17Социологический словарь/Сост. А. Н. Елсуков, К. В. Шульга. 2-е изд., перераб. и доп. Минск, 1991. С. 276.
264
по части «неверного» стиля их деятельности, которые регулярно выражаются потребителями и критиками продукции СМИ. Нарушения следовало бы считать всего лишь мелкими отклонениями от нормы, едва ли не простительными шалостями, а не поводом для глубокой озабоченности.
Есть ли повод для таких претензий? Несомненно, и убедиться в этом можно с помощью красноречивой статистики. Как показывают подсчеты, в 1940 г. разовый тираж центральных газет в Российской Федерации составлял более 20% от общей численности населения, в 1970 г. — более 45%, в 1980 — почти 60%, в начале 1990-х превысил 70%. Как бы мы ни оценивали конъюнктурные факторы динамики этого показателя, она отражает объективный факт — усиление слитности жизни социума и прессы. В последние десятилетия советского времени на «среднего» читателя приходилось 2,6 газеты. В недавнем обращении к Президенту РФ ведущие деятели СМИ указывали, что на федеральные газеты подписались 4,7% общего количества жителей, на региональные и местные — 11,8%. Они связывают падение подписки со свертыванием государственной поддержки печати, что, конечно же, справедливо. Но ясно и то, что пресса перестала удовлетворять первейшие потребности своей потенциальной аудитории и, соответственно, не является более необходимым элементом ее образа жизни. «Выпадая» из повседневного бытия социума, журналистика заслуживает названия асоциальной.
Сложность анализа проблемы заключается в том, что само слово «асоциальный», безотносительно к журналистике, не получило точного описания в словарях и справочниках. В них встречается понятие «антиобщественный», которое сужает границы предмета нашего внимания. Если приставка «анти-» означает открытое противопоставление или враждебность, то «а-» сигнализирует как об относительно мягком отрицании, так и о полном отсутствии какого-либо качества. Подобно случаю с «анти-», здесь тоже всегда есть нарушение общественных предписаний, но диапазон форм его проявления значительно шире, вместительнее, богаче оттенками. Говоря об асоциальное™ прессы, мы имеем в виду неразвитость ее общественного содержания, проявляющуюся с различной силой и откровенностью. Подобным образом, говоря об асоциальное™ журналиста, мы подразумеваем неразвитость его общественного самосознания, которая соответствующим образом предопределяет характер его деятельности.
На прикладном уровне индикатором асоциальное™ служит «отклоняющееся поведение» прессы. Это понятие активно осваивается современным правоведением, педагогикой, социологией, и
265
его использование помогает наладить более тесное взаимопонимание теории журналистики с другими отраслями обществознания. Несоответствие юридическим и морально-нравственным нормам, аудиторным ожиданиям и эффективным стандартам деятельности — так проявляется отклонение журналистского поведения от нормы. Добавим в этот ряд игнорирование выводов и рекомендаций науки — как «своей», отраслевой, так и всего комплекса социально-гуманитарного знания. Речь, конечно, не идет об опережающих новациях в СМИ, предугадывающих завтрашние, пока еще слабо осознаваемые самим обществом потребности. Чем дальше и демонстративнее пресса уходит от разумной нормы, тем острее ее конфликт с социальным миром и выразителями его настроений.
История журналистики — и отечественной в том числе — убеждает, что противоречия и дискуссии на этой почве неизменно сопровождали прессу. С одной стороны, журналистская практика всегда давала поводы для критики с позиций общественного интереса. С другой стороны, принципиально недостижимо всеобщее единство суждений о нормальном и аномальном. Классическим примером в обоих этих смыслах служит «Рассуждение об обязанностях журналистов...», сочиненное М. В. Ломоносовым два с половиной века назад. Мыслитель справедливо упрекает журналистов в том, что они, по невежеству, не оказывают благотворного влияния на приращение человеческих знаний, и ссылается на некие «надлежащие грани, определяемые этой задачей». Надо полагать, не все его современники считали нормой для пишущего сословия «строгое и правильное разыскивание истины», а с течением лет и устоявшиеся представления о «надлежащем» могут разительно меняться.
