Глава II. Психологические предпосылки редактирования
Роль психологической науки в формировании представлений о литературной работе
Обращение к психологии при выработке рекомендаций в области литературной работы традиционно. Уже в античных риториках мы встречаем попытки применить наблюдения над психологией людей к работе над изложением. Так, в «Риторике» Аристотеля различные типы речи и способы их организации рассматриваются в связи с намерениями говорящего и реакцией слушающего, даются практические рекомендации оратору. Например, говорится, что в ряду аргументов, приводимых в пользу какого-либо утверждения, второй – самый слабый, зато третий воздействует наиболее сильно. Подобные наблюдения, почерпнутые из практики ораторского искусства, рассеяны по учебникам риторики. Заметное место занимают они и в «Риторике» Ломоносова, бывшей настольной книгой нескольких поколений образованных русских людей.1 В дальнейшем стремление обобщить и систематизировать факты привело к формализации не только лингвистических, но и литературоведческих положений, частные рекомендации заслонили общие представления. Именно в схоластическом, формализованном варианте, предназначенном для обучения, сведения из области психологии входили в практику работы над текстом, и последствия этого, хотя и отдалённые, ощутимы до наших дней. Одно из них – отсутствие интереса к исследованию на научном уровне проблем, относящихся к литературной технике, отрицание перспективности этого направления.
В конце XIX – начале XX вв. школа лингвистов и литературоведов психологического направления, которые опирались в своих теоретических построениях на данные естественных наук и физиологии, активно применяла методы, заимствованные из этих наук, при рассмотрении процесса художественного творчества и восприятия читателем литературного произведения. Это позволило углубить представления о психологии творчества, внесло новое в понимание отношений, возникающих между автором и читателем, хотя и не могло дать исчерпывающего ответа на все неизбежно возникавшие при этом вопросы. И несмотря на то что специально проблему редакторской обработки текста никто не выделял, труды А.А. Потебни, Д.Н. Овсянико-Куликовского, А.Г. Горнфельда включают в себя много наблюдений, существенных для редактирования. Особого упоминания в этой связи заслуживает имя Н.А. Рубакина, создателя фундаментального труда по библиопсихологии «Психология читателя и книга», рассматривавшего проблемы типологии книги в связи с изучением психологии читателя. Развитие теории текста на протяжении последних десятилетий открывало широкие возможности для научных разработок и совершенствования практических методик. Современные исследования психологов, в частности труды учёных московской психолингвистической школы (Л.С. Выготского, А.Р. Лурия, А.А. Леонтьева) представляют собой новую страницу в изучении взаимодействия языка и мышления, исследования процесса литературного творчества. Научное осмысление практических умений и приёмов, которыми должен владеть редактор, опирается сегодня на теорию общения и теорию текста, исследование психологами процесса кодирования и декодирования информации в ходе порождения, восприятия, понимания и запоминания речевых сообщений с учётом всей сложности этих процессов.2
Общая схема работы редактора над текстом
Психология редакторского труда пока не стала предметом специальных научных исследований, и, рассматривая психологические предпосылки редактирования, мы вынуждены опираться на общие положения, сформулированные психологами в результате изучения сложных форм человеческой деятельности. Редактирование с полным основанием может быть отнесено к одной из таких форм, и общая схема работы редактора может быть представлена следующим образом:
• получение информации;
• постановка задачи;
• создание модели поведения и схемы ожидаемых результатов;
• действия и соответствующие этим действиям результаты.
В условиях редакционной работы эта схема получает конкретное наполнение. Первый её компонент — знакомство редактора с авторским произведением. Второй — постановка задачи редактирования. Она может быть продиктована и уточнена как внешними обстоятельствами, так и качествами самого материала. Заранее может быть запланирован объём, жанр, необходимость подчеркнуть связь с текущими событиями, форма контакта с читателем, может быть определён вид правки. Затем редактор решает, как он будет действовать, — так расшифровывается третий компонент схемы. Редактор может отослать материал на доработку, может работать над текстом вместе с автором или один и выбирает методику, которая, с его точки зрения, наиболее рациональна в данном случае. Зримые действия редактора, в частности процесс правки текста, — лишь последний, завершающий этап редактирования.
Психология редакторской работы чрезвычайно сложна. Это предопределено сложностью её объекта – текста, фиксирующего результат сложнейшей деятельности человека, своеобразием коммуникативных связей, возникающих между автором, редактором и читателем, спецификой редакторского труда, в котором творческое начало сочетается с аналитическим. В свете этих особенностей и должны быть рассмотрены психологические предпосылки редактирования.
