И за пределами Израиля, люди служащие Господу, придерживались той же танатологии, что и патриархи. Св. Иов знал, что люди – это существа, «обитающие в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли» (Иов. 4, 19). Если бы были правы сектанты, то было бы сказано, что люди – это «храмины из брения», но Елифаз, друг Иова, сказал, что они живут в телах, а не есть тела. Очевидно, что обитатель квартиры не есть сама квартира, так и душа, обитающая в храмине из брения, имеет иную природу, чем тело. Точно так же рассуждал и апостол Павел, говоря: «Знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2 Кор. 5,1). Т.е. мы – обитатели наших тел, и когда «внешний наш человек и тлеет, то внутренний день ото дня обновляется» (2 Кор. 4, 16). Тело умирает, а душа – бессмертна. Поэтому Иов и говорит, что «плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает» (Иов. 14, 22).
Но вернемся к ветхозаветной танатологии, описанной в книге Иова. Итак, тело – храмина, которая распадается от болезней и смерти, сам человек – его душа «нисходит в преисподнюю, откуда не выйдет и не возвратится в дом свой» (Иов. 7, 9-10; ср. Иов. 10, 21-22; 16, 22; 17, 13-16; 21,13; 24,19), «потому что, - как говорит свят. Кирилл Иерусалимский, – целый мир прешел и всякий дом разрушен. Как ему возвратиться в свой дом, когда земля уже новая, иная?» Но совершенно очевидно, что, по убеждению Иова, его ждет после смерти вполне сознательное и безрадостное существование. Да, его тело будет спать до конца неба (Иов. 14, 12), но следующий же стих говорит о надежде Иова на возвращение его из преисподней (Иов. 14, 13). В этом месте с ним будет покоиться надежда праведника на справедливость (Иов. 17, 16). Подробнее о представлениях Иова об аде мы коснемся в соответствующей главе.
Еще одно описание природы смерти приведено в книге пророка Исаии. Царь Езекия, угодивший Творцу, смертельно заболел. И в этой болезни царь обратился со смиренной мольбой к Господу, Который и даровал ему еще 15 лет жизни. Эта молитва Езекии приводится в книге пророка Исаии. И вот, согласно убеждению этого благочестивого царя конец земной жизни представлялся исходом его нематериального «Я» из тела: "...Жилище мое снимается с места и уносится от меня, как шалаш пастушеский..." (Ис. 38:12) А о самой его душе он пишет: "Я сказал в себе: в преполовении дней моих должен я идти во врата преисподней; я лишен остатка лет моих" (Ис. 38:10). «То есть смерть в Ветхом Завете подразумевалась не совершенным уничтожением, но совлечением тела с души и снисхождением души в преисподнюю». Кажется, учение царя Езекии (и пророка Исаии) кристально ясно, но и его, как мы увидим ниже, сектанты пытаются перетолковать по-своему и выдать за доказательство выдуманной ими доктрины смертности души.
3. ШЕОЛ
В концепции рассматриваемых нами сектантов совершенно особое место занимает рассмотрение понятия “шеол” (“ад”). Ведь они прекрасно знают, что «вера в вечный ад тесно связана с доктриной бессмертия души. Но если душа действительно была бессмертна и не могла умереть, то логично было бы предположить, что уничтожение нечестивцев будет происходить вечно».
По мнению Свидетелей Иеговы, шеол – это “могила, место, где смертные ожидают воскресения”.
Подобный же взгляд разделяют и адвентисты: “В Ветхом Завете место, куда отправляется умерший человек, называется "шеол" (на древнееврейском), а Новый Завет - "гадес" (на древнегреческом). В Писании "шеол" чаще всего просто означает могилу. Значение слова "гадес" сходно по смыслу со значением слова "шеол".
Туда попадают все умирающие (Пс. 88:49), как праведные, так и нечестивые. Иаков сказал: «С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю (шеол)» (Быт. 37:35). Когда земля разверзла "уста свои", чтобы поглотить нечестивого Корея и его сообщников, они живые сошли "в преисподнюю" (шеол) (Числ. 16:30).
Умерший человек попадает в шеол полностью. Когда умер Христос, Он сошел в могилу (гадес), а в воскресении Его душа покинула могилу (гадес, Деян. 2:27,31, или шеол Пс. 15:10). Когда Давид благодарил Бога за исцеление, он засвидетельствовал, что его душа была спасена "из ада" (из "шеол" Пс. 29:4).
Могила - это не место сознательного бытия. Так как смерть - это сон, то умерший будет находиться в бессознательном состоянии в могиле вплоть до воскресения, когда ад (гадес) отдаст своих мертвых (Откр. 20:13)”.
