– А если бы он еще и ходил бы без одежды, как представители некоторых диких племен, то не сомневаюсь, что он написал бы так:
– «Сердце мое, то горит, то остыват, а дрожащее тело засыпает песком, иль ветром оголяет»,- ха, ха! – рассмеялась Майрамкуль.
– Эх, Майрамкуль! Я вовсе не разделяю твои издевки, ты просто насмехаешься над ним, и над его чувствами, пидумывая остроумные и колкие слова. Да ты, моя дорогая просто завидуешь мне, признайся это так? Эти стихи бесподобны! Эль Херзук, Эль Херзук, какое звучное имя!
– Мне незачем завидовать вам госпожа, ваше счастье – это и мое счастье! – укоризненно сказала Майрамкуль.
– Прости дорогая моя! Я не хотела тебя обидеть.
– Я и не обиделась. А это что за пример? «Ноги то перестают слушаться, то вовсю несутся в вашу сторону, словно к божественному белому лебедю, а не к черному ворону». Мне кажется, черным вороном он называет меня. Теперь этот надменный воин насмехается надо мной! Вот наглец!
– Да нет! Он же просто приводит пример, сравнивая меня с белым лебедем. Я слышала, что белые лебеди водятся в основном на юге, путешественники и торговцы говорят, что это красивые птицы, и они чем-то похожи на белых орлов из нашей легенды. А белые орлы как ты сама знаешь, у нас были священными птицами! Следовательно, он хочет подчеркнуть то, что я для него не только самая дорогая и любимая, но и священная!
– В вашей голове столько рассуждений и толкований этих стихов. Навряд ли этот твой отважный Эль Херзук сочиняя стихи, думал так же как вы. Он мог просто подобрать похожие слова и написать стихи. А вы в своей юной голове воспринимаете их по-своему.
– Как бы ты все это не истолковывала и что бы при этом не говорила, я все равно не перестану питать к нему теплые чувства! А теперь хватит спорить и давай лучше готовить ответ.
– Как? И вы после всего этого еще и одарите его ответным письмом?
– Да! И при этом признаюсь ему в том, что теперь мое сердце не свободно!
– Правильно! Давно надо было его отшить от себя подальше! Скажите, что вы давно уже влюблены в принца…
– Ты не поняла меня Майрмакуль! – перебила ее Чолпонай. – Я хочу признаться ему в том, что мое сердце теперь принадлежит только ему одному!
– Глупая девочка! Если вы хотите пойти на такой шаг, то почему бы вам, не дождаться, когда он сам первым не признается вам в любви, если он, конечно, влюблен в вас?!
– Конечно же, он влюблен в меня! Подтверждением тому служат его бесподобные стихи.
– Даже если и влюблен, как вы не понимаете, что раскрыв ему свою любовь первой, вы станете для него не интересной! Вам сначало следовало бы дождаться его признания, а потом только …
– Перестань, пожалуйста! Я сама знаю, как мне будет правильно поступить. И не спорь со мной больше!
– Как вам будет угодно, моя госпожа.
– И пожалйста, не обижайся на меня, ты бы отнеслась ко мне с большим пониманием, если бы была влюблена как я!
– Я только забочусь о вас и о вашей чести, и если я неправильно что-то сказала или сделала то, пожалуйста, простите меня за мою дерзость. Вы же знаете, как я сильно вас люблю.
– Я тоже тебя очень сильно люблю, я прощаю тебя за твою дерзость и в свою очередь тоже приношу свои извинения. А теперь дай мне, пожалуйста, некоторое время, чтобы подготовить еще одно письмо для храброго Эль Херзука.
Глава 4.
Эль Херзук с нескрываемой радостью на лице, взяв с рук Джуса письмо от Чолпоная, в сильном волнении приступил к чтению:
Я нежная птица, что щебечет на открытом поле,
словно не свободная и оказавшаяся в неволе.
Я, вспорхнув крыльями, вверх на небо взлетаю,
и к вам самые, что ни на есть, теплые чувства питаю!
Вы храбрый и отважный воин - Эль Херзук,
и для меня вы очень славный и хороший друг!
Каждый раз, когда я вас видеть перестаю,
кажется что я далеко где-то на земном краю!
Вытерев плащем пот со лба, Эль Херзук сглотнув слюну, оторвал свой взгляд от чтения и, подняв голову вверх, издал возглас ликования. После чего, приложив правую ладонь к сердцу, поцеловал письмо и сказал про себя следующее:
– Неужели и вы теперь вверх на небо взлетаете?! Воистину хвала Всевышнему! Правду говорят, что если человек влюблен, у него вырастают крылья и он взлетает вверх! Если она в своих стихах упоминает о взлетах птиц, то это хороший знак для меня.
С замирающим сердцем Эль Херзук продолжил чтение:
Если вы нас покинете и меня здесь оставите,
то тут же мое сердце и мою душу отравите!
Я не хочу, чтобы судьба нас надолго разлучила,
ведь я вам свое сердце и свою душу вручила!
Берите мое сердце и возле себя надежно храните,
держите в руках очень крепко и на землю не уроните!
Я теперь ваша и вы надеюсь, будете только моим,
этот мир будет принадлежать, только нам двоим!