Психологические предпосылки профессионального восприятия текста
Необходимый вывод, следующий для редактора из обращения к психологической науке, – установка на осознанное отношение к пониманию текста, авторскому труду, к собственным действиям. «Сознательное отношение к слову, к значению всяких языковых элементов – предпосылка хорошего правильного владения стилем, – писал академик Л.В. Щерба. – Когда каждое слово на своём месте, то, что человек хотел сказать, может быть понято только в одном направлении и не может быть Толкований ни вправо, ни влево. Это есть результат — это точный стиль, который является результатом сознательного отношения к слову, сознательного изучения различных оттенков».1
Исследования психологами процесса формирования развёрнутого речевого высказывания дают объективные научные основания для утверждения, что контроль — важнейшая задача редактора при его работе над текстом. Контроль – необходимое условие порождения всякого речевого высказывания. В обычной письменной речи он осуществляется самим пишущим, причём редко кто это осознает. В работе профессионального литератора, журналиста, редактора такой контроль недостаточен, внимание необходимо задерживать на некоторых формах языка, быстро их анализировать и соответственно решать ту или иную задачу. Надо уметь посмотреть на текст «со стороны», увидеть его глазами читателя. Часто результатом такого отчуждения от текста бывает неудовлетворённость его формой и часто правка.
Мы по-разному, с разной степенью отчуждения воспринимаем рукописный текст, машинопись, компьютерный и типографский набор. И чем дальше отходим от созданного нами текста, тем виднее его недочёты. На самой высокой ступени отстранения от текста (для журналиста это ситуация, когда его материал поставлен в номер, стал частью газетной полосы) мы уже, как правило, не властны в нём что-нибудь изменить. Поэтому так важно уметь вовремя увидеть текст «чужими глазами». Это умение надо воспитывать и тренировать. Немногие могут сейчас позволить себе работать так, как советовал в своё время Гоголь, который говорил, что он возвращается к рукописи восемь раз: «Только после восьмой переписки, непременно собственною рукою, труд является вполне художественно законченным, достигает перла создания. Дальнейшие поправки и просматривания, пожалуй, испортят дело, что называется у живописцев: зарисуешься. Конечно, следовать постоянно таким правилам нельзя, трудно. Я говорю об идеале. Иное пустишь и скорее, всё-таки человек, а не машина».2 «Зарисуешься» – очень точно найденное в этом случае слово. В работе над своим и чужим текстом важно ощутить момент, когда её следует закончить, почувствовать завершённость текста.
Выступая в качестве первого читателя авторского текста, редактор помогает автору этот контроль осуществить.3 «Взгляд со стороны» – необходимое условие работы автора с текстом и необходимая психологическая предпосылка участия редактора в создании литературного произведения. Каждый профессиональный литератор знает, как нужен «чужой глаз». Для автора редактор – это читатель, который зорче других читает рукопись и вместе с ним работает над текстом. Для читателя редактор – представитель его интересов, который читает текст, предугадывая, как он может быть истолкован и оценен.
Сегодня в практику редакционной работы вошла сложная техника – читающие устройства, дисплеи, персональные компьютеры, настольные издательские системы. Видеотерминальные устройства, различные по размеру экрана и числу знаков, одновременно выводимых на него, могут быть использованы для всех операций правки текста: замены знака, вставки и исключения части текста, сдвижки и раздвижки строк, перестановки абзацев. Они находят себе применение при редактировании основного текста и графического материала: при формировании полос, просмотре библиографического материала, сверке цитат, облегчают решение частных редакторских задач, например, производят путём однократной команды замену какого-либо термина, несколько раз встречающегося в тексте. В программу персонального компьютера могут быть заложены композиционные схемы информационных материалов, позволяющие придать им требуемую жанровую форму. Существуют программы, обеспечивающие орфографическую правильность текста.
Внедрение в издательский процесс новой техники влечёт за собой стандартизацию внешней формы текста, исключает многократное обращение к нему редактора, требует обработки сразу «набело». Работа с компьютером в системе диалога не только облегчает технический процесс воспроизведения текста, она делает мышление редактора более организованным, помогает совершенствовать профессиональные навыки. Однако редактор должен иметь точное представление о возможностях технических средств, которыми оснащён издательский процесс, знать, что техника облегчает, но отнюдь не заменяет труд редактора, компьютеры не способны решать творческие задачи. Применение технических средств требует от редактора высокого профессионализма, чёткости, осуществления контроля над текстом на самом высоком уровне.