– Нельзя верить словам пленного сотника, он мог и наврать о количестве монголов, чтобы ввести нас в заблуждение, – не согласился Эль Херзук.
– Мы провели допрос с особым пристрастием. Он не мог соврать! Да и потом оглянитесь вокруг и скажите, кого вы видите? Вокруг одни знаменитые баатыры! Они все очень отважные воины! Тем более что титул баатыра хан присваивает не всякому воину. Чтобы заслужить баатыра, воины должны сильно отличиться в бою и быть храбрыми и бесстрашными! Именно таковыми и являемся все мы!
Пока они беседовали, двери в тронный зал отворились, и оттуда вышел Жолболду баатыр. Вышедший вслед за ним визирь Калмат-хана громко позвал к себе Учкунбек баатыра.
– Мне пора, – бросив Эль Херзуку эти слова, Учкунбек баатыр поспешил в тронный зал.
Эль Херзук узнав от Учкунбек баатыра все, что хотел, решил вернуться к купцам, ждавшим его прибытия на центральной площади, где они были размещены.
Эль Херзук взяв в руки коня, хотел, было, вскочит на него, как вдруг перед ним появилась Майрамкуль, служанка Чолпоная. Жестом, указав ему следовать за ней, она быстро изчезла в ближайшем переулке. Эль Херзук поспешно последовал за ней. Повернув в переулок, Майрамкуль сделала несколько шагов и вошла в открытую дверь. Вслед за ней вошел туда и Эль Херзук.
В доме, куда вошел Эль Херзук, было темно. Только небольшие лучи солнца еле пробивались сквозь дыры на окнах. Он начал искать глазами Майрамкуль, не видя ее в темноте, он негромко кашлянул. Вдруг из темноты ему навстречу с грациозной походкой вышла девушка. Она медленно приблизилась к нему, и лучи солнца попали ей прямо в лицо. Эль Херзук вздрогнул и взволнованно уставился на Чолпоная.
Она была одета в обычное серое платье, и на ней не было никаких украшений кроме подаренного им браслета. Улыбнувшись ему, она спросила у него:
– Здравствуйте Эль Херзук! Что же вы, явившись в ханский дворец, хотели уйти, не увидев меня?
– Здравствуйте Чолпонай! Я не ожидал, что вы выйдите из дворца. А войти я не посмел, поскольку узнал, что в тронном зале собрались все аксакалы.
– Они собираются там почти каждый день. И поэтому-то вы и решили уйти, не встретившись со мной? В стихах вы пишете, что засыпаете, дожидаясь моего выхода на балкон, а между тем сами готовы не дожидаясь меня уйти. Это явное свидетельство того, что вы решили избегать меня. А ведь вы утверждали, что готовы защищать меня!
– Нет. Вы ошибаетесь! Я пришел сюда, чтобы убедиться, что вы будете в полной безопасности. Однако, увидев столпившихся возле тронного зала воинов, я понял, что нет для вас более надежной защиты, чем множество отважных баатыров!
– Мне не нужны отважные баатыры. Мне нужен лишь один баатыр! Или теперь вы не в силах защитить меня?
– Я готов пожертвовать своей жизнью ради вас! – вскричал Эль Херзук.
– Почему? – тихо спросила Чолпонай.
– Потому что,… – внезапно Эль Херзуку стало трудно дышать. Он начал задыхаться.
– Ответьте мне, почему? – сердце Чолпоная готова была остановиться.
– Потому что я вас люблю! – с жаром произнес Эль Херзук. – Да, я полюбил вас с момента нашей первой встречи в тронном зале! Полюбил вас, несмотря на то, что вы дочь хана! И буду продолжать вас любить, покуда не умру!
– Повторите, что вы сказали, я не расслышала. Вы меня любите?
– Да! Я вас безумно люблю, и готов твердить об этом всю жизнь. Я люблю вас так сильно как никого! Вы любовь всей моей жизни. И я готов целовать ваши ноги.
Эль Херзук не помнил, как сел на одно колено и судорожно схватив за ноги Чолпоная начал целовать подол ее платья. Чолпонай вытерла слезы и, взяв Эль Херзука за плечи, сказала:
– Встаньте. Вам не зачем целовать мне ноги и платье. Я хочу посмотреть вам в глаза.
Эль Херзук встал и посмотрел ей в глаза. Она плакала и при этом нежно улыбалась.
– Скажите, вы действительно готовы отдать мне свое сердце, как это написано в ваших стихах?
– Да. Я отдаю вам свое сердце, поскольку тоже безумно влюблена в вас!
Эль Херзук, не совладав с собой, обнял ее и, притянув к себе нежно, поцеловал. Чолпонай не сопротивлялась ему, их губы сомкнулись в горячем поцелуе.
Глава 5.
Мосулюк все время пытался избегать присутствия тысячников Эдигея и Джунгарека, ему было стыдно за свое поражение в бою с наемниками, охранявшими караван.
В своей голове он вынашивал коварный план, отомстить купцам за свой позор и получить прощение генерала Мунджехбия за потерю своей тысячной армии. Ему было известно, что генерал Мунджехбий уже выступил вслед за Эдигеем и Джунгареком, со дня на день он должен был явиться сюда со всеми оставшимимся силами.
