21. Давидюк В.П. Прикладная социология. Минск, 1979. С.14.
22. См.: Философская энциклопедия. М., 1970. Т.5. С.85; Социологические исследования: результаты, проблемы и задачи // Коммунист. 1980. № 13. С.81.
23. Прикладная социология: Словарь. Минск, 1984. С. 197.
24. Ядов В.А. Социологическое исследование: Методология, программы, методы. Самарск. ун-т, 1995. С. 19–20.
25. См.: Харчев А.Г. Предмет и структура социологической науки // СОЦИС. 1981. № 2. С.62; Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Теория и история: проблемы исторического процесса. М., 1981. С.96, 164, и др.
26. См.: Социология и реальность // СОЦИС. 1996. № 9, 11.
27. Там же.
28. Валлерстайн И. Социальное изменение вечно? Ничто ни когда не изменяется // СОЦИС. 1997. № 1.
29. Филиппов А. Ф. О понятии социального пространства. Тезисы доклада на Международном симпозиуме «Куда идет Россия?». М., 1996.
30. См.: Ядов В.А. Размышления о предмете социологии // СОЦИС. 1990. № 2; Зборовский Г.Е., Орлов Г.П. Введение в социологию. Екатеринбург, 1992. С.41.
31. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация, Общество. М., 1992. С.534.
32. Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. О предмете экономической социологии // Известия СПб. отд. АН СССР. Сер. Экономика и прикладная социология. 1984. Вып.1. С.12.
33. См.: Богданов А. Из психологии общества. СПб., 1906. С.57.
34. См. подробнее работы В.С.Барулина, Н.Б.Биккенина, А.И.Бурдиной, Э.В.Ильенкова, В.Ж.Келле, М.Я.Ковальзона, В.М.Межуева, О.Г.Нестеренко, А.Г.Спиркина, В.И.Толстых, А.К.Уледова, И.Т.Фролова.
35. См. подробнее: Тощенко Ж.Т. Возможна ли новая парадигма социологического знания // СОЦИС. 1991. № 7.
36. Ойзерман Т.Н. Философия и обыденное сознание // Вопросы философии. 1967. №4. С.127.
37. См.: Грушин Б.А. Массовое сознание. М., 1987. С.254. Следует отметить, что одними из первых этот термин использовали А.К.Уледов в работе «Структура общественного сознания» (М., 1968) и Г.Г.Дилигенский в книге «Рабочий на капиталистическом предприятии» (М., 1969).
38. См . подробнее: Тощенко Ж., Харченко С. Социальное на строение. М., 1996.
39. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.37. С.396.
1. Этапы развития представлений об объекте социологии.
2. Гражданское общество как объект социологии.
3. Исторические судьбы советской социологии.
4. Этапы и проблемы возрождения социологии в 50–60-е годы в СССР.
5. Предмет науки социологии: генезис идей.
6. Проблема человека в социологии.
7. Реальное сознание и его социологическая интерпретация.
8. Реальное поведение и его эмпирические показатели.
9. Среда как предмет социологического анализа.
1. Почему общество не может быть объектом изучения только социологической науки?
2. Перечислите, что имеется в виду, когда употребляется термин гражданское общество.
3. Перечислите, что общего и особенного у социологов различных научных школ.
4. В чем состояла суть дискуссии о социологии в 50–60-е годы?
5. Является ли социальное синонимом общественного?
6. Почему произошел поворот в представлениях о предмете социологии в 80–90-е годы?
При выяснении сущности и содержания социологии как науки помимо определения ее объекта и предмета требуется, во-первых, характеристика ее структуры, уровней социологического знания и других дифференцирующих признаков, которые позволяют представить науку как определенную логически непротиворечивую систему, особенно если учесть, что структура может быть выстроена по различным основаниям, что нашло достаточно широкое отражение в имеющейся социологической литературе.
Во-вторых, невозможно представить науку без соответствующего понятийного аппарата, категорий, которые бы отражали степень и глубину познания социальной реальности. Категории должны отражать то, что их связывает с другими науками, быть отражением общенаучных теорий и в то же время характеризовать те специфические особенности, которые присущи именно социологии.
В-третьих, наука не имеет качественной определенности, если точно не вычленены ее функции, в том числе и те, которые характерны только для нее.
И, наконец, социология как наука нуждается в обосновании ее самостоятельного статуса, который на качественном уровне позволяет разграничить ее с другими науками, отличить социологическое знание от философского, исторического и т.п.