Конечно, словам можно придавать какие угодно значения, но надо, к неудовольствию сектантов, заметить, что Библия, да и вообще еврейский язык не знают необходимых им значений слова “шеол”. Словарь древнееврейского языка знает следующее значение слова: “lOXˆW и l0XˆW – преисподняя, царство смерти и мрака (Быт. 37,35; Ис. 5,14; Иов. 26,6). Слово, вероятно, представляет расширение от lVW “край, дол”, посему: ty–Tˆh™T lOXˆW край преисподней (Втор. 32,22) (= rOb yƒtˆKˆr�y – глубины преисподней Ис. 14, 15)”.
А для искомого слова «могила» тот же словарь дает совсем другие термины: “rebeq - гроб, могила (Быт. 50, 5), часто в смысле гробница, кладбище (2 Пар. 16, 14; Иов. 17, 1; Иов. 21, 32)”.
“t…h…W (от …hVW опускаться, нагибаться) – яма (Иов. 9, 31); западня (Иез. 19, 4; Притчи 26, 27); могила (Иез. 28, 8); пропасть, гибель (Пс. 55, 24); тление (Иов. 33, 22). t…h…W h€)šr – видеть тление, гибнуть (Пс. 15, 10)”.
К аналогичному результату приводит обращение к греческому словарю: “¡δης… Аид или Ад, бог смерти (таково первоначальное значение, напр. у Гомера)…2).подземное царство; в перен. смерть; в Н.З. – ад”. Так что, если, конечно, сектанты не считают, что во всех местах, упоминающих “ад”, идет речь о греческом боге мертвых, то обращение к словарям приводит нас к тому же библейскому учению об аде как “темнице духов” (1 Петр. 3, 19). И конечно, греческий язык, так же как и еврейский, имеет специальный термин для обозначения могилы, никак не связанный со словом «ад». (Это слово τάφος (употребляется, напр., Мф. 28,1)).
Но вернемся к цитируемым сектантами текстам и рассмотрим, правда ли они что-то говорят о том, что шеол – могила. Первый из них – это Псалом 88,49: “Кто из людей жил, и не видел смерти, избавил душу свою из руки преисподней?” – совершенно очевидно отличает смерть от преисподней и говорит всем известный факт, что все ветхозаветные люди сходили в последнюю.
Второй стих скорее свидетельствует против понимания сектантов. «С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю (шеол)» (Быт. 37:35), – говорит св. Иаков, имея в виду своего сына Иосифа, о котором он думал, что его растерзали звери, и потому могилы, в собственном смысле, он не имел. Совершенно ясно, что под словом «шеол» Иаков не мог иметь в виду могилу, которой просто не было у того, кто, как думал он, был съеден зверем. Да и слова “с печалью” прямо говорят о том самом, что так упорно отрицают еретики, – о сознательном существовании души после смерти. Ведь не может же “мертвая душа” (по выражению иеговистов) печалиться, сходя в могилу. Их аргумент разрушает их собственную позицию! Свидетели Иеговы, однако, стараются исказить прямой смысл Священного Писания, взывая к “нравственному чувству” своих сторонников. "Подумай, верил ли Иаков, что его сын Иосиф попал в такое место мучений, чтобы навечно остаться там, и хотел ли он сам отправиться туда, чтобы встретиться с ним?" Иными словами, если бы Иаков верил в существование ада, то зачем ему туда идти, если там уже мучается его любимый сын.
По мнению Д. Евменова, «подобная постановка вопроса выявляет, в первую очередь, отсутствие у авторов "Общества Сторожевой башни" понятия жертвенной любви к ближним, да и к близким родственникам тоже». А эта любовь была свойственна великим святым и Ветхого, и Нового Завета. Так Моисей говорил Господу о своих согрешивших соплеменниках: «Прости им грех их. А если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты меня вписал» (Исх. 32, 32). И апостол Павел «желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим. 9, 3). Так что, даже если бы под шеолом мы понимали место мучения, то и тогда мы могли бы принять буквальный смысл священного текста. Но если коснуться сути вопроса сектантов, то можно сказать, что само понятие «ад» в Ветхом Завете вовсе не означало место мучения, а скорее область безнадежной тоски. Причем судьба праведных и грешных после смерти все же отличалась одна от другой, как это видно из повествования о богатом и Лазаре.
Надо заметить, что иеговисты вообще склонны злоупотреблять «здравым смыслом» и отвергают все то, что этот «смысл» почтет нелогичным. Касается это и учения о Троице, и бесконечных мук в аду. Тем самым главным авторитетом для этих сектантов является не слово Божие, а они сами! А Библия только прикрывает их измышления, и таким образом они сами навели на себя проклятие Божие: «Вот, Я – на пророков, говорит Господь, которые действуют своим языком, а говорят «Он сказал»» (Иер. 23, 31). Еще ап. Павел обличал безумие тех, кто «измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою безумно» (2 Кор. 10,12), и прямо утверждал, что человек не способен понять путь Господа и не может постигнуть его судьбы (Рим. 11, 33-35).