В нашей литературе, посвященной Канту, были выявлены и проанализированы различные значения понятия «вещи в себе»84. Однако, как справедливо замечает в этой связи Л.А. Абрамян, «в любом случае необходимо ответить на вопрос, что представляет собой кантовская вещь в себе — одно понятие, видоизменяющее свое содержание в зависимости от функций, которые на него возлагаются, или же это ряд разрозненных, не связанных друг с другом понятий, почему-то объединенных одним термином? Если верно первое, то можно говорить не только о многоликости этого кантовского понятия, но и о его единстве. Тогда, следовательно, нужно не просто перечислить основные значения, но и показать, как они связаны между собой»86.
Л.А. Абрамян в цитируемой статье как раз и пытается наметить контуры возможных связей между главнейшими значениями этого кантовского термина, оставаясь при этом в пределах теоретической философии Канта.
Благодаря сопоставлению кантовской вещи в себе с монадой Лейбница, мне думается, можно нащупать ту нить, которая связывает также и трактовку вещи в себе в теоретической философии с ее истолкованием в «Критике практического разума» (включая и такие наиболее, казалось
-340-
бы, далекие друг от друга значения, как источник ощущений, с одной стороны, и умопостигаемый объект мира свободы, а именно разумная автономная воля, с другой). Разумеется, в одной статье трудно всесторонне осветить эту сложную проблему, но анализ генезиса кантовского понятия о вещи самой по себе проливает дополнительный свет на это понятие.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Лейбниц Г.В. Сочинения в 4 т. Т. 1.М., 1982. С. 413.
2 Там же.
3 Там же. С. 404-405.
4 «Всякая монада в соединении с особым телом образует живую субстанцию». — Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1.С. 325.
5 Там же. С. 104.
6 Там же. С. 103.
7 Там же.
8 «...Я полагаю, вместе с большинством древних, что все гении, все души, все сотворенные простые субстанции всегда соединены с телом и что вообще не существует душ, совершенно отделенных от тела» (Лейбниц Г.В. Избранные философские сочинения. М, 1890. С. 202).
9 Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1. С. 377.
10 DiephilosophLscheSchriftenvonG.W. Leibniz. Hrsg. von C.I. Gerhardt. Bd. IV. Berlin, 1883. S. 473-474; Bd.VH. Berlin, 1890. S. 313, 314, 444.
11 О реалистических тенденциях мышления Лейбница и о связи его логики с реалистически понятой метафизикой см.: Jansen В. Leibniz — erkenntnistheoretischer Realist. — Berlin, 1920. S. 9-12.
12 «... Материальная масса субстанцией не является», — пишет Лейбниц (Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1. С. 127).
13 Там же. С. 158.
14 Лейбниц Г.В. Элементы сокровенной философии о совокупности вещей. Казань, 1913. С. 25.
15 «Наименьшей части пространства нет, так как иначе такие части были бы столько же наименьшими в диагонали, как в стороне, и таким образом диагональ была бы равна стороне, ибо величины, все части которых равны, равны». (Лейбниц Г.В. Элементы сокровенной философии о совокупности вещей. Казань, 1913. С. 25).
-341-
16 Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1. С. 240. Поясняя, что такое протяженная масса, Лейбниц приводит также сравнение ее с различными другими видами «скоплений» — армией или стадом, тем самым обнаруживая как бы рудименты своего юношеского увлечения атомизмом физическим; такого рода примеры очень любил Лукреций Кар: стадо овец, пасущееся на склоне горы, издали представляется не множеством «атомов», а непрерывным пятном.
17 Чтобы снять это противоречие, Д. Манке предлагает следующее толкование лейбницева понятия материи: «Лейбниц... подразумевает под материей нечто принадлежащее имматериальному миру монад, а именно, с одной стороны, агрегат низших монад, который следует понимать как органическое тело, а с другой стороны — гилетические данности переживания, в которых эти агрегаты монад чувственно представляются другими монадами». Mahnke D. Leibnizens Synthese von Universalmathematik und Individualmetaphysik. — Stuttgart — Bad — Cannstadlt, 1964. S. 131. Однако это «решение» в действительности только воспроизводит ту же альтернативу: тело как агрегат низших монад — это реалистическое истолкование, а материя как «гилетическая данность переживания» — это истолкование феноменалистское. И примирить их Манке не удается.
18 Die philosophische Schriften von G.W. Leibniz. Hrsg. von C.I. Ger-hardt. Bd. VI. Berlin, 1887. S. 624.
19 Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1. С. 132.
20 Согласно Б. Янсену, поскольку в основу субъективного явления (мира как феномена) Лейбниц кладет некоторую объективную действительность, мир вещей в себе, то его точку зрения нельзя считать субъективно-идеалистической (См.: Jansen В. Leibniz — erkenntnistheoretischer Realist. Berlin, 1920. S.59-63).
21 G.W. Leibnitiioperaphilosophica... omnia, ed. J.E. Erdmann. Berlin, 1939. P. 745 ff.
22 См.: Лейбниц Г.В. Сочинения. Т. 1. С. 303.
23 Все тела и все, что им приписывают, суть не субстанции, а хорошо обоснованные феномены..» (Die philosophische Schriften von G.W. Leibniz, hrsg. von C.I. Gerhardt. Bd. III. Berlin 1880. S. 622.).
