Итак, мышление в логике направлено на отражение истинного положения дел в окружающем мире; мышление в психологии – на решение практических задач в процессе человеческой деятельности (на практическое преобразование действительности); мышление в языке – на теоретическое преобразование действительности в результате субъективного его осмысления. Но сколь бы различными ни были задачи, осуществляемые логикой, психологией и лингвистикой, средством выражения объектов исследования во всех структурах является язык как наиболее развитая система отражения результатов мыслительных операций, как общедоступная форма человеческого общения, хранения и передачи информации. Разница заключается в том, что в логике и психологии язык выступает как вспомогательная система информационного кодирования, а в языкознании он составляет непосредственный объект исследования. В логике и психологии анализ проводится от мыслительных операций к языковой форме их воплощения, а в зародившемся на базе логических исследований языкознании – от языковых форм к заложенному в них мыслительному содержанию.
Таким образом, процесс соотношения языковых и мыслительных категорий имеет давнюю традицию и широкие перспективы для исследования. Выработанным логикой формам отражения мыслительного содержания соответствуют языковые единицы разных уровней. И наоборот, в языкознании существует тенденция, в соответствии с которой под языковые единицы принято подводить определенную логическую базу. Рассмотрим механизмы установления соответствий между мыслительными и языковыми категориями в логике и лингвистике.
Соотношение категорий языка и мышления
Логика рассматривает образ внешнего мира как целый набор непосредственно воспринимаемых индивидуумом в процессе чувственного познания ощущений (отражений отдельных сторон и свойств предметов или явлений окружающей действительности), восприятий (целостных отражений предметов или явлений материального мира в виде непосредственно наблюдаемых образов) и базирующихся на их основе представлений (чувственных образов предметов, в настоящий момент не наблюдаемых, но способных воспроизводиться нашим сознанием).
В качестве элементарной формы абстрактного мышления выступает понятие – «мысль, в которой обобщены в класс и выделены из некоторого множества предметы по системе признаков, общей только для этих выделенных предметов» [Ивлев: 1997, 135]. Понятия – логические суррогаты представлений – являются обобщенно-схематическим отображением предметов и явлений и не могут актуализироваться в виде наглядного образа. В качестве содержания понятия выступает признак или совокупность признаков, выделяемых с помощью абстрагирования и обобщения и, в конечном итоге, определяющих его сущность. Например, в понятие ‘водоем’ войдут все существующие на земле водоемы (озера, моря, океаны и т.д.), объединенные общими признаками: искривленная поверхность, наполненность водой и т.д.
Понятия, соединенные между собой с помощью логической связки, образуют суждения [6], которые, в свою очередь, в соответствии с определенными правилами входят в состав умозаключений, представляющих собой особого типа связи структурно законченных мыслей друг с другом. Стройному логическому каркасу процесса мышления соответствуют конкретные языковые единицы разных уровней: лексемы – представлениям и понятиям; простые предложения – суждениям; сложные предложения – умозаключениям. Придавая конкретный смысл абстрактным логическим построениям мысли, языковые средства выражения не способны оказывать на них влияние, они выбираются в соответствии с определенными логическими задачами и служат лишь вспомогательным материалом, обеспечивающим бесперебойный характер мыслительного процесса.
В силу того, что собственно лингвистическими вопросами начали заниматься относительно поздно, в конце XVIII в., в то время, когда язык представлял сложившееся самостоятельное целое с весьма разветвленной системой знаков и когда позиции логики были непоколебимы, самостоятельные лингвистические исследования во многом начались как отражение или, в лучшем случае, как продолжение исследований логических.
Первый этап работ по описанию языка проводился всецело в рамках критериев, выработанных логикой. Основная языковая единица – предложение – рассматривалось как языковое выражение суждения: «Суждение, выраженное словами, есть предложение» [Буслаев, 258]. Предложение характеризуется двучленной структурой, функции субъекта и предиката в предложении выполняют главные члены – подлежащее и сказуемое. В логическом отношении второстепенные члены не отделяются от главных и вместе с ними составляют логическое подлежащее и логическое сказуемое.
