Атрибутивные конструкции с метафорическим существительным чаще всего относятся к разряду авторских словоупотреблений. При декодировании образной субстантивной символики субъекту восприятия требуются дополнительные усилия, что повышает художественную ценность и эвристическое значение использования метафоры.
В языке есть ряд прилагательных и наречий, метафорическое значение которых заложено в структуре самой лексемы. Это прежде всего прилагательные со значением повышенного эмоционального восприятия: ошеломляющий, пронзительный, поразительный, и наречия, мотивированные относительными прилагательными: по-лисьи, по-медвежьи, по-волчьи, по-братски, по-мужски. Внутренняя метафоричность свойственна также прилагательным и наречиям, предназначенным для обозначения цветовых оттеночных значений: белоснежный, винно-красный, багрово-красный, лимонно-жёлтый, небесно-голубой.
Метафорические прилагательные и наречия соотносятся, как правило, с нейтральными языковыми структурами: молочный (белый) туман; змеиный (тихий) свист, шоколадные (карие) глаза. Однако нельзя говорить о том, что их роль в предложении ограничивается исключительно стилистическими функциями, так как по сравнению с нейтральными вариантами их значение включает в себя дополнительные характеристики. Например, в предложении «Молочный, густой туман лежал над городом» (М.Булгаков) метафорическое прилагательное, кроме указания на белый цвет, содержит информацию о том, что туман был непрозрачным. В предложении «А к колосу прижатый тесно колос С змеиным свистом срезывает серп» (А.Ахматова) прилагательное змеиный имеет не только значение 'свистящий', но и содержит дополнительный аксиологически окрашенный признак 'зловещий'. С помощью относительного прилагательного шоколадный в предложении «Хорошо Верочке, – думала я, – она как кинозвезда со своими зеркальными шоколадными глазами» (Л.Петрушевская) передаются такие качества, как цветовая насыщенность, бархатистость и т.д.
При употреблении атрибутивных метафор, так же как при употреблении любых метафорических конструкций, в поле зрения говорящего присутствует положительная или отрицательная коннотация лексем, употребляемых в переносном значении. Например, прилагательное шоколадный обладает положительным статусом, а кровавый в словосочетаниях кровавая луна (О.Мандельштам), кровавая звезда (А.Блок) указывает на тревогу, напряженность, присутствующие в ситуации или в сознании субъекта речи в момент ее наблюдения. Обладающие нейтральным или положительным значением словосочетания молочный туман, дымно-сизый туман, седой туман противопоставлены словосочетанию свинцовый туман, потенциально указывающему на негативное отношение субъекта восприятия к данному образу. Разницу в оценочных значениях можно проследить, сравнивая метафорические словосочетания, предназначенные для квалификации одних и тех же объектов: золотая листва и ржавая листва; розовый закат и оловянный закат; изумрудная вода и чернильная вода; соколиный взгляд и ядовитый взгляд.
В художественном тексте атрибутивные метафоры могут приобретать идеологический статус, выступая в качестве основополагающих субъективно–авторских характеристик главных героев произведения. В этом случае их коннотативная окраска выступает на первый план, превалируя над заложенным в них нейтральным языковым значением. Так, например, при описании Алексея Александровича Каренина в романе «Анна Каренина» Л.Толстой неоднократно отмечает его тонкий голос: «Алексей Александрович ровным своим тихим тонким голосом объявил, что он имеет сообщить некоторые свои соображения по делу устройства инородцев». В качестве общепринятого эквивалента прилагательного тонкий в словосочетании тонкий голос выступает прилагательное высокий. Однако прилагательное высокий в сочетании с существительным голос дополнительно имеет значения 'звонкий', 'чистый' и в отношении Алексея Александровича вряд ли может быть употреблено. Лексема тонкий, используемая при описании мужского голоса, указывает на явно негативную характеристику, которая распространяется не только на голос, но и на его обладателя.
Стабильным положительным значением характеризуется прилагательное детский, употребляемое при описании внешности взрослого человека. Словосочетание детская улыбка неоднократно используется в тексте при описании Пьера Безухова в романе «Война и мир» и Сони Мармеладовой в «Преступлении и наказании».
