– Неужто они поверили? – изумленно спросил Курчгез.
– В начале нет. Но когда увидели в его руках веревку, то немедля схватили его. Меня они не стали трогать. На следующий день суд Его величества императора обвинил моего отца в попытке удушить императора куском веревки!?
– О боже! Но, это же, смешно!
– Конечно, мне тоже было смешно. Стоило только мне представить отца, нелепо подбирающегося к императору и пытающегося удушить его веревкой, которым он обычно порол меня. Но, обвинения, почему-то не рассмешили судью. И поэтому, ближе к полудню, когда отец еще не успел полностью осознать, что с ним происходит его повесили…Представь, они повесили моего безобидного отца за то, что он просто пытался ….В общем мне тогда было очень тяжело.
Позже закончив свою учебу, я нашел тех трех воинов, которые сдали моего отца, и перерезал им глотки. Затем несколько лет бесконечных сражений плен, потом рабство и …. В общем, я оказался в руках Эль Херзука он дал мне свободу. Но, я не захотел возвращаться к себе на родину. И вот уже свыше пяти лет я служу у него. Почти все воины обязаны ему жизнью. Он для нас воплощение всего. Ты, наверное, уже заметил из пьяных выкриков воинов, что даже боевой клич у нас «Ааяк-уаа, Эль Херзук!» что означает «Вперед, с нами Эль Херзук!».
Курчгез дослушав до конца горькое повествование китайца, многое понял.
– Ну а теперь, твоя очередь рассказать о себе.
– Да что тут рассказывать. Я родился в обыкновенной кыргызской крестьянской семье. Хотя наш род считается одним из древнейших и знатнейших, за последние сотни лет из-за нашествия монголов, татар и других племен мы обеднели. Сотни лет назад племя Карышкыра, откуда я родом, был самым большим и могущественным. Но, как я уже сказал постоянные сражения, уносили жизни многих моих предков и родственников. В связи с чем, наше племя стало малочисленной и слабой.
– А как же остальные племена? Неужели они не приходили вам на помощь?
– Нет. Поскольку им самим приходилось защищаться от набегов монголов и даже китайцев. Разбившись на мелкие племена и враждуя между собой, кыргызы часто становились легкой добычей врагов. Были даже такие случаи, когда целые племена исчезали с лица благословенной кыргызской земли. К примеру, племена Аргымак, Карапай, Узунбут и Найзачан полностью вымерли. Часть из них от голода и болезней, а остальные с помощью врагов.
Взглянув на Джуса, Курчгез понял, что тот почти уже засыпает. Через минуту другую китаец уже уснул, не забывая при этом мирно похрапывать.
– Остальную историю я расскажу тебе потом, как-нибудь… – устало сказал Курчгез. После чего, потеряв всякий интерес к спящему китайцу, закрыл глаза и тоже заснул крепким сном.
Глава 4.
Среди горных скал на небольшом лугу, где вся земля уже проросла зеленой травой, мирно паслись стадо горных архаров. Между высоких деревьев были слышны радостные щебетанья птиц. Со стороны можно было сказать, что в этом тихом месте нет присутствия людей. Поскольку все вокруг напоминало забытое людьми место, куда вряд ли еще ступало нога человека. Однако вдруг все живое вокруг зашевелилось, горные архары начали показывать явное беспокойство. Даже птицы до этого мирно щебетавшие начали взлетать из своих гнезд расположенных на верхушках деревьев. Между тем обеспокоенные архары начали бросать тревожные взгляды куда-то в сторону. Еще минута и стадо вот-вот готова была тронуться в путь, покидая мирное пастбище. Но что-то их сдерживало от подобного поступка. Сдерживал их главным образом самый большой архар с длинными кривыми рогами. Именно этот архар считался главным стада. Но, поскольку он никак не показывал своего беспокойства, то все остальное стадо тоже решило забыть свои страхи. Однако через некоторое время глава стада занервничал и замер, как бы прислушиваясь к чему-то. Вообще многие охотники в своих рассказах часто говорят, что архарам присуща сверхчувствительность. Так как они способны почувствовать приближение опасности за многие расстояния. Поэтому следует ли удивляться тому, что архары почуяли какую-то угрозу. И вот когда все замерли в ожидании чего-то, как бы в подтверждение их опасения послышался топот скачущих лошадей. Все горные архары, недолго думая, разбежались в разные стороны. Сделали они это с такой скоростью, что еще раз говорило об их быстроте. Через какое-то время, на том месте, где только что паслись горные архары, появились всадники.
Однако вместо того, чтобы остановиться и погнавшись за архарами поохотиться на них, как этого делали обычно охотники, они проскакали рысью, не на секунду не останавливаясь. Разумеется, это говорило о том, что эти всадники не были охотниками. Всего всадников было шестеро. Лошади, на которых они скакали судья по гривам и коротким ногам были степными скакунами. Что касается всадников то их странные верхние одеяния, состоящие из шкур разных животных, и грубые кожаные брюки говорили о том, что и они тоже являются степными жителями. Почти у всех всадников были длинные волосы под стать гривам своих лошадей. А у некоторых волосы были даже завязаны в косы. Но не это было самое странное, странным было то, что у всех на кожаных ремнях висели кривые мечи, а к седлам были прикреплены копья и луки с длинными стрелами. Такое вооружение могло быть только у монгольских солдат.
