В Мюнхене толпа разгромила кафе (разбила посуду, мебель, само здание, окна) под чей предлог, что хозяин якобы возражал против исполнения патриотической музыки. О том же самом сообщали из Вены: «невероятное ликование, демонстрации, пение гимнов и патриотических песен и маршей». В час ночи толпа собралась около русского посольства «улюлюкала, свистела, кричала: «Долой Россию!», «Да здравствует Австрия!»49 Английский писатель Р. Олдингтон описал сцену у Букенгемского дворца, которую он наблюдал 4 августа 1914 г. Собралась огромная толпа, и подходили все новые массы людей. Они кричали: «Король Георг!» Король вышел на балкон, встреченный оглушительным «Ура!» Король поднял руки. Тысячи глоток завопили: «Хотим войны!», «Хо-тим войны!», «Хо-тим ВОЙНЫ!», «Ура!» Толпа требовательно ревела: «Ура! Речь!». Снова рев: «Ура!» Какие-то шутники, обращаясь к толпе, кричали: «Мы – трусы?» Толпа отвечала: «Нет!», «А немцы?» в ответ многоголоское: «Да!». В толпе распространялись разные слухи, основанные на вымыслах. 50
В Росси были также патриотические демонстрации. Депутат Государственной Думы большевик А. Бадаев вспоминал: «По улицам Петербурга с утра до вечера шествовали манифестации. С портретами царя и трехцветными флагами дворники, полицейские и охранники вместе с обывателями всех рангов и мастей расхаживали по городу, пели «Боже царя храни» и во все горло кричали «УРА!» манифестации легко превращались в погромы».51
В Санкт-Петербурге 4 августа разгромили посольство Германии, выбрасывали картины и мебель, громили скульптуры на фасаде здания, били окна, разжигали в помещении костры. Полиция бездействовала. Везде искали «шпионов». Было избито много немцев.52
Далее Бадаев писал: «… в Москве принял более солидные размеры: был захвачен ряд немецких промышленных и торговых предприятий. Патриотические погромы сменились коленопреклонением перед царским дворцом. Даже мелкобуржуазное студенчество, гордившееся своими «левыми» традициями стояло на коленях перед Зимним дворцом, восторженно крича «ура» «обожаемому» монарху. Шовинистический угар густой пеленой окутал страну». Многолюдные манифестации состоялись перед французскими и английскими посольствами. Со всех сторон слышались призывы к борьбе с тевтонской угрозой и агрессивным пангерманизмом. Все буржуазные партии и пресса дружно поддержали войну. Ее называли в прессе Второй Отечественной.53
Европа приняла войну без большого сопротивления и даже с энтузиазмом. Правда, К.Ф. Шацилло заметил не без иронии, что начало войны вызвало подлинный всплеск патриотизма, еще раз доказавший, что все войны популярны в день их объявления.54 Таким образом, идеологический фактор, многообразный, широкомасштабный действовал во всех странах и стал одной из причин развязывания войны и вовлечения в нее миллионных масс. Его действия были с большим элементом обмана, демагогии и эксплуатации суеверий, предрассудков, легенд и мифов, а также дорогих для народных масс ценностей и святынь. Внедрялась искаженная форма патриотизма. Она утвердилась в менталитете европейцев. Надо отметить, что национализм способствовал росту национального интереса, укреплению национального единства, специфической солидарности воевавших («солдатское братство»). Идеи национализма, шовинизма, расизма, развивавшиеся на фронте, «в крови» крепко проникли в сознание многих солдат и офицеров и стали почвой для роста фашизма с его реакционной идеологией. Напомним, что вожаки германского фашизма (Гитлер, Геринг, Рем и др.) были фронтовиками Первой мировой.
Национализм и шовинизм победили идеи интернационализма, которые предлагали социалисты и, казалось, признали трудящиеся. Их убедили в том, что у них есть Отечество (а ведь действительно оно у них было). Война началась за другое, за гегемонию и передел мира, но это было искусно скрыто. Потерпел поражение пацифизм, светский и религиозный. Левые силы, II Интернационал, представители гуманных идей пытались оказать сопротивление войне, но были опрокинуты национализмом. Свой огромный разрушительный потенциал он обнаружил именно с наступлением империализма и в связи с мировой катастрофой 1914-1918 гг. Его взяли на вооружение великие нации и не только они одни. Его приняли народы. Мир в 1914 г. взорвали не только межимпериалистические противоречия. Особо зловещую роль сыграл нетипичный агрессивный, всепоглощающий национализм всех «тех, кто играл главные роли», тех, кто мог лишь подпевать.
1. Пленков О.Ю. Мифы нации против демократии. СПБ. 1997. С, 152.
2. Сенявская Е.С. Человек на войне: опыт историко-психологической характеристики российского комбатанта // Отечественная история. С. 1995. С. 7-15: Она же. Человек на войне. Историко-психологический очерк. М. 1992: Она же. «Образ врага» в Первой мировой войне // Вопросы истории. 199. № 3; Она же. Психология войны в XX веке. Исторический опыт. М. 1999.
3. Сенявская Е.С. Человек в войне. С. 257.
4. Там же. С. 262.
5. Туполев Б.М. Россия в планах Германии. В кн.: Пролог. С. 50.
6. Там же. С. 51-52.
7. Тарле Е.В. Указ. Соч. С. 255.
8. Германская история… Т. I. С. 462.
9. История первой мировой войны. Т. I. С. 72.
10. Пегушев А.М. Первая мировая война и Колониальный мир: ретроспектива в учетом этнофактора. В. кн.: Пролог. С. 415.