Атрибутивные конструкции в предложении могут иметь аналитическую структуру и состоять из трех и более частей: час тоски беззвёздной, свинцовая рябь рек, кроваво-красный отсвет в лицах (А.Блок); лба кусочек восковой (О.Мандельштам). Употребление в составе метафоры дополнительного структурного компонента или имеет комплиментарное значение, как, например, в словосочетаниях кроваво-красный отсвет (в лицах), свинцовая рябь (рек), беззвёздная тоска, или является необходимым информационным восполнением метафорического образа: лба кусочек восковой. В последнем случае ни одна из составляющих метафорическую конструкцию лексем не может быть изъята без искажения метафорического значения. Осложненность метафорического образа дополнительными структурными элементами, локализующими его значение, встречается преимущественно в поэтических текстах. Для разговорного языка характерными являются двусоставные структуры, в основе которых лежит метафорический образ-символ, имеющий атрибутивное, атрибутивно-адвербиальное или субстантивное выражение.
Сравнительные метафорические конструкции
Сравнительные конструкции, с одной стороны, являются логически безупречными языковыми структурами, отражающими действительность без искажения фактического положения дел, а с другой стороны, составляют основу собственно метафорического переноса значений. Лингвистическая природа сравнительных оборотов определяется их неразрывной связью с предикативным признаком, а их семантическое значение заключается в характеристике предмета сообщения или его действия.
В структуре предложения сравнительные метафорические конструкции или выполняют функцию необходимого информативного восполнения, то есть являются обязательными распространителями предложения: «Все сидели, как поповны в гостях (как выражался старый князь)» (Л.Толстой), или имеют усилительное значение, то есть указывают на степень проявления эксплицитно выраженного предикативного признака: «Но как же это он подошел тихонько, как кошка, и я ничего не слышал?»; «Спит, как сурок» (Ф.Достоевский). При употреблении метафорической сравнительной конструкции в поле зрения говорящего и слушающего присутствуют одна или несколько предикативных характеристик, по которым проходит сопоставление: как поповны в гостях – чинно, жеманно, молча; как кошка – тихо, незаметно; как сурок – крепко.
Ассоциативный ряд коннотативных образов, обладающих устойчивыми предикативными характеристиками, довольно велик. Можно предположить, что любой предикативный признак потенциально обладает способностью языкового метафорического воплощения: быстро – как молния; медленно – как улитка, как черепаха; хорошо – как по маслу; выжать – как лимон; схватить крепко – как клещами; спать крепко – как сурок; прихлопнуть – как муху и т.д. Многие из метафорических сравнительных структур перешли в разряд устойчивых оборотов речи.
Соответственно, один и тот же коннотативный образ может соотноситься с различными предикативными характеристиками: белый (мягкий, легкий), как пух; тяжелый (гладкий, упал), как камень; толстый (круглый), как бочка. В художественных текстах коннотативные образы могут приобретать субъективно-авторскую интерпретацию: «Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни» (О.Мандельштам); «Их, – она указала на барышень, завтра свожу к Иверской, а потом к Обер-Шельме заедем. Ведь небось все новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава – вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два бочонка на руки надела» (Л.Толстой). В первом предложении сравнительная конструкция иллюстрирует характер движения, во втором – указывает на форму объекта референции.
Благодаря устойчивой связи, существующей между предикативным признаком и образом, обеспечивается однозначность семантической интерпретации сравнительной конструкции и восстановление ее значения даже в случае формального отсутствия предиката в составе предложения: «Земная слава, как дым» (А.Ахматова) – слава недолговечна, как дым; «Сама Верочка меня тоже поразила: маленькая, изящная, личико как яичко в гнезде темных стриженых волос» (Л.Петрушевская) – личико овальное, белое, приятное, как яичко. Разнообразие вариантов восстановления значения предикативного признака во втором предложении обусловлено нетрадиционностью образа, выбранного для сравнения. Если используемый автором образ не попадает в сферу действия устойчивых ассоциативных связей, его значение может быть дополнительно раскрыто с помощью контекстуальных средств: «Она самая улыбчивая, самая красивая. Вся такая плотная, ладная, спелая, белобрысая, не похожа на бледных питерских барышень, она – как девчонка с мызы, чухоночка, дочь молочницы» (Ю.Трифонов).