3. Метод мозгового штурма и его роль в проектировании.
4. Матрица идей как метод социального проектирования.
5. Аналогия в социальном проектировании.
6. Ассоциация как метод социального проектирования.
7. Методологические и методические проблемы социального проектирования новых городов.
1. Какие виды проектирования вы знаете?
2. Сущность социального проектирования и его место среди других элементов социального управления.
3. Виды социального проектирования.
4. Основные требования к социальному проектированию и его ограничения.
5. Методы социального проектирования.
6. Этапы социального проектирования.
7. В чем заключается эффективность социального проектирования?
Любое общество, заботящееся о будущем, постоянно разрабатывает и претворяет в жизнь программу обеспечения социального развития. Основной вопрос, который в связи с этим возникает, заключается в том, чтобы используемые средства и методы реализации поставленной цели совпадали с основными тенденциями и потребностями общественного прогресса. Именно степень научности, обоснованности отражения интересов большинства выступает критерием, показателем жизнеспособности и прогрессивности социальных преобразований и находит свое воплощение в эффективном управлении социальными процессами.
Идея планирования по своему происхождению – идея социалистическая. Ее в наиболее полном виде высказали представители утопического социализма – А.Сен-Симон, Ш.Фурье, а Р.Оуэн даже попытался реализовать ее в жизни. Однако уже к концу XIX века необходимость планирования все чаще становилась достоянием практики решения экономических проблем. Правда, плановость рассматривалась преимущественно в рамках крупных производственных образований – трестов, концернов, фирм.
Сам термин социальное планирование впервые был употреблен в «Новом курсе» Ф.Рузвельта, который был выработан как путь выхода США из жесточайшего кризиса начала 30-х годов XX века. В дальнейшем в американской социологии это понятие анализировалось в тесной связи с формами и методами осуществления социальной политики, в частности с обеспечением социальной защиты населения.
Но теория и практика планирования экономических и социальных процессов была опробована впервые в Советской России, а затем в СССР. Наиболее ярким примером является программа ликвидации неграмотности в стране, когда комплекс мероприятий позволил в короткий исторический срок мобилизовать все силы на решение этой задачи перспективного значения.
Нужно сказать, что идея планирования наиболее наглядно проявила себя с конца 20-х годов, начав воплощаться в плановых разработках, а затем в первом пятилетнем плане, который содержал специальный раздел «Социально-экономические проблемы» и меры по их решению.
Иначе говоря, первый пятилетний план был «самым» социальным планом по сравнению с последующими пятилетками.
Однако теория и практика социального планирования продолжали развиваться, несмотря на то, что эта терминология не использовалась, – реально происходили процессы, которые обогащали данную специальную социологическую теорию.
В отечественной социологии в 60–70-е годы большой вклад в разработку проблем социального планирования внесли ленинградские исследователи: В.М.Ельмеев, Д.А.Керимов, Б.Я.Ляшенко, А.С.Пашков, В.Р.Полозов.
Их поиски в своих работах поддержали Н.А.Аитов, Ю.Е.Волков, В.И.Герчиков, Н.И.Лапин, П.П.Лузан, Ю.Л.Неймер, Л.А.Олескевич, Ж.Т.Тощенко, С.Ф.Фролов и др.
В 80-е годы интерес к данной проблематике померк, а в 90-е годы практически угас в значительной мере потому, что отвержение идей социализма привело к отказу от идей планирования вообще и социального планирования в частности. Однако жизнь очень жестко ставит вопрос о том, что без целенаправленного регулирования социального развития невозможно реализовать общие, в том числе и экономические, цели. Более того, игнорирование социальных аспектов перехода к рынку привело к краху многие экономические начинания неолиберальных деятелей России.
Исторический парадокс состоит в том, что идея плановости, выдвинутая социалистической моделью, в условиях нашей страны претерпела такие изменения, которые к началу 90-х годов привели к полной ее дискредитации. Если кратко проанализировать итоги теории и практики планирования в СССР, то можно сказать, что это отвержение планового начала было следствием постепенного отхода практики планирования от нужд человека, что выразилось в торжестве технократизма, в потере даже тех скромных находок, которые были характерны для теории и практики в 20-х – начале 30-х годов; доведены до абсурда идеи распределения всех ресурсов, что выразилось в мелочной регламентации всего и вся; сыграли свою роль абсолютизация методов директивного командования и пренебрежение к методам косвенного регулирования, игнорирование необходимости создания области свободы для развития потенциальных возможностей людей.