Итак, шестеро монгольских солдат не останавливаясь ни на минуту, скакали в сторону от пастбища. Судья по тому, как быстро они скакали, можно было догадаться, что они, куда то сильно торопятся. Действительно, эти всадники были отрядом лазутчиков, и они спешили добраться до места дислокации своих основных войск.
У лазутчиков было срочное послание от сотника Хурсакая адресованное своему генералу Мунджехбию. Почти трое суток без остановки скакали эти солдаты, останавливаясь лишь для того, чтобы дать лошадям немного отдохнуть, а затем пускались в путь. Видно было то, как лошади сильно вспотели от сильного бега. Хотя всадники и замечали сильную усталость лошадей они и не собирались сбавлять темп скорости. Так конечно, можно было спокойно загнать лошадей до смерти. Но, похоже, и это их не останавливало. Проскакав весь день и отдыхая лишь на короткое время, всадники ближе к вечеру добрались до восточных границ своих земель. Там их остановил патруль, охраняющий восточный рубеж границы Монголии. Командир отряда, узнав, откуда они и куда направляются, приказал своим людям накормить их и дать свежих лошадей. Несмотря на предложения пограничников отдохнуть и поспать до утра, шестеро всадников тем же вечером тронулись в путь.
Ближе к полудню в монгольском лагере, который состоял из нескольких сотен юрт, послышался шум и топот бегущих ног. Крики и возгласы сливались в один громкий рев, отчего в лагере был невообразимый настоящий шум и гам. Шумная толпа двигалась к центру лагеря, где находилась самая большая юрта. Возле входа в юрту стояли с каменными выражениями лиц четыре воина в длинных серых халатах. Все они держали в руках длинные копья и круглые щиты. Четверо воинов помимо копий и щитов имели также кривые мечи, прикрепленные к поясу. Эти вооруженные воины были личной охраной генерала Мунджехбия, который и находился в этой самой юрте.
После того как толпа приблизилась к юрте, их остановили охранники, спросив о том, по какой причине они тревожат отдых великого генерала Мунджехбия, наместника хана Монгольской империи. Пока охрана расспрашивало толпу, услышав шум из юрты, вышел здоровый монгол с круглым лицом. Одеяние его было небогатое. Но на шее у него висели золотые и серебряные украшения, а на поясе меч с позолоченной рукояткой. С недовольной ухмылкой на лице он громко кашлянул и, взглянув на толпу, спросил:
– Что за шум вы подняли?
Охранники, стоявшие возле входа в юрту, увидев его, низко поклонились, так как узнали в нем тысячника Тайлихкана, самого свирепого и кровожадного из всех тысячников.
– Я спросил, что за шум вы подняли? И какого черта вы здесь устраиваете базар?! – голос его был требовательным и слегка раздраженным.
– Простите нас, но они хотят видеть генерала Мунджехбия, – решился ответить один из охранников.
– Генерал Мунджехбий занят важными имперскими вопросами, – бросил тысячник. – И у него нет времени на то, чтобы принимать у себя всякий сброд!
– Не гневайтесь на нас тысячник. Мы всего лишь хотим его увидеть,
– смиренно сказал один из стариков.
– Вы что не слышали, что я вам сказал! – похоже было на то, что тысячник начинал уже злиться на толпу. – Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я прикажу вас всех….
– Впустите их Тайлихкан, – неожиданно раздавшийся голос принадлежал мужчине, который сидел в юрте. Хотя никто не видел, кто говорит, одного голоса было достаточно на то, чтобы тысячник сразу же умолк. Цвет его лица сразу же изменился. Если до этого он был весь красным и готов был сорваться, то через мгновение его лицо обрело свой обычный цвет. Было похоже на то, что обладатель этого твердого голоса имел огромный авторитет.
– Заходите! Вы пятеро можете зайти, остальные ждите здесь, – сказав это, тысячник указал пальцем на самых старших по возрасту стариков, которые стояли впереди всех.
Зайдя в юрту все пятеро сели на колени, и сделав поклоны, поздоровались с генералом.
– Приветствуем вас! О, великий и могущественный, гроза всех степей и равнин, покоритель всей Азии, генерал, командующий туменами монгольской армии, наместник хана Монгольской империи и наш любимый господин Мунджехбий! Позвольте нам, рабам вашим, несчастным старикам, доживающим свои золотые дни под вашей защитой, обратиться к вам с просьбой, – сказав это, он поклонился еще ниже.
– Можете поднять свои головы. Я хочу увидеть ваши лица, – тихо ответил человек, которого именовали Мунджехбием.
– Мы не смеем…– испуганно начал было отвечать один из старцев, но неожиданно его перебил Мунджехбий.