Полицейские «вытягивают» из подозреваемого признание так же, как свидетельские показания. Процедура допроса подозреваемых, как и процедура допроса свидетелей, не была специально разработана на основе научных исследований, а сложилась естественно, путем проб и ошибок. В результате получился набор чрезвычайно
330
изощренных методов, вобравших в себя только те из оперативных приемов, которые выдержали испытание практикой и временем. Большинство из них отражено в специальных руководствах, используемых в отделах полиции для обучения сотрудников (например, Inbau et al., 1986; Inbau and Reid, 1962; Mulbar, 1951). Общий подход, лежащий в основе этих руководств, выражен в следующих выдержках.
Если... обладать хотя бы непрофессиональными знаниями в области практической психологии и использовать подход, применяемый торговыми агентами, то можно успешно проникать в мысли человека и вытягивать из него желательные факты (Mulbar, 1951).
Кандидаты на должность детектива должны обучаться на интенсивных шестинедельных курсах, в программе которых допросу арестованных уделяется особое внимание. Большинство из детективов обладает психологической проницательностью, основанной на интуиции и опыте, и умеет эксплуатировать «слабые места» человека. В результате они могут заставить арестованного говорить. (Майкл Мерфи, бывший комиссар полиции Нью-Йорка, цитируется в газете New York Times от 7 ноября 1963 г.)
Короче говоря, в основном учебнике по тактике ведения допроса подчеркивается, что признания можно добиться посредством социального влияния, «убеждая» предположительно виновных подозреваемых сознаться (Inbau et al., 1986). Какие же средства получения признания рекомендуют применять начинающим следователям подобные полицейские руководства? И на каких принципах влияния основаны эти рекомендации? Давайте рассмотрим важнейшие из методов, применяемых опытными следователями (все эти методы были выявлены в результате тщательного анализа содержания множества руководств для детективов, а некоторые дополнительные данные были получены в ходе опросов, проведенных одним из авторов этой книги среди полицейских-детективов. См. Zimbardo, 1971).
Мы бы хотели, чтобы для лучшего усвоения и запоминания этой информации вы представили себе, что вы — подозреваемый. Вас обвиняют в преступлении, которого вы не совершали; но у вас нет хорошего алиби, и вы — единственный подозреваемый, которого полиции удалось изловить.
Контроль над психологической ситуацией. В руководствах рекомендуется, чтобы на допросе следователь и подозреваемый были наедине и находились на близком расстоянии друг от друга. Следователь должен показать свою власть с помощью мелких демонстративных поступков; например, надо запретить подозреваемому курить, указать, где ему сидеть, или предложить стакан воды. Допрос должен проходить в незнакомой подозреваемому обстановке, чтобы лишить его психологической поддержки, которую дают знакомые вещи. В комнате не должно быть много мебели или чего-то такого, что могло бы отвлекать подозреваемого. Не должно быть предметов, которые подозреваемый мог бы вертеть в руках (например, канцелярские скрепки) или которые напоминали бы ему о связи с внешним миром (например, телефоны).
Мы можем идентифицировать несколько сил, которые начинают действовать и оказывать свое влияние в столь суровой обстановке. Следователь утверждается в роли властной фигуры, которая действует «на своем поле». В результате подозреваемый, может быть, начнет действовать согласно эвристическому правилу «подчиняйся власти». Кроме того, ясно, что следователь распоряжается всеми «жизненны-
331
ми благами»: он может дать воды для утоления жажды, разрешить закурить и позволить уйти из этой неприятной комнаты. С течением времени эти поощрения становятся мощными стимулами к тому, чтобы сознаться. Поскольку подозреваемый лишен возможности отвлекаться, приказ «сознайся» будет упорно повторяться, и от него некуда деться. По мере того как усиливаются волнение и усталость, спорить или оказывать мысленное или вербальное сопротивление в каких-либо иных формах становится все труднее, особенно в отсутствие всех вещей, напоминающих о возможной связи с внешним миром и социальной поддержке.
Приемы, используемые для искажения восприятия и суждений. Следователи, проводящие допрос, стараются добиться, чтобы у подозреваемого произошла когнитивная перестройка, подобная той, которая происходит при лабораторных исследованиях феноменов конформности и подчинения. Они либо преуменьшают серьезность преступления и подсказывают подозреваемому выход, позволяющий спасти свою репутацию, либо пользуются противоположной тактикой, преувеличивая тяжесть преступления. В первом случае предполагается, что проступок подозреваемого не слишком серьезен, поскольку тысячи других людей попадали в аналогичную ситуацию. Следователь может также переложить вину на обстоятельства (такие, как окружающая среда или слабости подозреваемого). Делая такие предположения, следователь может добиться от подозреваемого признания, потому что у последнего ослабевает чувство вины или стыда. Обратите внимание, что здесь используется эффект контраста. Кроме того, подталкивая подозреваемого к ситуационной атрибуции или вызывая у него ощущение, что его поведение было в каком-то смысле нормальным («Да ясное дело, любой нормальный парень завелся бы, если бы эта сучка стала перед ним так выделываться»), можно внушить ему ожидания, что его признание будет встречено с пониманием и снисходительностью.