Долгое время в СССР планомерное изменение общественных отношений выступало в значительной мере как возможность, пределы реализации которой были жестко ограничены достигнутым уровнем развития общественного производства и политическими установками. Самым пагубным образом на разработку теории и практики социального планирования влияли командно-административные методы руководства, не желавшие считаться ни с чем, кроме технико-экономических показателей. Человеческое начало в планировании игнорировалось. Практически все пятилетние планы до 60-х годов в качестве первостепенной задачи имели рост и увеличение объемов производства и лишь при ее выполнении предполагалось удовлетворение потребностей людей.
Но жизнь не стояла на месте. Более того, она неумолимо требовала привести в соответствие экономические и социальные параметры развития. Характерно, что такая объективная потребность, как учет человеческого фактора, стала пробивать себе дорогу снизу, в трудовых коллективах.
Первые попытки научной разработки планов социального развития и их реализации были осуществлены в начале 60-х годов по инициативе ленинградских предприятий. Вслед за распространением социального планирования в промышленности и строительстве попытки составления планов социального развития были предприняты в сельском хозяйстве, где тесно переплетались территориальные и производственные интересы коллективов и живущих в этой местности людей.
Это мощное давление снизу постепенно переросло в необходимость осуществления плановости социального развития и на следующем уровне социальной организации общества – в районах и городах, а затем в областях, краях, республиках. Ради справедливости следует сказать, что планы социального развития на всех этих уровнях были скорее предметом заботы немногих руководителей, которые не по форме, а по существу занимались социальными проблемами.
Когда под давлением объективной логики развития, практики планового решения социальных проблем «внизу» идея социального планирования была закреплена в Конституции СССР 1977 года, то от этого юридического закрепления теория и практика социального планирования проиграли. Составление планов стало делом формальным. Госплан СССР к своим традиционным разработкам добавил «социальный аппендикс». За показатели социального развития никто не нес никакой ответственности: по-прежнему торжествовал план, вал, технико-экономические показатели, которые нужно было достигнуть любой ценой, в том числе и за счет социального, благополучия людей. И пример в пренебрежении потребностями и интересами человека показывало само государство.
Вместе с тем этот нелегкий путь теории и практики социального планирования принес свои результаты. Практика планирования социальных процессов постепенно охватывала и другие страны. Во многих из них появились государственные органы планирования, которые занимались широким кругом вопросов и особенно поддержанием соответствия между экономическим и социальным развитием [1].
Получила распространение практика планирования социальных процессов и на других уровнях социальной организации общества. Так, в США осуществлялись социологические исследования, которые были нацелены на совершенствование социального планирования развития городов [2].
Если же обобщить имеющийся в нашей стране и за рубежом опыт, то сущностные характеристики социального планирования сводились к следующему.
Во-первых, планирование должно ориентироваться на цели, которые вытекают из объективных тенденций организации жизни людей и предусматривают удовлетворение текущих и перспективных потребностей людей, их согласование между собой и меры по активизации созидательной деятельности как самого человека, так и социальных институтов общества. Один из парадоксов XX века состоял в том, что страна, провозгласившая себя олицетворением идей социализма, сделала для человека меньше, чем страны капитализма, логика развития которых привела к воплощению социальных идей, создала предпосылки для свободы выбора и социальной защиты.
Во-вторых, решение как общих, так и локальных проблем не может происходить стихийно или хотя бы «на глазок», приблизительно в рамках социального планирования должны использоваться показатели, по которым можно судить об эффективности достижения поставленной цели. Такими показателями или ориентирами могут быть сроки, а также объемы, уровни, степень достижения намеченных рубежей, которые позволяют осуществить сравнение с предшествующим этапом развития или с аналогичными объектами планирования.
В-третьих, социальное планирование предусматривает разработку, а затем исследование средств достижения поставленных целей – материальных, финансовых, косвенных рычагов в виде льгот или, наоборот, ограничений, или создания условий, при которых наиболее рационально и оптимально развивался бы планируемый социальный процесс.