальные силы монголов, иначе они вряд ли решились на такой шаг, –предположил Эль Херзук.
– Может быть, и подоспели, хотя я в этом сомневаюсь, – поделился со своим мнением Курчгез, – а может, им просто надоело наблюдать за тем, как мы маячим перед ними во всем блеске, и алчность взяло вверх над разумом. В любом случае, лазутчики никогда не стали бы так долго наблюдать с одного и того же места. Видимо у них есть четкий приказ оставаться на одном месте и дожидаться прибытия остальных.
– У меня так и чешутся руки отдать приказ лучникам пустить горящие стрелы в те заросли, – признался Эль Херзук, – но будет лучше, если они будут считать свое нападения неожиданным, так они будут менее бдительны и поспешны. Шансы победить в этом бою у нас крайне малы, если у врагов окажется численное превосходство. Но, несмотря на это мы будем стоять до последнего.
– Я предлагаю поступить иначе, – предложил Курчгез. – Если ты дашь мне Джуса и нескольких опытных воинов, мы могли бы захватить в плен монгольских лазутчиков и хорошенько допросить их о точном количестве вражеских сил, которых нам следует ожидать. Все равно они, так или иначе, нападут на этот караван. А если мы будем знать, с кем имеем дело, то у нас будут примерно одинаковые шансы с ними.
– Допустим, я согласен, но как ты собираешься к ним приблизиться, они же, оттуда прекрасно видят нас? – спросил Эль Херзук.
– Не беспокойся я здесь каждый холм, каждый кустик знаю, и обойти их для меня не составит труда, – уверенно ответил Курчгез.
– Может, будет лучше, если сто человек из нашей конницы окружат те густые кусты и предложат им сдаться? – сделал предложение Эль Херзук. – Думаю любой монгол, будь он трижды героем, посчитал бы безумием вступать в бой с конницей готовой смять на свое пути все!
– Монгольские лазутчики если уверены в том, что сюда идет подкрепление, откажутся сложить оружие и сдаться, наоборот они с удвоенной силой окажут нам сопротивление, – не согласился Курчгез, – а если рядом с ними за тем холмом расположено еще несколько сот воинов, тогда мы можем и вовсе рассредоточить свои силы и стать уязвимыми.
– В таком случае, будем придерживаться твоего плана, бесшумного захвата лазутчиков, я сам пойду с тобой, – сказал Эль Херзук, – сколько человек мне взять с собой?
– Двадцать человек будет достаточно, и еще отправь пять-шесть человек к тем холмам, – указав взглядом на холм, сказал Курчгез, – возможно там прячутся двое или трое воинов, которые держат наготове лошадей.
– Каких лошадей? – непонимающе спросил Эль Херзук.
– Ну не пешком же они пришли сюда эти лазутчики, – улыбаясь, ответил Курчгез. – Разумеется, они прискакали сюда на своих лошадях, а потом отвели свои лошади в сторону, оставив их под присмотром одного или двух человек. И дальше уже ползком двинулись в нашу сторону через ту открытую поляну и, наткнувшись на те густые кусты, удобно расположились там.
Все прошло так, как и планировали Курчгез с Эль Херзуком. Незаметно обойдя кусты с двух сторон, Эль Херзук и Курчгез набросившись на монгольских лазутчиков, скрутили их и взяли в плен.
Вслед за ними несколько воинов из охраны каравана привели связанного лазутчика вместе с их лошадьми.
Монгольские лазутчики еще не пришедшие в себя, обезоруженные лежали возле ног Эль Херзука с кляпами во рту и связанные по рукам и ногам. Через некоторое время, оправившись от неожиданности, лица лазутчиков стали надменными и дерзкими.
Эль Херзук предложил Курчгезу самому допросить лазутчиков. После нескольких заданных вопросов и попыток выудить какую-либо информацию Курчгез понял, что монголы не заговорят, и, скорее всего, будут молчать до последнего конца.
Глядя на монгольских лазутчиков одетых в оборванные лохмотья из мехов и шкур животных, Курчгеза вдруг озарила хорошая идея, с которой он незамедлительно решил поделиться с Эль Херзуком.
Глава 6.
Сотник Хурсакай вернувшись на исходные позиции, где его прихода с нетерпением дожидался тысячник Мосулюк, доложил ему обстановку. После короткого обсуждения, сотник Хурсакай предложил напасть на караван только с одного направления, с того, где он оставил своих людей. По его мнению, открытым местом являлось только одно направления, с остальных трех сторон подойти к каравану было трудно из-за скалистых уступов. Кони и их всадники не смогли бы пройти по этим местностям, так как при атаке им пришлось бы все время спотыкаться об острые выступы камней.
Хурсакай точно начертил на земле месторасположение каравана и их охрану. Согласно плану сотник Хурсакай должен был со своей сотней воинов незаметно подойти к густым зарослям и оттуда пускать стрелы в сторону защитников каравана. Тем временем Мосулюк со своей тысячной армией сделает молниеносную атаку. Как только наемники, охраняющие караван дрогнут, Хурсакай бросит свою сотню воинов в атаку. Таким образом, они смогут без особого труда рассеять всю охрану каравана и захватить все то добро, что находилось там.