24 Это обстоятельство отмечает и Г.Г. Майоров: «Понятие "тело" при "феноменологическом" рассмотрении есть нечто другое, чем понятие "тело" при "органицистеком" рассмотрении. Поэтому в системе Лейбница их следует всякий раз различать» (Майоров Г. Г. Теоретическая философия Г. Лейбница. М., 1973. С. 256).
25 См.: Heimsoeth H, Die Methode der Erkenntnis bei Descartes und Leibniz. Giessen, 1914. Teil II. S. 301, 303, 306.
26 См.: Ibid. S.306.
27 Цит. по кн.: Leibniz G.W. Hauptschriften zur Grundlegung der Philosophic. Bd. II, Leipzig, 1906. S. 86.
28 Майоров Г.Г. Теоретическая философия Г.В. Лейбница. С. 159.
29 Там же. С. 161.
30 Leibniz G.W. Hauptschrif len zur Grundlegung der Philosophic. Bd. I, Leipzig, 1904. S. 257.
31 Цит по кн.: Vogel K. Kant und die Paradoxien der Vielheit. — Meisen-heimamGlan, 1975. S.41-42.
32 Mahnke D. Leibnizens Syntliese von Universalmathematik und Individualmetaphysik. S. 434-435.
33 Jansen B. Leibniz — erkenntnistheoretischer Realist. В., 1920. S. 64.
34 Ibid. S. 69.
35 Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Т. 3. М., 1964. С. 410-411.
-342-
36 Там же. С. 433.
37 Там же. С. 438.
38 КантпИ. Пролегомены. М., 1937. С. 124.
39 Отвергая реалистическое истолкование проблемы континуума, Кант критикует не только Лейбница, но и самого себя. Над проблемой континуума Кант бился на протяжении всей жизни, начиная с 50-х годов и кончая работами 1802-1803 гг., и в своих ранних работах он был ближе к Лейбницу, чем в «Критике чистого разума». Диссертация Канта, написанная в 1756 году, уже содержит весь тот круг проблем, который стал предметом рассмотрения во второй антиномии, проанализированной нами выше. Диссертация носит название: «Применение связанной с геометрией метафизики в философии природы», но для краткости ее чаще именуют «Физической монадологией». В ней рассматривается вопрос о том, возможно ли, а если да, то каким образом, согласовать геометрию, основанную на предпосылке бесконечной делимости пространства, то есть его непрерывности, с метафизикой, которая исходит из допущения некоторых первичных простых, а следовательно, неделимых элементов природы. Это уже, в сущности, и есть антиномия простого и сложного, как она была поставлена Кантом 25 лет спустя в «Критике чистого разума».
Но противоречие между геометрией и метафизикой природы Кант разрешает отнюдь не феноменалистским путем. Он скорее следует здесь Лейбницу в реалистическом объяснении связи неделимого и непрерывного. Правда, вместо метафизических монад у Канта речь идет о монадах физических, однако последние формально определяются так же, как у Лейбница метафизические монады. Кант сохраняет основное определение монады как простой субстанции, не имеющей частей; однако, в отличие от Лейбница, он вводит пояснение, что речь идет о таких частях, которые не могут существовать отдельно от других. Лейбницу такое разъяснение было не нужно, так как он видел в монаде имматериальное начало, а нематериальное — это то, что по природе своей не имеет частей. Дополнительное пояснение понадобилось Канту потому, что его монады все-таки — физические, то есть составляют первичные части тел. «Так как я намерен здесь рассуждать только о том классе простых субстанций, которые суть первичные части тел, то заранее заявляю, что в последующем изложении я буду пользоваться терминами простые субстанции, монады, элементы материи, первичные части тела как синонимами^ (Кант И. Сочинения. Т. 1. С. 319). Нет сомнения, что речь у Канта идет о тех самых простых и первичных частях тела, которые стали впоследствии предметом обсуждения во второй антиномии «Критики чистого разума». Не случайно Кант говорил, что в этой антиномии стоит вопрос о веществе мира и что таким образом понятую монаду лучше было бы назвать атомом (поскольку речь идет о неделимой части тела).
Разъяснив понятие монады, Кант утверждает, что тела состоят из монад, то есть из простых субстанций. Таким образом, в своей ранней работе Кант как раз защищает то положение, которое через 25 лет составило «тезис» его второй антиномии. Вслед за Лейбницем Кант видит в пространстве явление внешнего отношения субстанций. Противоречие между дискретностью монад и непрерывностью пространства ранний
-343-
Кант решает следующим образом: «Монада определяет пространство, в котором находится, не множественностью своих субстанциальных частей, а сферой своей деятельности, которая удерживает близлежащие монады, находящиеся по обе стороны от нее, от дальнейшего приближения к ней» (Кант И. Сочинения. Т 1. С. 325).
40 Кант И. Сочинения. Т. 3. С. 417.
41 Кант И. Сочинения. Т. 3. С. 416.
42 Зубов В.П. Развитие атомистических представлений до начала XIX века. М., 1965. С. 277.
43 Кант И. Сочинения. Т. 3. С. 187.
44 Надо сказать, что к такому эмпирическому истолкованию кантовской «вещи в себе» вернулись и многие позднейшие последователи самого Канта, особенно из числа естествоиспытателей. Так, например, Гельмгольц понимал под «вещью в себе» физическое колебание воздуха, а под «явлением» — звук, воспринимаемый ухом, и т. д. Это и есть эмпирическое, а не трансцендентальное различение вещей в себе и явлений.