Следует также отметить, что в науке поднимается вопрос об использовании наряду с понятием «теория» понятия «парадигмы науки». Использование этого понятия позволяет выявить такое состояние науки, которое связано с тем, что на определенном этапе ее развития возникает ситуация, когда совокупность накопленных научных данных не может быть объяснена с точки зрения существующей парадигмы. Тогда старая парадигма отбрасывается и на смену ей приходит новая (или новые), которая претендует на более точную и глубокую интерпретацию теорий, фактов, методов (1).
В отечественной литературе по-разному решается вопрос о структуре социологической теории. Во-первых, были предприняты попытки рассмотреть ее по специальным социологическим теориям. Но их простое перечисление, без систематизации, приводило к тому, что социологическая теория представала перед нами как набор случайных (хотя важных и необходимых) проблем, не упорядоченных и не соотнесенных между собой. В подобной ситуации вся аргументация сводилась нередко к тому, стоит или не стоит включать в социологию то или иное направление эмпирических исследований, не является ли оно производным от какого-нибудь более «объемного» и широкого понятия. В результате создавалась своего рода дурная бесконечность, пределы которой было трудно ограничить и предугадать.
Во-вторых, структура социологии часто анализируется через призму актуальных проблем, имеющих отношение только к социальной системе (2). В соответствии с этой точкой зрения выделяются направления, которые, на взгляд исследователя, наиболее полно характеризуют механизм действия закономерностей социального развития во всех их многообразных проявлениях. Несомненно, такой подход к проблеме возможен. Однако нельзя не видеть, что если сосредоточить внимание только на них, в стороне остается ряд серьезных проблем, связанных с другими актуальными проблемами, которые могут приобрести значение в условиях постоянно меняющегося мира.
В-третьих, структура социологической теории нередко объясняется с точки зрения уровней социологического знания и диалектики их взаимодействия. Трехуровневое деление социологии – общесоциологическая теория, специальные теории и, наконец, конкретные эмпирические исследования – исходит из факта, что общая теория и эмпирия всегда связаны между собой, но связаны, как правило, опосредованно, через промежуточные уровни научного знания(3)
Отдельные исследователи выделяют еще один уровень – уровень социальных показателей, который занимает место между специальными социологическими теориями и эмпирическими исследованиями (4). Специфика социологического знания подтолкнула некоторых ученых по-особому трактовать структуру социологического знания, фиксируя некий «средний уровень». На наш взгляд, это был очередной компромисс между официально утверждаемой концепцией об историческом материализме как общесоциологической теории и стремлением все же выделить «свою» социологическую теорию, которая долгое время камуфлировалась под так называемым уровневым срезом. Но такой подход, как точно отмечает А.В.Кабыща, напоминает русскую матрешку и мало что прибавляет к классификации науки и ее разделов.
В ситуации, когда социология отождествлялась с историческим материализмом, статус теорий среднего уровня (частных теорий) оказался двусмысленным. Если теоретический уровень социологии был представлен философией, то им не оказывалось в ней места, так как они являются теориями нефилософскими. Но они в то же время «теории». Так каково же их соотношение с теоретической социологией? Если же их отнести к эмпирическим исследованиям (они образовывали отдельный уровень), то не означает ли это, что эмпирия не имеет достойного научного статуса? И насколько оправданно выделять все эти уровни по разным основаниям?
Такая структуризация вызвала самые серьезные возражения со стороны одного из крупнейших социологов современности, француза П.Бурдье. Он обвинил американскую социологию в сговоре, в альянсе таких известных ученых, как Т.Парсонс, который взял на себя разработку общесоциологической теории, Р.Мертон, монополизировавший представление о «среднем уровне», и П.Лазарсфельд, который стал представлять уровень эмпирии. По мнению Бурдье, это идеологическое господство, раздел сфер влияния позволяет навязывать свою концепцию видения науки, не считаясь с другими заслуживающими внимания и имеющими глубокое научное обоснование подходами.
Очевидно, что трехуровневая модель социологии, сыграв определенную роль в ее развитии, в значительной степени исчерпала свои возможности. В настоящее время предприняты попытки не только усовершенствовать эту точку зрения, но и отказаться от нее. И прежде всего заслуживает поддержки стремление исследователей четко размежевать социологию с социальной философией.
На наш взгляд, чтобы определить структуру социологии, надо исходить из того, что понятие «социальная философия», которое нередко отождествляется с историческим материализмом, неравнозначно понятию социология. На это в свое время обратила внимание Г.М.Андреева, ратуя за необходимость пользоваться двумя различными системами абстракций – философской и социологической(5). Здесь мы не касаемся вопроса о том, что отсутствие научных разработок в социологии привело к поглощению ряда ее проблем историческим материализмом, ибо на существующие запросы общественного развития нужно было отвечать, и при отсутствии социологии многие из традиционных ее разделов взяла на себя социальная философия.