После обсуждения плана атаки, все двинулись в путь к намеченной цели. Первым к холму прискакал Хурсакай со своей сотней воинов. Оставив своих лошадей на том самом месте, где они оставляли прежде, они двинулись вперед. Хурсакай в спешке не обратил внимания на то, что кони, которых оставляли там его дюжина разведчиков, почему-то отсутствовали.
После того, как все спешились, Хурсакай взяв собой двадцать воинов, ползком направился к густым кустам. Остальным он приказал дождаться, пока они не скроются за густыми кустами и только тогда двинуться вслед за ними группами по двадцать человек.
Тем временем Мосулюк заняв свою позицию с другой стороны холма, приготовился ударить по врагу всей своей конницей.
Хурсакай без труда прополз то расстояние, которое ему уже однажды приходилось пройти. Когда он с двадцатью воинами ползком приблизился к тому месту, где их прихода ждали его разведчики, он остановился, чтобы осмотреться. Дюжина его воинов неподвижно лежали вниз животом, держа в руках свои кривые мечи. Удовлетворительно хмыкнув, Хурсакай приблизился к одному из них и спросил:
– Ну, что заждались вы нашего прихода? Сейчас мы подадим им жару! Вы, я смотрю, хорошо усвоили уроки наблюдения, раз уж лежите ничком без единого движения.
Вместо ответа один из его лазутчиков не поворачивая голову в его сторону, дал рукой знак приблизиться к нему на расстояние протянутой руки и вместе с ним посмотреть в сторону лагеря противника.
Подумав, что там есть на что поглядеть, Хурсакай приблизился и взглянул туда, куда пальцем указывал один из его лазутчиков. На первый взгляд в лагере было все тихо, однако, присмотревшись более внимательно, Хурсакай заметил одну странность, все воины ходили взад и вперед, посматривая в ту сторону, откуда должны были ударить тысяча монголов во главе с Мосулюком. Некоторые воины сидели за отдыхающими верблюдами, держа в руках луки и стрелы. Можно было без труда определить, что они были готовы к отражению атаки противника.
– Неужели они догадались, что мы хотим на них напасть? Как такое возможно, ведь я же убедил Мосулюка, что наша атака будет внезапной и застанет всех врасплох!
– Ну, на счет внезапности, мы, пожалуй, разочаруем вас! – вежливо ответил ему незнакомый голос, с ужасным акцентом. – Провались я в самый глубокий колодец, если это не так!
Удивленно посмотрев в сторону свого разведчика, Хурсакай в нем никого из своих людей не узнал, хотя одежда и все остальное принадлежали его воинам.
– Ты кто такой? – с выпученными глазами уставился на него Хурсакай. – Ты не из моей сотни?!
– Кто, я? Я, Эль Херзук!
– Эль… кто?
– Херзук!
В ту же секунду на его голову с ужасной силой опустился рукоять меча Эль Херзука, от которого Хурсакай сразу же потерял сознание. Не дожидаясь пока остальные воины как-то среагируют на этот поступок, все лежащие разом повернувшись, бесшумно нанесли смертельные раны двадцати воинам пришедшими вместе со своим сотником.
Никто из двадцати воинов пришедших вместе Хурсакаем не успели и рты раскрыть, как были убиты переодетыми воинами Эль Херзука. Не теряя лишнего времени, Курчгез распорядился, чтобы тела убитых монголов были убраны с густых зарослей кустарника.
Оттащив в сторону тела убитых монголов, Эль Херзук, Курчгез и еще десять воинов замерли в ожидании следующей группы. Чуть поодаль от них, рядом с караваном их сигнала помощи, на всякий случай, притаившись, ждали еще двести воинов.
Со всеми последующими группами удалось расправиться без труда. За исключением того, что одному из монголов, несмотря на полученную ножом рану в грудь, все-таки удалось вырваться из цепких рук Курчгеза. Но не успел монгол привстать и сделать шаг как тут же был сражен тремя стрелами, одна из которых попала ему в шею. Несчастный упал навзничь и больше не шелохнулся. Эль Херзук нахмурив брови, посмотрел на Курчгеза, который, пожав плечами, виновато опустил глаза, затем, повернувшись в сторону, одобрительно помахал лежавшим неподалеку воинам, которые и выпустили стрелы.
Как только последняя партия из двадцати воинов без единого писка была заколота мечами и кинжалами, Эль Херзук подозвал к себе ждавших его сигнала двухсот воинов и велел им, спрятавшись в этих кустах стрелять из луков в сторону нападающих монголов.
Оставив в кустах за старшего Джуса, Эль Херзук взяв с собой Курчгеза и пленного монгола, двинулся к шатру. Там они, быстро привели в чувство сотника Хурсакая.