Назовем «Я» существо, исходящее из системы В и сначала являющееся ПСЗ (предсознательным); всё остальное психическое, в котором оно себя продолжает и которое проявляется как БСЗ (бессознательное), назовём по обозначению Гроддека «Оно». … Индивид для нас – психическое «Оно», неузнанное и бессознательное, на котором поверхностно покоится «Я», развитое из системы В как ядра… «Я» нечетко отделено от «Оно», … оно с ним сливается. Но и Вытесненное сливается с «Оно»… Восприятие для «Я» играет ту роль, какую в «Оно» занимает инстинкт. «Я» репрезентирует то, что можно назвать рассудком и осмотрительностью. «Оно», напротив, содержит страсти.
Мотивы, побудившие нас предположить в «Я» еще одну ступень – дифференциацию внутри самого «Я» – назвать эту ступень «Идеалом Я» или «Сверх-Я», разъяснены в других местах. Эти мотивы обоснованные. Новостью, требующей объяснения, является то, что эта часть «Я» имеет менее тесное отношение к сознанию. Первоначально в примитивной оральной фазе индивида, вероятно, нельзя отличить загрузку объектом от идентификации. В дальнейшем можно только предположить, что загрузки объектом исходят из «Оно», для которого эротические стремления являются потребностями…
Воздействие первых идентификаций, происходивших в самые ранние годы, будет общим и длительным. Это возвращает нас к возникновению «Идеала Я», так как за ним кроется самая первая и самая значительная идентификация индивида, а именно идентификация с отцом личного правремени… Но выборы объекта, протекающие в первый сексуальный период и относящиеся к отцу и матери, по-видимому, завершаются такой идентификацией, и таким образом усиливают первичную идентификацию. …
А теперь, когда мы осмеливаемся приступить к анализу «Я», мы можем давать следующий ответ … «Идеал Я» или «Сверх-Я» – репрезентация нашего отношения к родителям … является наследием Эдипова комплекса и, следовательно, выражением наиболее мощных движений и наиболее важных судеб либидо в «Оно».
Легко понять, что «Идеал Я» удовлетворяет всем требованиям, которые предъявляются к высшему существу в человеке. Как замену тоски по отцу, он содержит зародыш, из которого образовались все религии. Суждеение о собственной недостаточности при сравнении «Я» с его идеалом вызывает смиренное религиозное ощущение, на которое ссылается исполненный страстью томления верующий ... Социальные чувства основываются на идентификации себя с другими на почве одинакового «Идеала Я».
Религия, мораль и социальное чувство – эти главные содержания высшего в человеке – первоначально составляли одно целое. По гипотезе, изложенной в работе З. Фрейда «Тотем и табу», они филогенетически приобретались в отцовском комплексе; религия и моральное ограничение – путем преодоления прямого Эдипова комплекса; социальные же чувства вышли из необходимости побороть соперничество между членами молодого поколения…
Зигмунд Фрейд. «Я» и «Оно». – В кн.: «Я» и «Оно». Труды разных лет. Книга 1, Тбилиси: «Мерани», 1991. – с.352–372.
КАРЛ ГУСТАВ ЮНГ (1875–1961). ЛИЧНОЕ И СВЕРХЛИЧНОЕ, ИЛИ
КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ
…В каждом отдельном человеке помимо личных воспоминаний есть великие «изначальные» образы, как их удачно однажды назвал Якоб Буркхардт, т.е. унаследованные возможности человеческого представления в том его виде, каким оно было издавна. Факт этого наследования объясняет тот по сути дела странный феномен, что известные сказочные образы и мотивы повторяются на всей Земле в одинаковых формах. Он объясняет далее, как например, наши душевнобольные оказываются в состоянии репродуцировать точно такие же образы и взаимосвязи, которые нам известны из старинных текстов…
Итак, на этой следующей стадии лечения, когда воспроизводятся фантазии, уже не основывающиеся на личных воспоминаниях, речь идет о манифестациях более глубокого слоя бессознательного, где дремлют общечеловеческие, изначальные образы. Эти образы и мотивы я назвал архетипами (а также «доминантами»).
Это открытие означает дальнейший шаг вперед в развитии нашей концепции, а именно признание наличия двух слоёв в бессознательном. Дело в том, что мы должны различать личное бессознательное и не- или сверхличное бессознательное. Последнее мы обозначаем так же как коллективное бессознательное – именно потому, что оно отделено от личного и является абсолютно всеобщим, и потому, что его содержания могут быть найдены повсюду, чего как раз нельзя сказать о личностных содержаниях. Личное бессознательное содержит утраченные воспоминания, вытесненные (намеренно забытые) тягостные представления, так называемые подпороговые (сублиминальные) восприятия, т.е. чувственные перцепции, которые были недостаточно сильны для того, чтобы достичь сознания, и наконец, содержания, которые еще не созрели до сознания. Оно соответствует часто встречающемуся в сновидениях образу Тени.