К моменту их прихода Мосулюку хотелось сделать нечто такое, что могло бы смягчить гнев генерала, которая неминуемо будет обрушена на его голову. Ему было страшно за себя, поскольку он боялся, что генерал может его в качестве наказания казнить.
Находясь в постоянном напряжении Мосулюк начал от постоянного страха перед приходом генерала сходить с ума. Чтобы как-то занять себя от мрачных мыслей, Мосулюк взяв оставшихся своих людей, в количестве ста пятидесяти человек отправился на прогулку. На самом деле, его, так называемая прогулка, преследовала другую цель, а именно разведку местности.
Целый день Мосулюк со своими воинами обшаривал все близлежащие джайлоо в поисках жертв. Ближе к вечеру они встретили на пути двух кыргызских пастухов, которые пасли небольшую отару овец.
Увидев монголов двое мальчиков бросив своих овец, попытались сбежать, но тут же, были пойманы. Монголы быстро собрали в одну кучу всех овец и по приказу Мосулюка сосчитали их количество. Всего овец было восемьдесят. Мосулюк очень обрадовался такой добыче и решил отвести всю отару во временный лагерь монголов, для того чтобы похвастаться перед Эдигеем и Джунгареком.
Но прежде чем двинуться назад Мосулюк велел своим людям допросить пастухов и выяснить, откуда они пришли.
Испуганные мальчики, которые были не старше десяти-одинадцати лет, увидев грозные лица монголов, со страху заикаясь, начали объяснять то место, где они живут. Для того чтобы пастухи поняли, что монголы не шутят и не потерпят обмана, по приказу Мосулюка одного из мальчиков на глазах второго забили плетью до смерти. После чего тело убитого пастуха бросили вниз с небольшого утеса.
Вечером того же дня Эдигей и Джунгарек с удивлением увидели то, как Мосулюк со своими воинами привели в лагерь отару овец. Воины встречали их восторженно громкими улюлюканиями, оказалось, что вернувшиеся недавно охотники пришли с малой добычей.
Через некоторое время, в больших котлах весело булькая, варилось баранье мясо.
Эдигей и Джунгарек не стали спрашивать о том, откуда Мосулюк раздобыл пищу, они просто, встретившись с ним взглядом, одобрительно кивнули головами.
Этого было достаточно для того, чтобы Мосулюк воспрянул духом.
На следующее утро Мосулюк взяв своих людей, отправился на охоту. Он, освободив связанного пастуха, посадил его перед собой на своего коня и велел показывать дорогу к своему поселению.
Ближе к полудню, обойдя скалистые горные тропы, Мосулюк со своими воинами вышел на небольшое кыргызское поселение.
Спешившись, монголы ползком направились в сторону юрт. Это были обычные белые юрты. Они были раскинуты рядом с небольшой речкой. Мосулюк заметил, что юрт было не больше одинадцати. Мужчин рядом с юртами было мало, в основном были одни женщины. Восле юрт мирно паслись лошади и овцы. Группа ребятишек шумно играли в алчики. Некоторые женщины занимались стиркой сидя возле речки. Несколько мужчин вооруженные короткими копьями и луками вместо того, чтобы охранять юрты, удобно расположившись на зеленой траве, играли в игру тогуз-коргоол.
Судя по плохому вооружению мужчин, было видно, что это обычные пастухи.
Мосулюк со своими людьми начал тихо окружать селение. Как только кольцо сомкнулось, он приказал своим воинам натянуть тетивы и приготовиться стрелять из луков.
Маленький пастух, который ползком тихо плелся позади Мосулюка, увидев то, как монголы приготовились к нападению на их селение, начал постепенно приходить в себя. Посмотрев в сторону кыргызских мужчин занятых чем-то интересным, пастух пристально всмотрелся в их лица, ища взглядом знакомого человека. Наконец, видимо узнав среди них своего отца, вдруг встав на ноги, громко закричал:
– Ата! Ата, душмандар!
Мужчины, услышав крик мальчика, вскочили на ноги и схватились за оружие. Тот, кому видимо и был обращен этот крик, узнав голос одного из своих сыновей, взволнованно схватил в руки копье и приготовился к отражению предпологаемой атаки противника. Дети до этого весело игравшие, испугавшись крика, попрятались в своих юртах.
Мосулюк позабыв о существовании маленького пастуха, приготовился, было к нападению, но, услышав сзади себя детский крик, сильно разозлился и, прежде чем тот успел еще что-либо выкрикнуть, взмахнув рукоятью своего меча, размозжил бедному пастуху голову. После чего, встав на ноги, поднял свой меч вверх. Тут же все сто пятьдесят воинов одновременно пустили стрелы. Мужчины, охранявшие юрты, не успев сделать и шагу в сторону монголов, попадали сраженные десятками стрел.
С громкими криками воины Мосулюка бросились в атаку. Из юрт начали выскакивать полуобнаженные юноши, вооруженные лишь палками и кнутами.
Один из кыргызских юношей выскочил из центральной юрты, держа в руках лук. Он успел сделать три выстрела и убить двух монголов, прежде чем Мосулюк добрался до него и не расскроил ему череп.
Монголы на своем пути практически не встретили никакого сопротивления. В кыргызском поселении, состоявшем из одинадцати юрт, жили всего около сорока человек, включая мужчин, женщин и детей.