– Что вас привело ко мне? Чего вы от меня хотите?
– О, наш господин! Повелитель…– снова начал один из стариков.
– Прекратите! Отвечайте на мой вопрос! – при этих словах глаза полководца сверкнули огнем. – Что вам надо?!
Испугавшись гнева наместника хана Монгольской империи, старики засуетились и захлебываясь, перебивая друг друга, начали жаловаться.
– Нам старикам многого не надо. Хотя мы иногда голодаем, по нескольку суток вообще ничего не едим. Сами мы охотиться не можем, глаза наши уже не те, тетиву лука еле натягиваем, на расстоянии пяти шагов из лука не сможем даже в здоровенного джейрана попасть. Обычно на охоту ходит наш маленький внук, но в иной раз, завалив степного джейрана, он не может притащить его домой. Ведь как мы уже вам говорили, он еще маленький и силенок у него не хватает. Поэтому он приходит с маленькими добычами. Если бы наш сын был бы с нами. Он бы сам нам помогал, да и у внука был бы отец. Но, к сожалению, мы потеряли его два года назад. Он погиб в одном из походов, которые так часто осуществляете вы, наш господин и повелитель.
– У меня тоже самое, – вмешался второй старик, которому на вид было лет семьдесят-семьдесят пять. – Только вместо внуков у меня младший сын. Ему всего семь лет, он считается единственным нашим кормильцем. Поскольку я и моя старушка ни на что больше не годимся. А старшие сыновья мои, такие сильные и могучие погибли в схватке на границе нашей империи. Они были в отряде пограничников, которые подчиняются сотнику Эбею. Как мне позже рассказал сам сотник Эбей, двое моих сыновей были самыми храбрыми и погибли, не уронив чести перед врагами монгольской империи.
Судья по их виду и одеянию, которое состояла из одних полуоборванных лохмотьев, они действительно голодали. Подумав немного, Мунджехбий почувствовал себя виноватым. Ведь по сути претензии их были вполне справедливыми. Осуществляя многочисленные походы на дикие племена, живущие за пределами монгольской империи и не подчиняющиеся монгольскому игу, они потеряли много солдат. За последние десятилетия монголы сумели покорить дикие племена, объединив их и сделав покорными налогоплательщиками. Все племена обязывались ежегодно платить дань монгольской империи. Платили в основном зерном, скотом, золотом и серебром. Те племена, которые не могли дать ежегодно две трети дани, поставляли солдат. То есть, отправляли своих молодых юнцов служить монголам. В основном это были племена кочевников не монгольского происхождения, которые были плохо организованы. Поэтому, монголы держали их под своим постоянным контролем. Именно, за счет этих добровольных поставок солдат, монголы пополняли ряды своей бесчисленной армии. Одна треть армии монгол, состояла из солдат разных диких племен. Остальные две трети были призывниками монгол и татар, служившие на обязательной основе. И вот, сейчас перед ними поклонившись вниз, и чуть ли не плача сидели старики. Единственной мыслью которых, наверное, было, как бы накормить себя и своих родных.
«Наверное, мне следует быть более снисходительнее, – подумал Мунджехбий. – Ведь как ни как, именно сыновья этих благородных стариков помогли ему завоевать многих врагов Монгольской империи. Вырастив и отдав своих сыновей служить верой и правдой хану Монгольской империи, они доказали свою преданность, а их дети погибнув на поле боя доказали свою храбрость. Следовательно, они, то есть, старики заслуживали какую-то компенсацию, за потерю своих храбрых сыновей».
– Послушайте меня добрые и мудрые старики, – сказал Мунджехбий. – Я понял, чего вы от меня хотите. Вы правы жалуясь мне о своих бедах. Похоже на то, что вы много страдали. Но теперь, я этому положу конец! Теперь за каждого потерянного вашего сына я выплачу вам компенсации в виде одной лошади, мешка зерна, нескольких кур и двух голов скота! – по тому, как расширились глаза и участились дыхания стариков, генерал понял, что попал в самое яблочко. Поэтому, не дав опомниться старикам, он продолжил. – Ну, а тем бедным семьям, которые потеряли на войне своего единственного или всех своих сыновей, мы, точнее я, распоряжусь о том, чтобы выдали по два раба.
Ошеломленные щедростью генерала, старики чуть ли не потеряли дар речи. Конечно, явившись сюда в резиденцию генерала, старики хотели добиться хоть какой-то справедливости. Но, чтоб такого! Придя в себя, они начали возносить хвалу всем богам, благодаря их за то, что они создали такого великого и щедрого полководца. Смутившись от столь бурной реакции стариков Мунджехбий, на какую-то минуту действительно почувствовал себя великим посланником бога неба. Вернул его к действительности тысячник Тайлихкан, шепнув ему на ухо:
– Скажите мне генерал, на какие средства вы хотите компенсировать? Ведь, как нам известно, казна нашей армии почти пуста. Все запасы золота, серебра и других ценностей, вместе с тысячой голов скота отправлены в виде дани хану Монгольской империи. Я уж не говорю про рабов, которые как вы сами знаете, у нас пока отсутствуют в таком большом количестве, чтобы их можно было раздовать.