– О, моя обожаемая Чолпонай, неужели вы вручаете мне свое сердце? Если это действительно так, то спасибо вам за это! Клянусь Аллахом, я буду крепко держать ваше сердце в своих руках! Вы даже не представляете, какую радость мне доставили, доверив мне свое сердце. Если вы моя, то я буду только вашим и этот мир, в самом деле, как вы говорите, будет принадлежать, только нам двоим!
Радосные размышления Эль Херзука читающего послание от Чолпоная были прерваны шумом на центральной площади. Выглянув из своего шатра, он заметил небольшую суматоху, горожане, выкрикивая громкие проклинания, возбужденно переговаривались между собой.
Озадаченный подобным поведением местных жителей, Эль Херзук приказав купцам сохранять спокойствие, направился в сторону столпившихся в одну кучу горожан с намерением узнать причину их внезапного возбуждения.
Не успел Эль Херзук сделать и шагу как к нему подбежал Джус и доложил следующее:
– Только что прибывшие в город пастухи доложили всем жителям о том, что видели большое войско монголов.
– Где они заметили их?
– Точно не знаю, но по их словам это где-то в часе езды отсюда.
– Значит началось! Немедленно приведи наших воинов в полное боевое положение и скажи купцам, чтобы они не волновались зря. Я скоро вернусь.
– Куда вы направляетесь?
– Во дворец хана, надо выяснить их намерения и узнать о том, скольких воинов может выставить гарнизон города против монгольских сил.
Взяв своего коня, Эль Херзук рысью погнал его в сторону ханского дворца. По дороге он заметил, как люди в панике закрывали все двери и окна домов, а некоторые беспорядочно бегали в разные стороны. Из небольших переулков то и дело встречались вооруженные отряды кыргызских солдат, идущих строем в сторону городских стен.
Придя во дворец Калмат-хана первое, что увидел Эль Херзук, это большое количество воинов облаченных в блестящие доспехи. Баатыры переговариваясь между собой о чем-то, сильно спорили.
Пристально вглядевшись в воинов, Эль Херзук заметил среди них Учкунбек баатыра. Подойдя к нему, он спросил у него:
– Что здесь происходит? Мне сказали о том, что недалеко от города заметили монголов, это так?
– Да. Наши пастухи еще вчера вечером заметили передвижение крупных монгольских сил. Боясь быть обнаруженными, они всю ночь прятались в горах и скрытно наблюдали за ними. Только к утру им удалось незаметно покинуть свое убежище и, оставив часть скота явиться в город.
– Скажите Учкунбек баатыр, а вам удалось узнать точное количество монголов?
– Сейчас этим занимается разведывательный отряд, направленный мною в ту сторону. Но уже приблизительно со слов пастухов установлено, что их около четырех тысяч! Кроме того, эту самую цифру подтвердил и тот самый монгольский сотник, которого вы захватили в плен и привели сюда. Мы ожидаем их прибытия меньше чем через час.
– Но как такое количество монгольских солдат могли пройти незамечеными? Ведь ваши пограничники должны были заметить их задолго до их появления близ города.
– В настоящий момент Совет аксакалов, вызвав на ковер Жолболду баатыра, с особым усердием задает ему этот же вопрос. Потом вызовят меня. Но, я считаю, что вины Жолболду баатыра в случившемся нет. Скорее всего, монголы перехитрили наших пограничников, передвигаясь по труднодоступной местности, в основном по ущельям и только в ночное время суток.
– Когда вы туда направили своих разведчиков?
– Как только пастухи принесли эту весть. Они давно уже должны были вернуться.
– Сколько их было?
– Человек десять.
– Возможно, ваших разведчиков уже нет в живых. Монголы могли их захватить или перебить.
– Вы так думаете? В таком случае, если они к вечеру не вернутся в город, мы отправим туда еще одну группу.
– Лучше оставьте эту затею для другого раза, незачем попусту распылять своих воинов. Монголы, так или иначе, нападут на город в самое ближайщее время. Вам лучше стоит подумать о подготовке горожан к обороне. Кстати, какими силами распологает гарнизон города на случай атаки монголов? Я, почему спрашиваю об этом, у меня просто в наличии, как вам известно, имеются несколько сотен воинов, которые могут понадобиться вам.
– На данный момент в нашем распоряжении шесть тысяч хорошо обученных солдат. Еще около трех тысяч воинов находятся в отпуске вне стен города. Они разбросаны в разных селах. Мы уже направили людей для их сбора. Помимо этого на крайний случай в своем городе Ак-Буркут мы можем мобилизовать еще около пяти тысяч солдат из числа зеленых юнцов.
– Если монголов именно столько, сколько мы думаем, значит у вас небольшое численное превосходство!
– Именно так, поэтому нет особой нужды в панике. Мы справимся с ними своими силами. А вы со своими воинами можете с городских стен просто наблюдать за тем, как сражаются кыргызы!
– А если их окажется больше?
– Полностью исключено! Тот захваченный вами пленник Хурсакай утверждает, что у генерала Мунджехбия в наличии оставалось не больше пяти тысяч воинов, так как остальных нескольких тысяч отозвал себя их хан. Это подтверждают и остальные пленные солдаты, которых вы привели к нам вместе с караваном. Если считать что вы перебили тысячную Мосулюка, у генерала Мунджехбия осталось всего четыре тысяча воинов. Он безумец, если считает, что сможет захватить нас с таким ничтожным количеством воинов! – произнес Учкунбек баатыр.