Один из лидеров европейской социологии, Ю. Хабермас, подчеркивает, что сегодня в области применения норм универсализация уступает место принципу уместности, или соответствия: прежде всего требуется выяснить, какая из признанных норм более всего соответствует данному случаю18. Однако несомненно, что существует некий предел относительности, за которым отклонение от абсолюта — укоренившихся традиций, стандартов и ожиданий — приобретает общественно опасный характер. Примером тому служат отношения современного мира с прессой. Как отмечает Ю. Хабермас, коммуникационные структуры общественности находятся во власти СМИ, под влиянием которых они до такой степени ориентированы на пассивное, развлекательное поглощение
18 Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции и интервью. М., 1995. С. 25.
266
информации, что повседневное сознание стало необратимо фрагментарным, взамен былой его целостности.
Иначе говоря, пресса ставит во главу угла не служение обществу (в том числе путем приращения знаний), а обслуживание примитивных потребительских инстинктов частных лиц. По форме это может выглядеть как «гуманистическая» реакция на запросы аудитории, по сути же перед нами асоциальная стратегия деятельности. Как ни парадоксально, но одновременно это и антижурналистская стратегия, несущая в себе бациллу депрофессионализации СМИ. В кризисные для себя моменты редакции осознают разрушительные следствия нормативно-ценностного релятивизма и спасительность «старомодных» взглядов на общественное назначение прессы. «Известия», выступившие с разоблачением неправедных действий властей в г. Ленинске-Кузнецком, неожиданно встретили массовое осуждение своей акции со стороны других СМИ. Для коллег-журналистов оказалось привычнее увидеть в публицистическом расследовании исполнение оплаченного заказа, а не профессионального долга. Ошеломленные «Известия» вынуждены были констатировать, что «поиск истины, главная наша цель, еще вчера объединявшая прессу, ушла на обочину... она явно тонет в войне амбиций и неприязней...»
Многообразные и бесчисленные отклонения журналистики от стремнины общественной жизни, более или менее значительные, поддаются классификации, если рассматривать их как варианты одного феномена — асоциальное™. Классификация основана на выделении типа объекта, которому в каждом отдельном случае служит пресса и чьи интересы она вольно или невольно выражает. Эти объекты различаются между собой, но едины в своем противостоянии социуму как интегрированному, консенсусному объединению людей, имеющему собственные макроинтересы и линии развития. Они как бы замещают социум в качестве первостепенного для СМИ объекта.
Частные лица и группы лиц (владельцы, заказчики). В условиях, когда ежедневно вспыхивают скандалы, связанные с возникновением частных «империй» СМИ, когда размежевание между приватизированными каналами вещания и обыденной реальностью аудитории стало более чем очевидным, нет необходимости доказывать существование и опасность этого направления сервильной деятельности прессы.
Структурные элементы социума. Самым выразительным примером этого плана служит подчинение прессы государственному аппарату — в национальном масштабе и на местах. Фонд защиты гласности публикует данные своего мониторинга (систематичес-
267
кого слежения) нарушений свободы слова. Эти публикации пестрят сообщениями об административных указаниях прессе и санкциях за «нежелательные» публикации в СМИ. Не менее развито тяготение журналистов к обслуживанию иных элит — прежде всего политических. Особенно явно оно проступает в ходе перманентной предвыборной агитации, когда прибыльность политической рекламы затмевает для СМИ подлинные интересы избирателей. В этой связи заслуживает упоминания едва ли не карикатурная расстановка сил: титул «влиятельная газета» (кстати сказать, дающий привилегию регулярного цитирования в телевизионных обзорах печати) присвоен изданиям с ничтожными подписными тиражами. Кабинетная влиятельность есть факт личных отношений между журналистами и узкими элиными кругами, а на массы населения она либо не распространяется, либо достигает их окольными путями (например, через те же обзоры прессы).
Зарубежные государства и их представители. Многолетняя от-граниченность нашей страны от мирового сообщества спровоцировала раболепное восприятие прессой чуть ли не любого иностранного авторитета и модели жизнеустройства, с прямо пропорциональным негативизмом по отношению к отечественным традициям. Эта тенденция затронула и журналистское образование:
«Американский инспектор, спрашивая русских преподавателей о том, в чем они нуждаются для модернизации своих учебных планов, был удивлен слабым акцентом на оборудование... Без исключения все они подчеркивали потребность в расширении контактов с Западом и особенно с Соединенными Штатами... Примечательно... что русские журналисты и преподаватели журналистики производят впечатление людей, восприимчивых к идеям из Америки», -