Однако уже в то время начали возникать сомнения в правомерности такого отождествления. «Грамматическое предложение вовсе не тождественно и не параллельно с логическим суждением. Название двух членов последнего (подлежащее и сказуемое) одинаковы с названиями двух из членов предложения, но значения этих названий в грамматике и логике различны» [Потебня: 1958, 61]. В качестве аргумента выдвигалось следующее положение: «… для логики в суждении существенна только сочетаемость или не сочетаемость двух понятий, а которое из них будет названо субъектом, которое предикатом, это для нее, вопреки существующему мнению, должно быть безразлично» [Потебня: 1958, 68]. Грамматические тенденции в подходе к предложению, согласно которым в основе деления на субъект и предикат лежит не логическая целесообразность, а сложившиеся в языке таксономические связи, разделяли и другие лингвисты, впоследствии объединенные под эгидой психологического направления: « … мы берем термин "предложение" для обозначения суждения в речи, в языковедении, т.е. с точки зрения языка» [Фортунатов,127].
Предложение рассматривается как выражение психологического суждения, в котором сочетаются два представления, первым из которых, исходным, является психологический субъект, а вторым, производным, – психологический предикат. Особенность предложения, по мнению Д.Н.Овсянико-Куликовского, состоит в его неразрывной связи с речью, с «силою языка» [Овсянико-Куликовский: 1896, 12]. Влияние, оказываемое на предложение «силою языка», обеспечивается за счет контекстуальной обусловленности языковых единиц и заложенной в них семантической и синтаксической экспрессивностью. Осложненность предложения психологическими, то есть субъективными, факторами, позволяли рассматривать его с новых сторон, вне существующих логических форм, давали толчок новым перспективным направлениям лингвистических исследований.
Лингвистические и логические подходы к описанию языковой структуры в ХХ веке
К середине XX века в языкознании сложилось следующее представление о соотношении предложения и суждения: «Суждение не может существовать вне предложения, которое является формой его образования и выражения. Но если суждение выражается в предложении, то это еще не значит, что назначение всякого предложения – выражать только суждение» [Виноградов: 1954, 6 – 7].
Освобождение от логических догм ускорило развитие исследований в области морфологии, семантики, синтаксиса. Основными объектами изучения становятся слово и предложение. На уровне лексемы рассматриваются морфологическое строение слова, его структурные составляющие, лексическое и грамматическое значение, возможности лексико-семантической сочетаемости, вхождение в систему парадигматических и синтагматических отношений. Способность слова к образованию парадигм – вертикально построенных смысловых образований, в основе которых лежит определенное семантическое значение, и синтагм – линейных языковых образований – открывало широкую перспективу его исследования в области семантики и синтаксиса.
На уровне предложения рассматривается предикативность – способность актуализировать (привести в соответствие действительностью) выраженные в предложении факты; соотносящаяся с предикативностью объективная модальность, основу которой составляет категория наклонения глагола; субъективная модальность, базирующаяся на оценке со стороны говорящего описываемых фактов действительности. Особое внимание уделяется делению членов предложения на главные и второстепенные и образованию сложных предложений.
Углубленный лингвистический анализ, наряду с диаметрально противоположными логике факторами (наличием субъективной модальности или делением на главные и второстепенные члены, часто не соответствующие логическому субъекту и предикату), выявил и ряд признаков, согласующихся с логическими принципами исследования. Например, вхождение слова в определенную парадигму, образованную на основе общего признака (по принципу синонимии) или противопоставление по этому признаку (на основе антонимии), обусловливает логический метод проведения анализа от смысловой категории, лежащей в основе парадигмы, к лексическим средствам ее выражения. Синтаксические категории предикативности и объективной модальности устанавливают соответствие языковой единицы фактам окружающей действительности, то есть указывают на реальность (истинность) или гипотетичность событий, описываемых в предложении.