При противоположном искажении подозреваемому пытаются внушить, что его дела обстоят хуже, чем он думает, —для получения признания используется страх, и эта тактика осуществляется путем извращения фактов. Следователь может лживо утверждать, что у него есть определенные улики, доказывающие вину подозреваемого, и таким образом заставить его ощущать, что «игра проиграна». Или следователь может блефовать, весьма искусно притворяясь, что соучастник подозреваемого, которого допрашивают в соседней комнате, якобы только что «раскололся». Ну-ка, догадайтесь, кого выдал ваш подельник? — конечно же вас\ И теперь настал ваш черед рассчитаться с предателем.
Иллюзия эмпатии. Существует несколько приемов, позволяющих сделать так, чтобы арестованному захотелось довериться следователю. Лесть и мелкие «добрые» поступки (предложить чашку кофе, стакан воды или сигарету) способствуют тому, чтобы следователь понравился подозреваемому. Более изощренный прием — это уловка под названием «Матт и Джефф», «плохой полицейский и хороший полицейский». Два следователя работают в паре: жестокий и безжалостный Матт и добросердечный отец семейства Джефф, у которого, возможно, есть брат, однажды попавший в такую же переделку. Джефф все время говорит Матту, чтобы тот не приставал к арестованному, и сердится на своего напарника. В конце концов Матт выходит из комнаты. Тогда Джефф признается, что он тоже терпеть не может мето-
332
ды Матта, но добавляет, что единственная надежда арестованного — это быстренько вступить в сотрудничество с добрым стариной Джеффом и сказать ему всю правду. Потом они вместе напишут жалобу на Матта его начальству. Рассерженный подозреваемый переходит на сторону Джеффа, поверив в его историю, — и платит за это своей свободой.
Поощрение чувства вины. При рассмотрении другого метода ясно видно, как специалисты по ведению допросов интуитивно улавливают причины, которыми люди обычно объясняют свои эмоции. Чтобы заставить арестованного испытывать сильное волнение — а возможно, и чувство вины, — следователи указывают на якобы присутствующие в его манере поведения признаки того, что он испытывает чувство вины. Можно обратить внимание допрашиваемого на пульсацию сонной артерии у него на шее, на движения адамова яблока, сухость во рту, подергивания конечностей и «особенное ощущение внутри», которые могут быть симптомами нечистой совести (Inbau et al., 1986).
Полиграф: реквизит для научной лжи. Наконец, существует детектор лжи, или полиграф. Детекторы лжи — это приборы, с помощью которых измеряются показатели физиологического возбуждения — такие как изменение частоты сердцебиения, электрической активности кожи (потоотделение) и частоты дыхания. Когда мы лжем, мы нервничаем (см. главу 7), и проявлением этого может быть повышенное возбуждение. Для выявления лжи существуют различные процедуры, но основной метод тестирования на детекторе лжи состоит в том, чтобы проверить, не будет ли подозреваемый демонстрировать признаки повышенного возбуждения, отвечая на вопросы, имеющие отношение к преступлению — особенно на прямые вопросы о том, совершил ли он это преступление («Вы изнасиловали Алису Браун?»), или на вопросы, касающиеся специфического поведения, которое, как известно полиции, было частью преступления («Вы угрожали убить ее?»). Предполагается, что если подозреваемый виновен, то когда он будет лгать, отвечая на критические вопросы, у него будут наблюдаться признаки повышенного возбуждения по сравнению с уровнем возбуждения во время ответов на некритические «контрольные вопросы».
Можно ли выявить ложь с помощью детектора лжи? В лабораторных исследованиях испытуемых просили совершить «преступление», а затем не сознаваться в этом; в такой ситуации с помощью тестирования на полиграфе их «виновность» обнаруживается в среднем примерно в 75 % всех случаев (Kircher, 1988). «Невиновность» испытуемых, которых не заставляли совершать преступление, подтверждается примерно в двух третях всех случаев. По данным настоящих уголовных дел, в которых виновность или невиновность подозреваемого была впоследствии установлена другими способами, средний уровень точности детектора лжи был примерно таким же (Saxe et al., 1985). Но если вы произведете в уме несложные математические расчеты, то, вероятно, заметите, что эти тесты дают значительный уровень ошибок, в результате которых невиновных людей могут счесть виновными и наоборот.