Изначальные образы – это наиболее древние и наиболее всеобщие представления человечества. Они в равной мере представляют собой как чувство, так и мысль; они даже имеют нечто подобное собственной самостоятельной жизни, вроде жизни частичных душ…
Величайшие и наилучшие мысли человечества формируются поверх изначальных образов, представляющих собой как бы первичный рисунок. Меня уже часто спрашивали о том, каково же происхождение этих архетипов, или первообразов. Мне кажется, что дело обстоит так, как если бы их возникновение нельзя было объяснить никак иначе, как только предположив, что они представляют собой отражение постоянно повторяющегося опыта человечества. Одно из самых обычных и вместе с тем самых впечатляющих явлений, данных человеческому опыту, – это ежедневное кажущееся движение Солнца. Мы, во всяком случае, не можем обнаружить в бессознательном ничего имеющего к этому отношение до тех пор, пока речь идет об известном нам физическом процессе. Напротив, мы обнаруживаем миф о солнечном герое во всех его бесчисленных вариациях. Этот миф, а не физический процесс есть реальность, образующая архетип Солнца… Архетип есть своего рода готовность снова и снова репродуцировать те же самые или сходные мифические представления…
Бессознательное содержит как бы два слоя, а именно – личностный и коллективный. Личностный слой оканчивается самыми ранними детскими воспоминаниями; коллективное бессознательное, напротив, охватывает период, предшествующий детству, т.е. то, что осталось от жизни предков. В то время как образы воспоминаний личного бессознательного являются как бы заполненными, ибо пережитыми, образами, архетипы коллективного бессознательного представляют собой формы незаполненные, ибо они не пережиты индивидуумом лично. Если же регрессия психической энергии, выходя за пределы даже периода раннего детства, выходит на наследие жизни предков, тогда пробуждаются мифологические образы: архетипы. Читатель заметит, что здесь в понятие архетипа привносится новый элемент, не упоминавшийся ранее. Это привнесение означает не какую-то нечаянную неясность, а намеренное расширение понятия архетипа посредством введения столь важного в индийской мифологии фактора кармы. Аспект кармы необходимо учитывать для более глубокого понимания сущности архетипа.
Карл Густав Юнг. Личное и сверхличное, или коллективное бессознательное. – В кн.: Психология бессознательного. – М.: ООО «Издательство АСТ»; «Канон+», 2001. – с. 70–85.
Человек использует устное или печатное слово, чтобы передать окружающим некоторое осмысленное сообщение. При этом помимо слов-символов… часто применяются слова – обозначения, или своего рода опознавательные знаки, неявляющиеся строго описательными. Таковы сокращения, представляющие ряд прописных букв (ООН, ЮНЕСКО), известные торговые марки… Не имея значения сами по себе, они стали узнаваемы в ходе обыденного или целенаправленного употребления. Подобные слова суть не символы, а знаки, лишь называющие объекты, за которыми закреплены.
Символом же мы называем термин, название или даже образ, обладающий помимо своего общеупотребительного ещё и особым дополнительным значением, несущим нечто неопределенное, неизвестное. Многие памятники критской культуры, например, отмечены знаком двойных чисел. Это знакомый нам предмет, однако его потайной смысл скрыт от нас… Еще более яркий пример – это известные каждому колесо и крест. В соответствующем контексте и у них появляется символическое значение, которое до сих пор является предметом дискуссий.
Следовательно, символическим является такое слово или образ, значение которого выходит за рамки прямого и не поддается точному определению или объяснению. Когда разум пытается объяснить некий символ, то неизбежно приходит к идеям, лежащим за пределами логики. Размышления о колесе как об образе «божественного» солнца приводят разум к порогу, за которым он должен признать свою некомпетентность, ибо невозможно дать определение «божественному».
Мой подход к «останкам древности», которые я называю «архетипами» или «первообразами», постоянно подвергался критике со стороны людей, не имеющих достаточно знаний в психологии сновидений и в мифологии. Термин «архетип» часто понимают неправильно – как означающий некоторые вполне определенные мифологические образы или сюжеты. Таковые, суть лишь осознанные представления, и было бы нелепо полагать, что они с их изменчивостью могут передаваться по наследству.
Архетип проявляется в тенденции формирования этих представлений вокруг одной центральной идеи: представления могут значительно отличаться деталями, но идея, лежащая в основе, остается неизменной. Существует, например, много представлений о братской вражде, но сама идея не меняется.
…У коммунистической системы есть один большой миф (мы называем его иллюзорным, тщетно надеясь на его исчезновение под давлением нашей точки зрения как более весомой). Это освященная временем архетипическая мечта о «Золотом веке» (или о Рае), где человечество наслаждается изобилием всего и вся под великим, справедливым и мудрым руководством вождя, возглавляющего этот грандиозный детский сад. Этот мощный архетип в его инфантильной форме до сих пор удерживает позиции в умах жителей Восточного блока, и ему не суждено исчезнуть лишь по причине превосходства наших идей. Наоборот, мы все время подпитываем его нашей собственной незрелостью, ибо западная цивилизация охвачена той же мифологией. Не осознавая этого, мы культивируем те же предрассудки, надежды и мечты. Мы тоже верим в государство общего благоденствия, во всеобщий мир, равенство, в вечные права человека и справедливость и (не заявляя об этом громогласно) в Царство Божье на Земле.