11. История Франции. Т. II. С. 567.
12. Тарле Е.В. Указ. соч. С. 248.
13. Там же. С. 254.
14. Биржевые ведомости. 1914. май. 20.
15. Германская история. Т. I. С. 460.
16. История Франции. Т. II. С. 567.
17. Бестужев И.В. Указ. Соч. С. 78.
18. Там же. С. 78-81.
19. Сп.: Кострикова Е.Г. Русско-германская «газетная война». В кн.: История внешней политики России. С. 418-424.
20. Тарле Е.В. Указ. соч. С. 265.
21. Бестужев И.В. Указ. соч. С. 81.
22. Всеобщий российский календарь на 1915 г. С.
23. Брусилов А.А. Мои воспоминания. М. 1963. С. 59-60.
24. Джолл Дж. Ук. соч. С. 142-143.
25. Тарле Е.В. Ук. соч. С. 248-249.
26. Джолл Дж. Ук. соч. С. 127.
27. Очерки истории Франции. С. 341.
28. Прицкер Д.П. Жорж Клемансо. С. 189-190.
29. Там же. С. 190-192.
30. Покровский М.Н. Внешняя политика. Сб. статей. (1914-1917). 1918. С.185.
31. Кертман Л.Е. Ук. соч. С. 370.
32. Там же. С. 370-372.
33. Художественная литература в преподавании новой истории (1640-1917). Хрестоматия. Пособие для учителей. М. 1978. С. 162-163.
34. Кертман. Л.Е. Ук. соч. С. 379.
35. Олдингтон Ричард. Смерть Героя. М., 1976.
36. Найтли.
37. Очерки истории Италии. С. 337-339.
38. История первой мировой войны. Т. I. С. 73-74.
39. Виноградов В.Н. Об исторических корнях «горячих точек» на Балканах // ННИ. 1993. № 4. С. 8.
40. В.И. Шеремет. Турция. В кн.: За фронтами балканскими. С. 40.
41. История первой мировой войны. Т. I. С. 76.
42. Джолл Дж. Ук. соч. С. 158.
43. За фронтами балканскими. С. 24.
44. Hoover A.S. God, Germany and Britain in the Great Study in clerical Nationalism. N.L. 1989. P. 103-107.
45. Ibid. P. 116.
46. Яхимович З.П. О некоторых вопросах методологии исследования происхождения первой мировой войны. В кн.: Пролог… С. 20-21.
47. См.: Сыч А.Н. О некоторых социально-психологических последствиях первой мировой войны // Вопросы истории. 2001. № 11-12. С.
48. Блументаль Ф. Ук. соч. С. 25-26.
49. Там же. С. 26.
50. Олдингтон Ричард. Ук. соч. С. 183-184.
51. Цит. по: История внешней политики России. Конец XIX-начало XX века. С. 144.
52. Блументаль Ф. Ук. соч. С. 28.
53. Цит. по: История внешней политики России. С. 444-445; Шацилло К.Ф. Корни кризиса… С. 555.
54. Шацилло К.Ф. Корни кризиса… С. 555.
Экономическое и политическое соперничество великих держав, их борьбы за передел мира и гегемонию в Европе и мире явились основными предпосылками войны, обусловили ее созревание, подготовку и начало.
Но кроме них этому способствовал еще ряд дополнительных факторов, главным образом внутриполитического происхождения. Ни один из них, ни все вместе они не могли вызвать мировой войны. Но их развитие создавало особую социально-политическую атмосферу давления на правящие и господствующие круги. Это давление понуждало руководящую элиту искать средства, чтобы ослабить и снять его. Исчерпав возможные в то время мирные средства, методы и приемы, правящие круги решили использовать в этих целях надвигающуюся войну.
Таким образом, второстепенные, не основные факторы сыграли свою роль, не определяющую, но неизбежную. Все они так или иначе были связаны с внутренней жизнью и внутренней политикой больших и малых государств, связаны с внешнеполитическими проблемами, влияли на них, так же и сами подвергались воздействию международной обстановки.
Первым по значимости являлся фактор классовой борьбы, его давление на правящие круги. Готовясь к большой войне, эти круги нуждались в крепком тыле, в «гражданском мире», а подъем и обострение классовой борьбы рабочих серьезно угрожали надеждам на внутреннее единство и прочность нации. Более того, в ряде стран рост рабочего движения грозил возможностью революционного взрыва и повторения Парижской коммуны.
В некоторых странах развивались и достигали высокого уровня выступления демократических крестьян, средних слоев, женщин. Особое место занимало национально-освободительное движение, представлявшее в ряде государств грозную силу. Таким образом, складывался особый внутриполитический фактор, приведший правящие круги к необходимости подавить его в ходе большой войны.
В литературе прежних лет о происхождении войны обязательно говорилось о внутриполитических ее истоках. Но фактически они сводились только к классовой борьбе пролетариата, к процессам в социалистических партиях, к «активизации» национально-освободительного движения. Все это рассматривалось через призму надвигавшейся, как тогда думали, социалистической мировой революции. Ссылались обычно на ряд положений В.И. Ленина, в том числе на его слова о том, что война была вызвана стремлением «… буржуазии пресечь революционное движение и демократию внутри стран …»1. При таком подходе не учитывали все, что не было нацелено на мировую революцию. Акценты смещались, изображение делалось беднее, более плоским, односторонним. Большое внимание уделялось борьбе революционного течения с оппортунизмом и социал-шовинизмом, а проблема патриотизма масс обходилась, как и значение внутриполитических разногласий в правящем лагере, роль демократических движений.