Услышав то, что сказал тысячник, генерал быстро помрачнел. Действительно, как он мог забыть об этом. Ведь Тайлихкан прав говоря о пустой казне. А ведь он так красиво говорил этим старикам, обнадеживая их. Что же теперь делать, – задумавшись, генерал почесал затылок. – Надо бы объяснить старикам и как-то выйти из сложившейся неблагоприятной ситуации. Пока он думал над тем как отослать стариков, для того чтобы, побыв наедине с самим собой придумать какой-нибудь выход, решение пришло само.
Внезапно на улице послышались крики и возгласы удивления. Похоже, сама судьба приходит ему на выручку, подумал генерал. Тайлихкан, по взгляду генерала поняв, чего он хочет, повернувшись к старикам, распорядился:
– А теперь добрые старики можете идти. Вы сами слышали, как генерал сказал, что поможет вам. К тому же, его ждут важные имперские дела, – затем, повернувшись к одному из охранников, сказал:
– Проводи их к выходу и посмотри, что там происходит.
Не успел тысячник произнести последние слова, как в юрту влетел один из воинов стоявших снаружи. При такой неожиданности, тысячник Тайлихкан молниеносно вытащил меч и закрыл собой генерала. Охранник внутри тоже среагировал быстро, встав в боевую позицию, не забывая при этом, закрыть щитом своего генерала. Старики от страха распластались на ковре, боясь пошевелиться. Увидев как быстро, среагировали все, кто находился внутри, охранник, влетевший во внутрь замер.
– Простите! О нет, вы неправильно поняли меня, мой господин! – с испуганным голосом едва вымолвил охранник. – У меня и в мыслях не было покушаться на вас, мой генерал…– и тут же не дожидаясь ответа поклонившись, сел на одно колено.
– Ты, тупой ублюдок! Какого черта, ты врываешься к генералу?! – рявкнул Тайликхан.
– Простите меня! Я… я… хотел… – запинаясь, начал было оправдываться воин, но его перебил тысячник Тайликхан:
– Какого черта, ты хотел?! Врываешься сюда в полном вооружении, словно бешеная собака, с вылупленными глазами! Что по твоему мнению, мы должны были подумать, а?!
– Простите меня, мой господин!
– Говори, что у тебя, – бросил Мунджехбий, выйдя вперед и дав взглядом двум верзилам сигнал отбоя.
– Срочное донесение, мой генерал! Только что прискакали несколько воинов присланных сотником Хурсакаем из северо-западных земель.
– Немедленно впустите их! – распорядился генерал, затем, заметив, что старики все еще не покинули юрту, сказал им:
– А вы можете идти, с вашими делами я займусь чуть позже.
Как только старики вышли из юрты, вошел статный воин весь в пыли и в грязи. Поклонившись и сев на одно колено, он обратился к генералу:
– Приветствую вас, мой генерал! Меня и моих людей прислал сотник Хурсакай.
– Что за донесение у тебя? – спросил тысячник.
Однако по тому, как тяжело дышал воин, было видно, что у него в горле пересохло. Видно долгая скачка по грязи и пыли в конец сильно измотали его. Поэтому тысячник Тайлихкан, недолго думая, сам налил из бурдюка кумыс и подал ему. Вцепившись обеими руками в пиалу, воин стал с жадностью пить кумыс. Сделав несколько больших и смачных глотков, воин, наконец, поднял голову и, кашлянув начал докладывать:
– Согласно вашему приказу, мы осуществляли наблюдение над непокорными кыргызскими племенами. Наша задача состояла в том, чтобы найти месторасположение богатого кыргызского города именуемого Ак-Буркутем.
– Я знаю, в чем состояла ваша задача, – перебил генерал. – Вы нашли город?
– Нет. Но, собирая информацию, наши лазутчики случайно узнали о каком-то загадочном караване, который направлялся к границам кыргызов. Наш сотник Хурсакай приказал нашим лазутчикам узнать все поподробнее об этом караване. Лазутчикам удалось выследить этот караван. Под покровом ночи мы приблизились к каравану и с рассветом разглядели его. И знаете, мой господин, мы никогда не видели такого большого каравана. Около тысячи нагруженных разными мешками и сундуками верблюдов. Воистину, из всех виданных нами ранее караванов, этот был самым большим и богатым! – с восхищением рассказал воин.
– Надеюсь, вы захватили этот караван? – нетерпеливо спросил Мунджехбий.
– Все не так просто, мой генерал. Караван охраняется отрядом воинов.
– Ну и что? У Хурсакая сотня солдат, черт возьми! Поэтому, он и является сотником. Ведь так же? Или я не прав?! – недовольно спросил Мунджехбий.
– Вы правы, мой генерал. Но, вы не слушаете меня. Я сказал вам, что этот караван самый большой. И охраняют его около тысячи хорошо вооруженных солдат! Даже если бы мы напали на них, они бы по численности превосходили нас во много раз. Пока часть охраны отражало бы нашу атаку, остальная часть смогла бы увести караван в неизвестном направлении. Своей попыткой захватить мы лишь вспугнули бы их, а затем и вовсе потеряли бы этот караван, – ответил воин.
– Ты прав. Я не подумал об этом, – согласился Мунджехбий.